–Я, пожалуй, пойду домой,– буркнула Миранда.– Как-то не по себе от этого праздника. Вроде веселье, а на душе кошки скребут.

–До завтра?– спросила я, и подруга, кивнув, свернула к общежитию. А я пошла навстречу Родерику, обвила руками его шею и поцеловала в губы.

–Я соскучилась,– тихо призналась я, а в теле стал разгораться нетерпеливый огонь.

Кто знает, что случится завтра, но сегодня мы оба живы, мы вместе, и мне хотелось отдать ему всю свою любовь, пока не стало слишком поздно.

***

Наверное, Родерик почувствовал мое нетерпение, потому что мы не дошли до дома, а свернули в здание академии. Я думала, он поведет меня в свой кабинет, но Родерик направился в крыло путников. Я была здесь всего однажды, когда он водил меня в Динадиру, и сейчас мы вновь шагнули в портал.

–Здесь куда тише,– пояснил Родерик, когда вместо праздичного шума мы окунулись в тихую ночь.

Ласковый теплый ветер принес запахи моря и взметнул мои волосы, и Родерик убрал прядь с моего лица.

–Арнелла,– серьезно произнес он, но я закрыла его губы поцелуем.

Не хочу ничего ни слушать, ни говорить, ни тем более прощаться. А по его глазам и суровой складке между бровей я видела, что именно это он собирался сделать. Мы спустились вниз по камням, к пенной кромке моря, и, сбросив туфли, я с наслаждением шагнула в теплую воду.

–Хочешь поплавать?– предложил Родерик.

–Может, потом,– улыбнулась я.

Он расстелил свой плащ на песке и, когда я уже лежала на алой изнанке полностью обнаженной, замер, глядя на меня так, будто хотел запомнить. Я протянула к нему руки, и Родерик, накрыв меня своим телом, хрипло прошептал:

–Это даже красивее, чем я представлял. Так люблю тебя, Арнелла. Ты такая… моя. Мне кажется, что я всегда любил тебя и просто ждал, когда ты придешь в мою жизнь.

Он целовал мои губы, шею, лицо, и я млела от его ласк, растворяясь в них и словно уплывая под шум теплого моря.

–Почему же ты так долго не признавался мне в любви?– решила я немножко повредничать.

–Почему – долго?– удивленно посмотрел Родерик мне в глаза.

В его глазах плескалось пламя, яростная стихия, которая могла и убить, и согреть. Это завораживало. Мой мастер хаоса мог быть и беспощадным воином, и нежным любовником.

–Я сказал это в самую первую ночь,– добавил он.

От воспоминания о той безудержной страсти меня залило краской стыда.

–Я думала, мне показалось,– прошептала я.

Атлас скользил под моей спиной, ветер охлаждал горячую кожу, а я целовала мужчину, который стал моим первым и единственным, и обнимала его широкие плечи. Я подавалась навстречу его движениям, словно хотела стать с ним единым целым, вскрикивала от смелых ласк, которые дарили мне его руки и губы, плавилась в нашем общем огне, а потом лежала в его объятиях, глядя в любимые глаза, где тлело укрощенное пламя.

Я – его, а он – мой. Весь, целиком и полностью, со всем его упрямством и несгибаемой волей, с мягкой ямочкой на щеке и твердыми мышцами, мой от кончиков пальцев до шрама на перебитой брови.

Родерик лениво гладил меня по плечу, но на любимом лице вновь появилось то суровое выражение, от которого мне захотелось плакать.

–Арнелла,– твердо сказал он.– Пообещай, что уйдешь сюда с остальными. Марлиза провела вам инструктаж?

–Провела,– буркнула я, спрятав лицо на его груди.

–Портал запечатать нельзя. Однако здесь даже малой группой можно успешно защищаться. Твари не пролезут все сразу. Поставите вперед Джафа, или лучше Эммета.

–Ты не берешь Эммета в хаос?– удивилась я.– Я думала, он единственный водник высокого уровня.

–Он только-только получил посох, а в прошлый раз едва не лишился своей дурной головы. Нет, с нами пойдет Мелвин. Он ушел из патруля лет сорок назад, но сегодня приехал по приказу Совета.

–Он, наверное, совсем старый…

–Выглядит моложе чем я,– усмехнулся Родерик.

–Но он все забыл!– воскликнула я.

–Главное, чтобы не лез под руку и смог зарядить Сердце хаоса. Так вот, Арнелла, если все будет совсем плохо…

–Я не стану тебе врать,– сказала я.– Я никуда не уйду, Родерик.

Он нахмурился и быстро перекатился так, что я оказалась снизу. Я ахнула, но мои запястья уже попали в плен его рук.

–Арнелла Алетт… – сурово начал он.

–Адалхард,– исправила я.– Я – Арнелла Адалхард. Твоя жена. И я никуда не уйду.

Он сжал зубы, так что желваки выделились четче, а в серых глазах вспыхнул огонь, но я не отвела взгляд, чувствуя, что и во мне бушует то же пламя.

–Хаос меня раздери, женщина!– взъярился он, но я потянулась к нему и легонько коснулась губами губ.

–Я тебя не боюсь,– прошептала я.

–Кажется, ты вообще ничего не боишься,– буркнул Родерик, смягчаясь.

Конечно, это было неправдой. Я очень боялась, мне до ужаса было страшно, что завтра он не вернется. Но тогда я отправлюсь в хаос следом за ним, и, значит, такой путь мне начертан судьбою.

––

Миранда пошла в сторону общежития, но задержалась у театра теней. Артисты все никак не могли настроить свет, и тени расплывались, теряя контуры. Она сейчас чувствовала себя такой же бесформенной кляксой. Внутри словно сплелся комок противоречий, которые ей все никак не удавалось решить.

Она ведь давно поняла, что с Джафом не будет счастлива. Но иногда ей казалось, что счастье – это в принципе не для нее. Как будто что-то в ней самой мешало просто расслабиться и получать удовольствие от жизни. Вечно ей надо все разобрать на составные части, пристально рассмотреть и найти изъян.

Вот Арнелла умеет принимать людей целиком, с их достоинствами и недостатками. А ей словно попал в глаз осколок проклятого зеркала.

Акробаты прыгали на канате, один вдруг покачнулся и едва не упал, но взмахнул руками и, подлетев выше, закончил трюк. Артефакты воздуха могут и не такое. А вот у нее, у Миранды, подстраховки нет. Только и остается, что надеяться на саму себя и свое здравомыслие.

В воздухе едва уловимо пахло чем-то южным и горячим, отчего сердце билось немного чаще, а грудь теснило томлением. За толстым деревом Хруш взасос целовался с какой-то брюнеткой, прижав ее спиной к стволу и елозя ручищами по белым бедрам. Поймав взгляд Миранды, он ничуть не смутился, а только осклабил кривоватые зубы и вновь вернулся к своей даме, которая уж слишком наигранно стонала.

Решив обойти их кругом, Миранда свернула к морю, да так и пошла вперед. Свежий ветер сдул тягучие ароматы, и мыслить стало проще. Усевшись на берегу и скрестив ноги, она считала звезды, что зажигались над горизонтом одна за одной. И все ее проблемы казались такими мелкими перед морем и небом, что сливались в один бескрайний простор.