– А потом? Неужели вы не знаете, кто жив из родичей, а кто мертв?

– Мы властны только на тех землях, куда распространяется влияние источника. А что происходит за пределами, то нам неведомо. Можно, конечно, поспрашивать других духов. Но это бесполезная затея, если человек, живой или мертвый, укрыт магией светочей или темников.

– Вот зачем Шумский так поспешно похоронил жертв при храме светочей! В том числе, чтобы родовые духи не узнали об их участи, – констатировала с печальной грустью. – Тогда следующий вопрос. Мне нужен этот артефакт! – показала картинку с изображением.

Судя по вытянувшемуся призрачному лицу предка, вещь он узнал.

– Зачем? Опасный артефакт, непредсказуемый. Я ведь уже дал тебе то, что действительно поможет при прохождении ранней инициации.

– Вы не так поняли, – поморщилась. – Это плата за жизнь матери, – я позволила предку просмотреть фрагмент разговора с Бельским.

– Нина Константиновна, я понимаю ваше стремление спасти мать, – Забелин замялся, избегая прямого взгляда, – но с помощью этого артефакта к власти придет недостойный, и это грозит бедами сотням, тысячам невинных.

– Предлагаешь принести маму в жертву? А что будет с вами, когда власть над этими землями перейдет к Шумскому? Как же возрождение рода? Ну а вдруг, такое нельзя исключать, наши враги продались темникам? Представляешь, во что превратится источник? Ты хоть понимаешь, что из себя представляет жертвенный алтарь? Нет! Я не позволю сотворить такое с родным домом!

Призрак отшатнулся, призрачное тело пошло рябью. Наверно, так проявлялась высшая степень возмущения.

– Такое мы допустить не имеем права! Идем! – увлек за собой в сокровищницу и указал на место, где хранилась опасная вещь.

Осторожно взяла ее в руки, пытаясь почувствовать остаточное аурное поле. У старинных поделок оно сильное, сразу понимаешь, если веет опасностью. И да, я ощутила чужеродную силу и скрытую угрозу, подхлестывающую интуицию держаться подальше от этого предмета.

– Интересно, что он из себя представляет? Как действует? – задалась вслух вопросами, на которые никто не спешил отвечать.

Прадед испарился, а больше в сокровищнице никого не было. Я прошлась взглядом по полкам, раздумывая, сколько поколений собирали коллекцию артефактов. За каждым предметом виделась история, сопряженная с опасностями, кровью и человеческими судьбами.

По возвращении в Левино, Полозьев сразу приступил к изучению сокровища. Я даже за Ромкой в академию смоталась, чтобы разобраться побыстрее. Место для внеплановых перемещений мы определили у Егорки, который жил на чердаке общежития для преподавателей и рабочего персонала. Главное преимущества такого жилья – изолированность и возможность приходить и уходить незамеченным, пользуясь наружной пожарной лестницей. Ну а внутри мы уже обустроили мальчишку с комфортом. Расчистили место от завалов из старой мебели, наложили защитные и маскирующие плетения, установили магическую печку на случай холодов. Только душ с туалетом не провели, но Егорка и сам отказался, сославшись, что воспользуется общим.

– Занятная вещь, – Варфоломею только дай чего-нибудь новенькое изучить. – Нин, посмотрим магическим зрением, что тут наверчено?

– Куда ж я денусь? Посмотрим, конечно, – полезла за засапожником.

– Хм! – брат застыл, изучая хитросплетения заклинаний различных школ. – По уровню сложности даже предположить не берусь, кто и как это сделал. Хм-м-м! Как интересно! Надо же! У-у-у! – чем больше проходило времени, тем сильнее возрастала задумчивость артефактора.

– Что там? Не томи! –  меня разобрало любопытство.

– Не знаю, получится ли повторить, – младший Полозьев покачал головой. – Даже со знанием древних рун сложно понять, как такое сделали. Вижу привязку по крови, что означает, артефакт подчинится человеку, в жилах которого течет кровь нужного рода. Если предположить, что это Бельские, для других – будет бесполезен. Интересно, а как давно эта вещь попала к Забелиным? Работа старинная, последние лет двести не рождалось мастеров, умеющих создавать подобное.

Вопрос настолько заинтриговал, что я не поленилась снова наведаться в Каменную падь и потревожить духов.

– Так, известно, когда, – ответил Александр Закарьевич, – лет двадцать прошло, когда сын поместил артефакт в сокровищницу. Я еще тогда закусился, дескать, незачем гадость в дом тащить. А он: «Сашка очень просил сохранить до нужной поры».

– Сашка? В смысле, Александр Олегович, который отец Игната?

– А какой же еще? – буркнул призрак.

– Ага, значит, сходится! Александр как раз у Ивана Ярославовича Бельского щитом служил, и тот мог доверить семейную реликвию Александру. Тогда возникает резонный вопрос – зачем?

– Кто же его знает! – предок пожал плечами. – Вам же трудно лишнее слово родителю сказать. То клятвами себя скуете, то не доверяете, мол, это чужие тайны. А оно вон как оборачивается!

Мда, ясности визит в Каменную падь не прибавил. Только понимание, что тогда еще здравствующий великий князь Бельский отдал семейный артефакт на сохранение другу.

– Я могу только предположить, – оставалась надежда на Игната, которому отец мог что-то рассказать. – Наследник у Бельского сверх меры одаренным родился, ему предрекали великую силу, когда тот достигнет совершеннолетия. Даже первую инициацию из-за этого раньше срока провели, чтобы беды не натворил по неосторожности. Дворец Бельских через день полыхал, если карапуз плакал или расстраивался. Сейчас это был бы сильный огненный маг в империи, или даже в мире, если бы не погиб. Может, предчувствие у князя сработало, но он спрятал артефакт, позволяющий слабым потомкам занять место первенца.

– Выходит, артефакт Ярославу нужен позарез?

– Я бы на это не рассчитывал, – Алим покачал головой, – вряд ли это единственный вариант. Надежный? Да, тут без сомнений. После той трагедии Совет родов засомневался, что мальчишка – единственный законный наследник. Проводилась магическая экспертиза, подтвердившая отцовство погибшего князя Бельского. Император принял живое участие в судьбе мальчика и стал его крестным отцом. Шумским тогда еще доверили охрану и безопасность великокняжеской семьи.

– Да уж! Представляю, каким шоком на деда обрушилось известие, что его дочь спуталась с родом «предателей».

– Это стало ударом ниже пояса. Забелины вновь всколыхнули общественность, – Игнат вздохнул, – жаль только, что для нас печально закончилось.

– Я одного понимаю, если Забелиных списали как предателей, почему именно Бельскому император прочит тебя в защитницы? – задался вопросом Савва Никитич. – Шанс реабилитироваться? С чего вдруг такая щедрость? Не верю я в бескорыстие сильных мира.

– Вот и я не верю, – поддержал ашкеназец, – особенно, когда, как по заказу, разом обескровили сильный род, а следом расправились с их защитниками. Я на себе убедился, какой эффективностью обладает живой щит, – посмотрел на меня с благодарностью. – Лучшей защиты в мире не существует. Так, почему Забелины охраняют кого угодно, но не самого императора?