— Что?! — возмущение заставило желание сделать шаг назад, головокружение — отступить, хоть я по-прежнему ощущала себя пьяной от запаха Эрмиора. Как можно было прежде его не чувствовать?! — А предупредить?! Ты мог предупредить меня, сказать, что будет задание — самой вызвать дракона, выбраться с острова… Что так нужно!

Эрмиор шумно выдохнул, коснулся ладонью моей щеки, жадно поводил по ней пальцем:

— Эмоции, Мариа… — прошептал он, склоняясь ко мне. — Их не было бы, если бы я тебя предупредил. Мне нужен был шок, обида, гнев, ревность… И чтобы ты просто уткнулась разумом в осознание себя драконом, только так! Ты ведь понимаешь меня, моя… Мариа?! — его губы приблизились, сейчас он начнет меня целовать. И опять же — у меня не будет пути обратно. Инстинкты возьмут над нами верх… Гнев, что снова жжет меня изнутри, переплавится в страсть.

— Экспериментировал с моими чувствами?! — я резко рванула назад, из его рук, и они, к моему удивлению, легко отпустили. — Да, у тебя получилось! Я — дракон, я кидаюсь огнем, летаю на диком, я могу спалить весь твой замок и его окрестности! Спасибо, однако!.. И да, ты добился своего, Эрмиор! — Я развернулась, махнув юбкой. — Я… пожалуй, избавлю тебя от своего общества! Я уезжаю… то есть улетаю из Гаутдира! И больше не буду участвовать в твоем дурацком отборе! Ты сделал из меня дракона — за это спасибо, хоть я и не просила… И думаешь, ты сам мне так нужен!? Ха! Я вполне могу без тебя! Уверена, в мире найдется место для драконьей принцессы! Женись на ком хочешь, рожай детей, с кем хочешь… Без меня, Эрмиор, без меня! Прощай…! Потому что я не только дракон, но и человек, а с человеческими чувствами нельзя так, по-драконьи! — от своей последней фразы я ощутила, как на глаза волной навернулись слезы, вспомнился шок и одиночество на необитаемом острове.

Обида ударила с новой силой.

Поэтому еще раз махнула юбкой в развороте и быстро пошла к двери.

Все внутри клокотало, горечь смешивалась с гневом.

…Сейчас я выйду, призову своего дикого на террасу. И улечу… Вопрос, куда, конечно. Но, думаю, чуть позже крассо Дамар поможет мне найти место для себя. Например, можно купить личный замок.

Почему нет, а, Эрмиор?

— Стой! — Эрмиор обогнал меня и встал, спиной прижимая дверь, чтобы я не могла выйти. Глаза его пылали, хоть лицо оставалось спокойным и жестким.

— Куда ты собралась, можно узнать? К нему?!

— Тебя снесет вместе с дверью! — ехидно улыбнувшись, сказала я, проигнорировав его вопрос. — Не забыл мое самое первое дарование — открывать двери! Думаю, эта дверца тоже меня послушает…

— Вот что значит давать слишком много власти молодой девушке… — вдруг проворчал Эрмиор, пряча улыбку куда-то в воротник.

На мгновение мне тоже стало смешно, но я заставила разряжающий атмосферу юмор спрятаться подальше. Не время для юмора. Время карать драконов.

В руках опять закипело пламя, огненные шары сложились сами, потом я поводила одной ладонью, заставляя шар превратиться в молнию. Наверное, если треснуть Эрмиора молнией, то будет вроде удара током, а замок вокруг не пострадает? Так? Придется проверить на практике, потому что спросить можно только у него…

Но тут король шагнул ко мне — со странным лицом, добрым, даже не ехидным и не насмешливым. Искренним и добрым. Я замерла от изумления. Вообще не представляла, что у него может быть такое выражение лица!

Прежде чем я успела сориентироваться, взгляд встретился с янтарным морем, в котором плескалось горячее тепло и восхищение. Кисти рук оказались в его ладонях, он нежно, ласкающее коснулся их, перевернул, так что теперь мои наполненные огнем и молниями ладони лежали каждая в чаше из его руки.

— Прости меня. Я действительно перестарался… — сказал он неожиданно тепло и просто.

— Что? — растерянно переспросила я. Огонь в руках начал гаснуть, впитываться обратно. Эрмиор по очереди нежно поднял мои руки, и поцеловал каждую — проникновенно, ласково, и мое сердце-предатель взволнованно, сладко забилось.

— Прости меня, маленькая драконица. И останься, пожалуйста. Дай мне шанс быть выбранным тобой, — сказал он.

— Как я смогу тебе верить теперь? — спросила я, а дурацкие слезы встали в глазах, готовые вот-вот выплеснуться вместо гневного огня. Тело одним махом потеряло драконью силу и превратилось в простое женское, плавящееся от прикосновений сильного мужчины. — Если ты в любой момент можешь… вот так! Предать доверие, бросить, не объяснить…

— Я больше не буду так поступать с тобой, — очень серьезно ответил Эрмиор. — Прости.

Все. Финиш.

С меня хватит, я дернулась, закрыла лицо руками и зарыдала.

Убежала бы… куда-нибудь, чтобы рыдать одна. Но он ведь перекрыл выход, не сносить же действительно дверь вместе с Эрмиором? Или стоило…?!

— Мне было так… обидно, так… одиноко… — прошептала я. Ощутила горячее надежное тепло, он гладил меня по голове и обнимал мою спину. Потом сильная рука подхватила меня под колени, и я оказалась на руках у Эрмиора, плачущая и прячущая позорные слезы от него и от самой себя.

«И тем не менее… вовремя заплакать — один из лучших стратегических ходов… — словно из ниоткуда прозвучал в голове голос Вероники. — Не перегибай палку, чтобы слезы не утратили свою силу, но и не забывай использовать это оружие …»

Какие уж теперь приемы… Все чувства, всё — по-настоящему!

— Ну всё, всё, моя девочка… — слышала я шепот над ухом, когда полулежала в объятиях Эрмиора у него на коленях. — Я больше не буду тебя обижать… Правда… И мне надоело! — он мягко приподнял мой подбородок, мгновение я смотрела в горячее море янтаря, такое ласковое, теплое, ощущала этот сногсшибательный запах «моего дракона», сильные, надежные руки.

А потом Эрмиор резко, словно нырнул, начал меня целовать.

Я не ожидала этого сейчас. Но это было… Сложно объяснить, как это происходит. Гнев, обида, недоверие стеной стояли между нами. А с прикосновением его губ просто рухнули.

Эрмиор целовал меня необыкновенно нежно, словно переплавлял свою страсть в безбрежную нежность. И от этой нежности было никуда не деться. Я даже не чаяла, что он может быть таким. Неожиданно, странно…

Лишь руки, обнимавшие меня, как будто везде, выдавали страстный огонь и давно застоявшееся желание.

Не заметила, как начала отвечать. Это было органично, правильно. Вот так все правильно — когда между нами не стоит лишнего, когда мы касаемся друг друга. Когда он обнимает меня горячо и бережно, а я растекаюсь в его руках, под его губами, и отвечаю таким же огнем.

Губы, что горели много раз, мечтая о его поцелуе, отчаянно стремились ему навстречу, утоляя жажду. Тело, жаждавшее его касаний, просило еще и еще.