— Это называется показания, — уточнила я на всякий случай.

— Я знаю! Но мне не хочется это так называть! Мы как преступники. Все на нас косятся. И, как в Гитморе, болтают такие вещи…

Сестрица страдальчески закатила глаза.

— Видимо, хорошо, что я не знаю подробностей.

Внимательно прислушиваясь к нашему разговору, в комнату вошла бабуля.

— Вообще тебе сегодня следовало бы отдохнуть! — решительно заявила она. — Я думаю, стоит передать его величеству… Через дорха Ардера, конечно…

— Не стоит! Всё это было приказом его сына. И вряд ли случилось без его ведома. Я не собираюсь ныть. Но и синяк на шее закрывать не буду!

Преисполнившись решимостью, я подготовилась к встрече с императором. Каков бы ни был повод, такое точно случается нечасто. Ещё раз я прокрутила в голове все события того дня, когда Кадан меня обворовал. Пусть только попробует повернуть всё в свою пользу — доказательств мне хватит!

И когда за мной пришёл Двэйн, чтобы сопроводить к его величеству, я уже была достаточно зла.

— Как вы? — уточнил претемнейший с таким видом, будто вчера ничего не случилось.

Впору подумать, что всё это мне привиделось.

— Гораздо лучше.

Но Двэйн бросил хмурый взгляд на мою шею и досадливо качнул головой. Да уж, воспоминания не из приятных.

Приняли нас не в помпезном зале, как можно было представить, а в кабинете — правда, обставленном настолько роскошно, что его можно было бы принять за музей.

Здесь уже собрались все, кого император пожелал видеть. Даже Арро приехал — и я, заметив это, тихонько махнула ему рукой. Правда, водник не оценил: видимо, моё появление вместе с претемнейшим ему не понравилось. Долго ещё он будет дуться?

В другом кресле сидел Кадан, а рядом с ним — отец, который что-то тихо и гневно ему втолковывал. Увидев меня, оба напряглись и припечатали негодующими взглядами. Похоже, Энгус полностью на стороне сына — а это плохо.

Ближе всего к столу сидел принц Рошин — перед ним мне пришлось изобразить книксен, хоть, честно говоря, хотелось запечь его до хрустящей корочки. Мой вид и отметина на коже, кажется, совершенно его не озадачили. Он как будто вообще ничего не заметил!

Лишь на яростный взгляд Двэйна он вопросительно приподнял бровь — вот и все эмоции.

Среди всех я отметила только одного незнакомого мужчину: она стоял у окна, наблюдая за тем, как все располагаются. С виду как будто секретарь. Окинув всех взглядом, он утвердительно кивнул своим мыслям, затем куда-то отлучился, но вернулся довольно скоро и громко, со всем почтением объявил:

— Темнейший князь, Властитель Объединённых земель, Верховный Страж Хаоса, его императорское величество Тиэрнан Первый.

Все встали, а я едва не села обратно, потому что ноги от волнения так и норовили подкоситься. Тем более под тяжёлым взглядом Рошина.

Но как только его темнейшее величество вошёл, я тут же позабыла о принце. Честно говоря, если бы была расположена к обморокам, обязательно рухнула бы без чувств от впечатления, которое производил монарх. В первую очередь — своей несомненно яркой внешностью холодного аристократа с крепкими корнями, красавцами и красавицами во многих поколениях предков. Каждая черта его была выверена природой до идеальности: безупречно точёные нос, скулы, твёрдая, но вместе с тем удивительно чувственная линия губ. Пронзительные глаза каждого в кабинете словно бы иглой ткнули.

Уже этим он мог привести любую даму в трепет. Но ко всей прочей эффектности от его одежды, волос и кожи словно бы струился полупрозрачный чернильный дымок. Особенно это было заметно в движении, когда тот расстилался в зыбкий шлейф, следующий за хозяином.

— Мама, — мысленно икнула я.

“Пресветлые Небеса! Мне плохо! — застонал Гугл. — Столько темноты в одном месте одновременно! Меня мутит!”

— Тебе и правда плохо или ты прикидываешься? — уточнила я.

“А как ты думаешь! Я порождение света. А у этого императора силы больше, чем у всех остальных тёмных, кто тут собрался! Смотри! Тьма из него так и прёт!”

Птиц издал невразумительный звук страдания.

Его величество Тиэрнан Первый опустился в кресло, и все присутствующие сели.

— Не слишком-то я люблю межличностные склоки, — вздохнул император, разглядывая бумаги, которые лежали перед ним на столе. — И мог бы поручить это дело дознавателю, но некоторые обстоятельства всё же вынудили меня рассмотреть этот случай лично. Дорх Гард, — он повернулся к Энгусу. — Вы знали, что финансовые дела вашего сына настолько плохи?

— Нет, ваше величество, я не знал, — тот помотал головой. — Но я уверен…

Тиэрнан поднял руку, прерывая его оправдания.

— Я так полагаю, никто не знал. Какой, однако, неприятный сюрприз.

— Я не хотел впутывать отца в свои проблемы, потому что собирался решить их своими силами, — вступился Кадан. — И не хотел, чтобы пострадала его репутация!

— И поэтому надумали решить всё воровством? — император усмехнулся.

— Вовсе нет! — надулся Гадович. — Всё это пустые обвинения!

— Неужели… А вот Двэйн Ардер, Привратник и один из самых доверенных моих магов, в своём письме утверждает обратное.

— О шишке никто не знал! — вновь завопил Кадан. — И как мог узнать я? Это чистой воды подлог! Меня оклеветали!

— Не правда! — не выдержала я. — Позвольте, ваше величество… О шишке знала моя сестра. И воздействием через метку дорх Гард выведал у неё то, что она не собиралась говорить!

Монарх даже не взглянул на меня.

— Да, лиэса О’Кин написала об этом в своих показаниях, — кивнул он. — Но она лишь предполагает. Самого момента она не помнит. Впрочем, если было воздействие через метку, это не удивительно. Вы же помните, дорх Гард, что подобное недопустимо в отношении леот или будущих леот?

— Конечно, я помню! — гордо вскинул подбородок Кадан. — И не применял…

— Он и на меня пытался воздействовать! — снова заговорила я. — Скажу честно, я всегда была против того, чтобы становиться леотой. Потому что меня никто не спрашивал и не готовил к этому. И поэтому настойчивые попытки дорха Гарда заставить меня принять такое положение всегда заканчивались ссорами. Во время одной из них он пытался подчинить меня через метку! И в тот день, когда была украдена шишка — тоже. Я уверена.

Тиэрнан наконец пристально на меня взглянул. Мантия тьмы вокруг него раздражённо колыхнулась.

— У вас самой немало тайн, лиэса О’Кин, — проговорил он жёстко. — Вы укрывали шишку арморума, которая считается ценным и редким артефактом. Вы скрывали метку Кадана Гарда, утверждая, что она у вас не появилась. Всплески вашей силы опасны и непредсказуемы.