Что говорил ей о пятилистнике мастер, гы-гы, татуажа?

Что пятилистник означает тайны пола и что он передаетскрытые значения и скрытую сущность вещей.

На сей раз скрытая сущность вещей оказывается открытой: пятьпрямоугольников, сходящихся в одной точке, – не что иное, как прозрачныенадгробные плиты. На них нет надписей и дат (Васька все равно не смогла бы ихпрочесть), но хорошо видно, что находится там, внутри.

Вернее – кто.

Она ходит по внешней границе круга, образованного пятьюрасходящимися надгробиями, и без страха заглядывает в каждый.

Бычок – он спокоен и умиротворен, но он совсем неюноша, каким был в день, час и минуту гибели, нет. Васька видит мальчика излета на Крестовском, того самого лета, когда они нашли облепленное червямимелкое животное – то ли мышь-полевку, то ли крота.

Гек – оказывается, Гек был блондином, он и сейчасблондин, и так же спокоен и умиротворен.

Филя – любимая такса Васькиного детства, вот удивлениетак удивление, разве таксы покоятся под надгробными плитами? к тому же Филяслишком мал для такого огромного, человеческого, надгробия, он ютится в уголке,свернувшись калачиком, как любил сворачиваться калачиком при жизни. Шерсть уФили не потускнела, а если потускнела – то совсем немного; Васька даже всостоянии различить седые волоски вокруг морды.

А этого человека Васька не знает, она никогда не виделаего, – во всяком случае, он неизвестен ей, и его смерть Ваське неизвестна.Об этой смерти она ничего не слыхала – как в случае с Геком и Бычком, она ненаблюдала ее воочию, как в случае с таксой, эта смерть не имеет к ней никакогоотношения.

Несправедливость.

Васька расценивает это как несправедливость, под гнетом двухоставшихся надгробий она рассчитывала увидеть совсем другое, совсемдругих, – гораздо более важных для нес существ, чем Гек и Бычок, чемкакая-то такса. Увидеть их было бы логично, но разве можно требовать логики отсна?..

Человека в толще стекла нельзя назвать мускулистым, как Гека;он, скорее, щуплый, невысокого роста, – но, конечно, много мощнее, чеммальчишка Бычок. И его темные, не слишком густые волосы, аккуратно расчесанныена косой пробор, тусклы и кое-где побиты сединой, как морда Фили.

Глубоко посаженные глаза.

Чуть скошенный подбородок.

Родинка, а может, бородавка на щеке.

Тобиас Брюггеманн! черт возьми, это же Тобиас Брюггеманн,скульптор-смерть из сказочки, рассказанной Ямакаси!

Возможно, что он и не существовал никогда, так что же онздесь делает?

Пока Васька продумывает варианты появления ТобиасаБрюггеманна в ее сне, он вдруг открывает глаза и принимается в упоррассматривать Ваську, вот ужас! Васька хочет сдвинуться с места, убежать,укрыться, но ноги как будто приросли к полу, а Тобиас все смотрит и смотрит нанее, – прищурив левый глаз. Уж не ракурс ли для наброска он выбирает?..

Крикнуть тоже не получается: рот Васьки забит слюной, а ещеземлей, – смешавшись, они образуют вязкую тягучую субстанцию, основураствора для кладки кирпичей. Если Васькин рот заложат кирпичами, ей будетплохо, очень плохо, но почему она не может сдвинуться с места, вот шайзе!

Неизвестно, сколько бы продлилось обоюдное рассматривание,но стекло над Тобиасом Брюггеманном начинает трескаться. Трещины возникают улица Тобиаса, затем спускаются ниже: на первый взгляд их движение хаотично и неимеет смысла, но только на первый взгляд. Присмотревшись к трещинам, Васькаобнаруживает довольно внятный рисунок.

Схема линий метрополитена с календаря!

В их первозданном, не обремененном ни Кельном, ни Сеулом, ниЛондоном, ни Барселоной, виде. Срок жизни схемы – не больше нескольких секунд,после чего стеклянные осколки разлетаются в разные стороны, надгробная плитаперестает существовать, а. Тобиас Брюггеманн вот-вот выйдет на свободу.

Восстанет.

Сейчас, сейчас…

По Васькиному лицу струится пот, сердце колотится, какненормальное, но – слава богу! – она проснулась.

Это был всего лишь сон.

Кошмар.

Она все так же лежит в постели, в объятьях спящего Ямакаси,в недрах мастерской, где огромные окна с давних пор занавешены огромными жекусками холщовой ткани, где полно фигур из дерева, камня и глины, где прямонапротив кровати стоит телевизор, по которому с некоторых пор показывают толькоШаброля и порномультфильмы. Эта мастерская – все, что есть у Васьки, она, может,и не самое прекрасное место на земле, но, безусловно, лучше склепа.

Это был всего лишь сон.

Кошмар.

Нужно поскорее забыть его, но Васька знает, что не забудет.Не из-за того, что картинка в кошмаре была четкой, явственной, мало отличимойот реальности, совсем не поэтому. Бычок, Гек, Филя, Тобиас Брюггеманн – именнов таком порядке она увидела их всех. Она шла по часовой стрелке, но если быпошла против, и начала с Фили, Гека или хотя бы с Бычка – тогда бы онанаверняка узнала бы всё про пятую надгробную плиту.

Ее тайна навсегда останется неразгаданной, и почему толькособытия, случившиеся во сне, так волнуют Ваську?

Потому что в них был знак, было предзнаменование.

А Васька его не разглядела.

Все еще мокрая от пота, Васька осторожно высвобождается изобъятий Ямакаси, который сейчас час? Три ночи? Пять утра? Совсем недавно Васькаотлично ориентировалась во времени и без всяких часов; редкая психологическаяособенность, отняв в одном месте, несомненно добавила Ваське в другом –обостренное чувство времени произрастает отсюда и – еще обостренное чувстворасстояний. Васька всегда интуитивно точно выверяла расстояния: качество,которое ценится любым экстремалом на вес золота. Хотя, что там говорилЯмакаси? – расстояния всегда меньше, чем кажутся.

Он много чего говорил, се странный азиатский дружок. И чтопаук хочет избавиться от псе – тоже, стоит ли верить Ямакаси?.. В последние днион плотно общался спауком, корчил из себя приверженца семейных ценностей (чтоне соответствует действительности), и представлялся Васькиным парнем (чтосоответствует действительности лишь отчасти); он сам рассказывал об этомВаське, – Васькин парень, ха! Ямакаси может быть только парнем самогосебя, привет всем педикам из «Ноля за поведение». Сегодняшняя история окриминальных планах паука повергла Ваську в шок. Ей хочется думать о тойабсолютной свободе, раскрепощенности и остром счастье, которую доставила ейблизость с Ямакаси; ей хочется думать о том, что это повторится еще не раз, и отом, что она, наконец-то, влюблена и изнывает от желания быть такой же любимой,но вместо этого она думает о проклятом пауке.

Даже здесь паук вмешался и все испортил, задумала убийство,блаженная дурочка? решила меня извести и обратилась за помощью к моему жевозлюбленному?