— Быстрее, — сказал он, — ваши коллеги уже выехали на место.

— Что случилось? — спросил Дронго.

— Мы, кажется, нашли преступников, — пояснил комиссар. — Уодного из «Барбизон-Палас» — две судимости. Он их скрыл от нас при получениивизы в посольстве.

— «Барбизон-Палас»! — воскликнул Лукин. — Я так и думал.

— Поехали, — торопил комиссар, утративший свою обычнуюневозмутимость.

— Мы арестуем их прямо в отеле.

Неизвестный держит в руке пистолет и смотрит на меня. Потомповодит дулом в сторону — требует, чтобы я отошел от двери. Я знаю, что в такихслучаях лучше не возражать. Любой неосторожный жест может привести к нервномусрыву. Я делаю несколько шагов в сторону, наблюдая за незнакомцем. Пистолет ондержит верно, на уровне груди, не поднимая дуло слишком высоко. Рука прижата ктелу, не напряжена. Когда человек нервничает, он говорит отрывисто. И держиторужие в вытянутой руке, что очень неудобно — рука начинает дрожать. Дилетантыполагают, что пистолет должен находиться как можно ближе к цели — считаюторужие как бы продолжением своей руки. Профессионалы же знают, как обращаться соружием, и стараются не дергаться. Из этого можно сделать вывод: незнакомец —профессионал.

Он знает мою фамилию. Но вряд ли этот тип мой родственник.

Следовательно, он нас подслушивал. Да, конечно… Сибиллапринимала меня в вечернем платье и на высоких каблучках. Совершенно ясно: у неенаходился гость.

Он, кажется, чуть пониже ее ростом. Если он ее друг, тодолжен комплексовать из-за своего роста. Впрочем, сейчас мне нужно подумать осебе.

— Кто вы такой? — спрашивает незнакомец, когда я снова вхожув комнату.

— Что вам нужно?

— Мой паспорт у меня в кармане, — отвечаю я. — Можете меняобыскать.

— Обыщи его, — приказывает он хозяйке. Сибилла поднимается иподходит ко мне.

— Подними руки, — приказывает незнакомец. Я поднимаю руки, иСибилла меня обыскивает. Обыскивает неумело, с явной неохотой. Хлопает меня покарманам, наморщившись, вытаскивает мой паспорт. Затем тянется к моему животу ипри этом смотрит мне в глаза.

— Достаточно! — рявкнул незнакомец. — Можешь опустить руки,— говорит он мне.

По-английски он говорит с чудовищным акцентом. Я опускаюруки. Сибилла подходит к незнакомцу и протягивает ему мой паспорт. Тотраскрывает его, читает. Вытаскивает из паспорта билет. Смотрит дату прибытия вАмстердам.

Двенадцатое апреля. Неужели прошло всего лишь три дня? Какстранно… Он разглядывает мой билет. Дата обратного рейса не проставлена. Я могбы купить билет в одну сторону, но тогда у меня возникли бы проблемы сголландскими пограничниками. В Европе не понимают людей, которые берут билеты водну сторону. Это либо бандиты, скрывающиеся от правосудия, либо тайныеэмигранты, которые хотят остаться в богатой Европе. И к тем, и к другимотношение очень негативное. Но если такой билет найдут у девушки, то можно несомневаться: ее просто не пустят в Европу. Конечно, это не распространяется налюдей, покупающих билеты первого класса в одну сторону. Ведь такие билеты стоятнесколько тысяч долларов…

Незнакомец бросает мой паспорт и билет на столик. После чегоговорит:

— Теперь скажи правду: зачем ты пришел?

— Я сказал правду, — отвечаю с некоторым раздражением.

Мне действительно надоела эта дурацкая игра. Получается, чтоя прибежал сюда спасать жизнь Труфилову и его стервозной подруге. А вместоэтого нарвался на какого-то типа, который мне еще и угрожает. Если бы егоприслал Кочиевский или Хашимов, он бы непременно говорил по-русски. Найтиобразованного киллера, знающего иностранные языки, — это еще нужно суметь.Здесь приходится выбирать: либо убийца, либо человек, знающий языки. Можно,конечно, — поискать и найти бывшего подполковника КГБ, знающего языки, —например, меня. Но такое случается не часто. Кроме того, все бывшие офицерыспецслужб, владеющие иностранными языками, давным-давно нашли себе применение.

— Что тебе нужно? Кто тебя послал? — спрашивает незнакомец.

Я хочу ответить — ив этот момент начинаю кашлять. Кашельсотрясает меня. Я с трудом вынимаю платок. Незнакомец что-то кричит, но я егоне слышу. С величайшим усилием делаю несколько шагов и, не обращая внимания напистолет, буквально падаю на голубой диван. Мне кажется, кашель вот-вотдоконает меня. На платке появляется кровь. Сибилла смотрит на меня сотвращением. Потом обращается к незнакомцу по-французски. Хозяйка знает, что японял ее слова.

— Ты же видишь, он болен, — говорит она. Неизвестныйподходит ко мне.

Смотрит на мой платок. Я с удовольствием вытер платок оголубую обивку дивана.

Пусть привыкают. Завтра здесь будет еще больше крови.

— Вы испачкали мой диван! — кричит Сибилла.

Женщины всегда такие. В самый напряженный момент думают освоем диване, а ведь этот тип мог выстрелить в меня — и тогда мои мозгипришлось бы собирать по всей комнате.

— Подожди, — говорит незнакомец. — Не кричи. Пусть онуспокоится и расскажет нам, зачем им нужен Дмитрий.

— Он уже рассказал.

Странно… Пять минут назад Сибилла была совершенно спокойной,а сейчас почему-то нервничает. Похоже, этот тип специально ее заводит.

— Это не твое дело, — говорит он хозяйке. Сибилла вспыхнула,пожала плечами и ушла в другую комнату. Я вижу со своего места, как она,подходит к невысокому комоду, на котором что-то лежит. Наклоняется. Чертвозьми, кажется, нюхает кокаин. Вот почему она казалась такойблагодушно-равнодушной. Черт бы их всех побрал. Может быть, Ржевкин простосоврал мне?

— Зачем ты приехал в Париж? — спрашивает тип с пистолетом. —Говори быстрее, у нас мало времени. Зачем тебе нужен Дмитрий?

— Я уже объяснил: его ищут враги. — Как еще объяснить этимнаркоманам, что за Труфиловым — настоящая охота. — Эти враги могут убить и его,и вас. И меня, — добавил я, немного помолчав.

О господи, подумал я. Ведь захватившие мою Илзе бандитымогут дать ей наркотики. Могут приучить ее к этому зелью. Я сижу и объясняюнаркоманам, почему мне нужна их помощь, ад это время моя дочь находится в рукахбандитов.

Я снова начинаю кашлять. Будь проклята моя болезнь. Чутьотдышавшись, я поднимаю голову.

— Где сейчас Труфилов? — спрашиваю я.

— Что? — изумился придурок с пистолетом. — Ты еще меняспрашиваешь! Ты еще смеешь меня спрашивать? Здесь я задаю вопросы!

В конце концов мне это надоело. Возможно, он и умеетстрелять, но я больше не могу ждать. Мои «наблюдатели» в отеле могутдогадаться, что я вышел из номера, и начнут поиски. И поедут по адресам,которые им даст Кочиевский.