Сотовый остался в сумочке, но Валерия Михайловна не стала возвращаться. Плохая примета. Она двигалась на ощупь, жалея, что не захватила с собой фонарика. Впрочем, какой фонарик? Так ее сразу заметят.

Луна то показывалась из-за облаков, заливая все вокруг призрачным светом, то пряталась. Трава была мокрой от росы. Валерия Михайловна замедлила шаг и остановилась, стараясь не дышать. Обогнула мотоцикл и… уткнулась в забор. Ни Спирина, ни Лили поблизости не было. Где же они?..

Она подошла к забору и прислушалась. Улица будто вымерла. В усадьбах лениво брехали собаки.

Валерия Михайловна прикинула, сможет ли она перелезть через забор. Вряд ли…

Она осторожно зашагала вдоль периметра.

Звонить, чтобы ее впустили, глупо. Позволив обнаружить себя, она не спасет Лиленьку и сама окажется в невыгодном положении. Придется объяснять хозяевам свой визит в столь позднее время…

«Кто знает, что у них на уме?» – рассуждала она, преодолевая метр за метром.

Вот и задняя калитка. На ее счастье, не заперта! Валерия Михайловна без колебаний скользнула в чужой сад.

Все в этот ужасный вечер казалось ей зловещим: шелест листьев, залитый луной двор, черная громада дома. Однако ее вела вперед одна сверлящая мысль: она должна вырвать свою дочь из лап негодяев, которые хотят погубить ее…

* * *

Торопливый сбивчивый рассказ Лили был похож на выдумку от начала и до конца. Лавров слушал, перебивая в некоторых местах и задавая наводящие вопросы. Он даже согласился развязать девушку. Все равно ей некуда было деться в закрытом сарае. Фонарь освещал дальний правый угол, где сидели пленники. Лавров, не выпуская из рук косы, занял позицию между ними и дверью.

Когда Лиля училась в седьмом классе гимназии, с ней приключилось нечто странное. Однажды погожим осенним днем она шла после уроков домой и встретила женщину. Моложавую, черноволосую, хорошо одетую, очень красивую.

– Мне показалось, что я стану такой же, когда мне исполнится сорок…

Незнакомка назвалась ее теткой Елизаветой и предложила девочке посидеть в кафе, пообещала угостить мороженым и чипсами. Как раз эти лакомства мама ей категорически запрещала. Не то чтобы Лиля хотела есть, – ее снедало любопытство. Ведь она никогда не слышала о родной тетке. У отца не было ни братьев, ни сестер, а о родственниках матери в семье ни разу не упоминалось. Лиля знала только, что они все умерли.

Оказывается, не все. Тетка рассказала, что они с Лерой, ее мамой, давно рассорились и перестали общаться. Теперь она жалеет об этом и хотела бы наладить отношения. У нее нет детей, и ей некому оставить наследство. Поскольку сестра пресекает любую попытку сблизиться, тетка решила поговорить с племянницей. Может, хотя бы она будет приезжать к ней в гости в Липецк.

Лиля отнеслась к ее предложению настороженно. Поинтересовалась, что послужило причиной раздора между сестрами. Встреча с теткой ужасно взбудоражила ее. Она была подростком и делила мир на белое и черное, с присущим ее возрасту максимализмом.

Елизавета объяснила, что все дело в набалдашнике от немецкой трости, привезенном с войны в качестве трофея их дедом. Из-за этого набалдашника они сильно повздорили с Лерой. Дед прятал военный трофей в укромном месте и запрещал прикасаться к нему. Вещь-де была памятная, досталась бывшему полковому разведчику от девушки-француженки по имени Изабель.

«У них была любовь?» – спросила Лиля.

Тетка ответила утвердительно. Встретились они в 1945 году в Германии. На особняк, где остановились разведчики, напали эсэсовцы, завязался бой. Отряд, которым командовал дед, преследовал отступающих немцев. Изабель осталась в доме, обещала ждать. Дед получил новый приказ и не смог вернуться за ней. С тех пор они больше не виделись…

«Изабель погибла?»

«Неизвестно… – ответила тетка. – Шли бои, могло случиться все, что угодно. После войны дед пытался отыскать девушку, но тщетно. У него остался только набалдашник, который Изабель сунула в его карман. Даже в преклонном возрасте, будучи отцом семейства, он продолжал разыскивать Изабель через ее приемного отца Исленьева, русского по происхождению. Когда стало возможно, писал письма в разные страны. Девушка исчезла. Никто ее не знал, не помнил о ней. Об Исленьеве тоже не сохранилось никакой информации. Во время войны многие архивы сгорели, были уничтожены».

«После смерти деда набалдашник достался нам с Лерой, – заявила тетка. – Вернее, мне. Лера настаивала на том, чтобы выбросить его».

«Почему?» – удивилась девочка.

«Она твердила, что за ним непременно придет Полуденный Демон, и тогда нам не сдобровать…»

«Полуденный Демон?»

«Нашу семью в самом деле преследовали несчастья, – продолжала тетка. – Бабушку еще молодой сбила машина, если ты знаешь. Отец погиб на заводе от удара током, когда чинил проводку. А мама… зачахла от горя. Остались только мы с сестрой. Грустно, да?»

«И все из-за набалдашника?»

«Это не простой набалдашник, – загадочно произнесла тетка. – Это… впрочем, пока рано говорить об этом. Когда вырастешь, он достанется тебе по праву. Или раньше, если со мной что-нибудь случится. Не слушай свою мать! Она разорвала наши родственные узы именно на этой почве. Вычеркнула меня из своей жизни. Но ты должна знать правду…»

Лиля смотрела на незнакомку во все глаза, и та пугала ее своей невероятной красотой. Распущенные по плечам смоляные кудри, густо подведенные веки, белая кожа, яркие губы. Она с трудом могла отвести от нее взгляд и ощущала то жар, то холод.

– И что было дальше? – саркастически осведомился Лавров. – Ты попала под влияние тетки и решила стать Полуденным Демоном?

– Я? – изумилась девушка.

– Выходит, Елизавета Сухомлинина – твоя родная тетя?

– Точно не знаю…

Гоша Спирин, казалось, забыл о том, что сидит в чужом сарае в наручниках и не ведает своей судьбы. Он слушал Лилю, раскрыв рот. До сего момента он явно не подозревал об истинной подоплеке своих неприятностей. Девушка использовала его вслепую.

– Ты че, Лилит, не могла у матери спросить? – выдохнул он.

– Я спросила… Не сразу. После того разговора в кафе я ходила… как под кайфом. Сама не своя. Мать заметила, естественно, прикопалась с вопросами. Ну, я ей и брякни про тетку. Типа почему они не общаются? Что за набалдашник?

– И че она?

– Догадайся!

– Ушла в отказ? – хохотнул байкер.

– Чуть с кулаками на меня не накинулась. Кричала, чтобы я не смела подходить к незнакомым людям, тем более разговаривать. Стращала похищением. Твердила, что никакой сестры у нее нет и не было. Что эта Елизавета – самозванка, авантюристка и мошенница. Что она хочет развести их с отцом на деньги. А я ей типа помогаю. В общем… устроила жуткий скандал.

– И ты ей поверила?