Я сдалась и пулей рванула к поверхности, что мне как раз и не полагалось делать. Инструктор последовал за мной, кое-как убедил снова погрузиться и заставил проделать упражнение еще раз. На второй раз и во время сертификации я не толкала регулятор так сильно, так что он никогда полностью не исчезал из вида. Этого было достаточно, чтобы сдать экзамен. Я получила свой сертификат аквалангиста, позволяющий плавать в открытом море, в мае 2010 года.

Даже после получения сертификата папе приходилось заставлять меня совершать погружения, чтобы не растерять навыков. Мне не слишком нравилось по выходным вставать ни свет ни заря, чтобы прыгать в холодную воду и не видеть вокруг почти ничего, кроме водорослей. Мне было настолько скучно во время погружений в Шедоу Клиффс, наш местный водоем, что я придумала историю о дружелюбном болотном чудовище, живущем в этом озере.

Однако одному событию удалось полностью изменить мои чувства к дайвингу. Это случилось во время погружения у острова Каталина. Я отдыхала на глубине 15 футов, чтобы предотвратить возможный приступ декомпрессионной болезни[31], а папа приглядывал за мной сверху. Вокруг меня кружил косяк рыб, а потом они мгновенно исчезли. Мимо проплыл морской лев. Рыбы вернулись, а спустя минуту снова исчезли. Морской лев подплыл ко мне чуть ближе. Рыбы вернулись снова, но теперь не уплыли, а держались рядом со мной. Прошла еще минута. И тут морской лев поплыл прямо ко мне. Я подумала: «Пожалуйста, не нападай на меня! Я совершенно не претендую на твою еду!» В футе[32] от моего лица морской лев развернулся и поплыл прочь. После этого эпизода я всегда брала с собой под воду видео- и фотокамеры.

Полюбив дайвинг, я обеспечила себя подводными приключениями на долгие годы. Заработала еще несколько сертификатов, в том числе на право глубоких погружений, право работать дайвером-спасателем и сертификат нитрокс[33] -дайвера. Я искала дорогу в зарослях ламинарий, сталкивалась (буквально) с акулами, видела великое множество всевозможных рыб и других морских организмов.

Если хотите невероятных приключений и изобилия морских обитателей при каждом погружении, настоятельно рекомендую отправиться на Галапагосские острова. Стоимость посещения этого природного парка довольно высока, но поездка стоит каждого потраченного на нее цента. В неделю, проведенную там, мы почти ежедневно совершали по четыре погружения.

Мы видели рыб-молотов, галапагосских акул, рифовых акул, но не встретили никого по-настоящему опасного, вроде большой белой. Мурены высовывали головы из своих укрытий в скалах. Косяки рыб мигрировали между местами кормления, стаи ромбовых скатов проплывали мимо нас и над нами. Мы плавали с масками рядом с пингвинами и дельфинами и смотрели, как на двадцати футах глубины лакомились водорослями морские игуаны. Ничто не сравнится с дайвингом на Галапагосах!

Если бы папа поначалу не подталкивал меня и не заставлял взглянуть в лицо своим страхам, я не пережила бы все эти замечательные приключения и не смогла рассказать ни одной истории. Мне пришлось научиться успокаивать себя в моменты паники, когда я теряла из виду партнера по погружению или никак не могла справиться с экипировкой. Благодаря папе (и собственной решимости) я увидела новые миры, даже не покидая нашу планету.

Любой, кто бывал в парке развлечений, наверняка их видел. Женщин, которые держат сумки, сотовые телефоны и солнечные очки, пока остальные члены их семьи веселятся на аттракционах. Я была такой женщиной всю свою жизнь.

Накануне шестидесятипятилетия мужа мы отправились в аэроклуб «Скайдайв Майами» в Хомстеде, штат Флорида. В молодости, служа в армии, Джо совершил сотни прыжков с парашютом с круглым куполом и теперь хотел присмотреться к новой модели «крыло».

– Правда, здорово смотрится? – восхитился он, глядя, как молодые люди заходят на идеальную, ровную посадку.

– Смотрится как отличный подарок на день рождения, – уловила я его намек.

Его глаза сверкнули озорством.

– Вот именно!

– Ну вот, а я уже присмотрела симпатичный галстук! – пошутила я.

Мы хлопнули друг друга по рукам и направились в офис парашютного клуба. Мои мысли лихорадочно скакали. Я представляла себе, как Джо экипируется на летном поле. Я буду снимать видео, когда самолет оторвется от земли. А потом поспешу в зону приземлений, чтобы заснять Джо при посадке.

Зная своего «адреналинщика»-мужа, я предполагала, что стоит ему начать – и он уже не сможет остановиться. Я уже мысленно видела, как мы планируем свои выходные на следующие несколько лет. Джо будет прыгать, а я фотографировать. Он будет стараться найти слова, чтобы описать ощущения в полете, а я буду кивать, даже отдаленно не представляя, о чем он говорит.

«Нет уж, только не в этот раз», – решила я. Я хотела все прочувствовать на себе. Когда Джо подошел к окошку выдачи, чтобы заполнить документы, я сжала его локоть.

– Почему бы тебе не заполнить сразу два комплекта?

– Да ты шутишь! – усмехнулся он. – Ты готова прыгнуть?

– Почему бы и нет. Хочу разделить этот опыт с тобой.

Недоверчиво хмыкая, он повернулся к окошку и поднял вверх два пальца. Мы заполнили документы и подписали отказ от претензий. Джо дополнительно заплатил за видеосъемку моего первого прыжка.

Натянув на себя ярко-голубые, оттенка электрик костюмы, мы пошли в тренировочный зал. Используя макет двери самолета, мы учились выпадать за борт, принимать позу для стабильного свободного падения и поджимать ноги при приземлении. В крохотной комнатке без окон все это казалось таким легким делом! Я повторяла шаг за шагом вместе с инструктором Питом. Джо лучился гордостью за свою абсолютно уверенную в себе жену. Тренеры выдали нам альтиметры[34], шлемы и летные очки и плотно затянули на нас тяжелую черную амуницию для парного прыжка. Видеооператор заснял предполетное интервью, во время которого я непринужденно смеялась.