Во-первых, поедут к Эжену Бланшо. К Бланшо? Ржевкин сказал,что Труфилов живет за Монпарнасом. Он назвал имя Сибиллы и дал ее адрес. Может,попытаться? Может быть, она знает Бланшо?

— Мне очень плохо, — говорю я незнакомцу. — Отпустите меня,уже поздно.

— Сначала ты нам все расскажешь, — отвечает он с угрозой вголосе.

И в этот момент появляется Сибилла, снова спокойная иравнодушная.

— Он еще здесь? — удивляется она.

— Заткнись! — кричит ее дружок.

— Хватит, Марсель, — морщится женщина. — Я хочу спать. Мнеуже надоели разговоры про Дмитрия.

— Вы знали Эжена Бланшо? — спрашиваю я Сибиллу.

Она вздрогнула. Совершенно очевидно — вздрогнула, хотя инаходилась в прострации. Посмотрела на меня и, запинаясь, спросила:

— Откуда вы знаете про Эжена?

— Вы его знали? — снова спрашиваю я. Марсель явно непонимает, что происходит. Он смотрит то на меня, то на Сибиллу. И явнонервничает.

— Молчать! — кричит он. — Замолчите!

— Убери оружие, — неожиданно усмехнулась Сибилла. — Ондействительно друг Дмитрия.

— Откуда ты знаешь? — кричит Марсель, уже вытягивая руку спистолетом.

Я понял: этот тип утратил над собой контроль. Значит, сейчасне нужно его раздражать. Интересно, где он научился обращаться с оружием. Аведь ему лет двадцать пять, не больше.

— Знаю. — Сибилла становится между мной и Марселем, Онасмотрит мне в глаза, и я чувствую сладковатый запах парфюма. Или так пахнутнаркотики? Я никогда этого не знал, потому что никогда их не пробовал. Но мненадоела эта идиотская игра.

— Где он живет? — спрашиваю я вполголоса.

— В Жосиньи, — отвечает Сибилла. — У негр там дом. Жосиньи —это недалеко от Парижа.

— Не разговаривай с ним! — кричит Марсель.

— Не обращай внимания, — говорит мне Сибилла, даже неповорачиваясь к своему другу. — Он был в армия. Несколько лет. Служил в Африкеи там получил ранение в голову. Поэтому такой нервный. Дмитрий наш хорошийдруг, но он здесь не живет.

— О чем ты с ним разговариваешь? — бушевал Марсель.

— Это твой дом? — Странно, что у наркоманов такая квартира…

— Мне купил эту квартиру мой друг, — объясняет Сибилла. —Марсель — это так, для души.

— Отойди от него! — кричит Марсель.

— Спасибо, Сибилла. — Я беру за руки эту несчастную.

А ведь Сибилле не меньше тридцати пяти. Марсель явно моложеее, моложе лет на десять. Выходит, друг, купивший квартиру, нужен дляобеспеченной жизни, а неистовый Марсель — для души. Все правильно. Я целуюхозяйке руку. Мы оба не замечаем Марселя. Тот же никак не может понять, чтопроисходит.

Я подхожу к столику. Забираю свой паспорт, билет иподмигиваю Марселю, который все еще держит в руке пистолет.

— Спасибо тебе, Марсель. — Взглянув на часы, я иду к двери.

Уже слишком поздно — половина третьего ночи. Яповорачиваюсь, чтобы еще раз попрощаться, — и в этот момент слышу звон стекла.Мне слишком хорошо знаком подобный звон. Звон пробитого пулей оконного стекла.Я падаю на пол. И вижу словно в замедленной съемке: Марсель медленно оседает напол и выпускает из руки пистолет. Первый выстрел пробил ему грудь. Кровьбрызнула фонтаном. Потом прогремел второй выстрел. И еще один, и еще…

Сибилла пыталась закричать, но не сумела — так и стояла сраскрытым ртом, глядя безумными глазами, как убивают ее друга. Я лежал на полуи все видел. Четыре пули поразили Марселя. Он умер мгновенно.

Наконец воцарилась тишина. Сибилла молча посмотрела на меня.Я хотел что-то сказать — и вдруг услышал, как осыпается оконное стекло,осыпается на бездыханное тело Марселя.

В одном из трех автомобилей, направлявшихся в«Барбизон-Палас», сидели Дронго и Захар Лукин. Молодой человек, впервыеоказавшийся за рубежом, к тому же выезжавший на задержание столь опасныхпреступников, явно нервничал.

— Если они еще в отеле, мы возьмем их прямо в номерах, —сказал он, обращаясь к Дронго.

— Возможно. — Дронго с невозмутимым видом смотрел в окно.

— Вы думаете, они вооружены? — не унимался Захар. Впереди,рядом с водителем, сидел помощник Вестергена, и Лукину приходилось сдерживатьсвои эмоции.

— Не знаю, — ответил Дронго. — Скорее всего нет. Хотя неисключено, что вооружены. Если у них имеются сообщники в Европе, которые моглибы передать им оружие.

— Это они, они убили в самолете Коропова, — предположилЛукин. — Возможно, убийцы — его сообщники. Они могли поспорить в самолете, иего убили.

Я даже могу сказать, кто эти двое. Наверняка француз и былтем самым «поводырем». Его послали в Европу искать Труфилова, а двое Других егосопровождали. Но в самолете они поссорились, и один из них…

— Зачем? — осведомился Дронго.

— Как это… зачем? — удивился Лукин. — Чтобы не делитьденьги, которые им обещали за Труфилова. Все совпадает. Нам остается только ихарестовать.

— Не получается, — вздохнул Дронго. — Немного не получается.Во-первых, французу за пятьдесят. Он староват для «поводыря». Но предположим,что возраст в данном случае не самое главное. Допустим, с ним отправили двоих,которым приказали ему помогать. И уже в самолете они ссорятся, так? Но такогопросто не может быть. Если один из напарников прирежет другого, то первое, чтоон должен сделать, прибыв в Амстердам, — это бежать отсюда подальше. И не отголландской полиции, а от собственных друзей, которые найдут и удавят его. Импоручили важное дело, а они решили сводить счеты друг с другом? Тогда убийцупросто найдут и пристрелят за то, что сорвал такое важное мероприятие. Нопредположим, что ты прав. Тогда получается, что и француз в сговоре с убийцей.

Ведь они снимают два номера. Номера — рядом. И вот еще что…В самолете как ты помнишь, эти двое тоже сидели рядом двое, а не трое, а ведьпо твоей логике получается, что вся троица должна была сидеть рядышком, разотправили на задание троих. Не сходится, Захар. Извини меня, но никак несходится.

— Наоборот, все сходится, — не уступал Захар. — Наверное,полковник Кочиевский не доверяет французу и поэтому поручил одному из своихлюдей сидеть рядом с ним в самолете, чтобы присматривать за «поводырем».

— Зачем? — улыбнулся Дронго. — Куда он мог сбежать изсамолета, совершающего рейс между Москвой и Амстердамом без промежуточныхпосадок?