— У каждого своя совесть, и это не изменить, — заметил Флорас.

— Но разве ты не думаешь, что если мы позволим этой войне начаться, то мы поставим под угрозу все, ради чего наши предки жертвовали своими жизнями? — Эббет смотрел понуро на Флораса.

— Мы уже много чего перечеркнули, — скупо ответил лострадский генерал.

— Только представь сколько сложенных и загубленных судеб на войнах, на огромных стройках, на поднятии почвы были пущены впустую. Многие верили, что их усилия не пропадут даром, что их потомки скажут им "спасибо". Но сейчас их имена забыты, их мечты превратились в пыль, и их наследие угасает, — продолжал Эббет.

— Знаю, поэтому деваться нам некуда, — лаконично промолвил Флорас, взглянув на своих солдат.

— Значит… решено? По возвращению домой, нам предстоит большая и трудная задача, — промолвил генерал Эббет. — Но есть одна проблема.

— Какая? — настороженно, с малым испугом произнес Флорас.

— Адепты, — прошептал Эббет, оглядываясь по сторонам. — Северный Орден стремится к реваншу и поддерживает Тормака. Они будут влиять на ход событий.

— Они не пришли следом за тобой? — прошептал Флорас, озадаченно взглянув на Эббета.

— Не беспокойся. Я взял с собой наших лучших следопытов. Они стерли все наши следы по пути сюда и внимательно осмотрели окрестности, — сообщил Эббет.

— Ты уверен, что следопыты смогут скрыть нас от адептов? — Флорас внутренне удивился наивности собеседника.

— Это лучшие из лучших, — ответил Эббет. — В данный момент это не самое важное. Северный Орден делает все, чтобы укрепить власть Тормака и сделать ее непоколебимой. Но меня больше всего беспокоит, что Тормак проводит много времени с королевой Северного Ордена.

— Они даже своей королевой обзавелись? — Флорас выразил недоумение, не имев полного представления об адептах и их обычаях.

— Именно. Молодая, красивая, влиятельная, и, что еще хуже — властная. Их союз с Тормаком может принести большие беды, — сказал Эббет, беспокоясь о могущественных оппонентах, способных серьезно помешать остановить наступающую войну.

— У меня проблем не меньше. Король Эдриар организовал круглосуточную слежку за мной. Любая ошибка, даже самая мелкая, и меня схватят. Мой гроб, все еще ощущаемый в ветрах леса, настигнет меня мгновенно, — разговорившись слишком откровенно, поделился своими печалями генерал Флорас.

— Сворачивать уже нет смысла. За нами миллионы невинных жизней, — Эббет протянул Флорасу руку.

— Согласен с тобой, — Флорас пожал руку генералу Эббету. — В путь!

Оба генерала попрощались и направились в свои королевства, чтобы полностью посвятить себя задаче вразумить своих правителей.

Генерал Эббет направился к своей лошади, когда к нему подошел один из его верных солдат.

— Генерал Эббет, а вы доверяете ему? — спросил солдат, намекая на Флораса.

— Ты о генерале Лострада? — произнес Эббет, приближаясь к своему коню.

— Именно, — кратко ответил подопечный Эббета.

— Нет. И вот тебе мой совет: никому нельзя доверять. Даже себе. Своим глазам и ушам. Запомни это и живи с этим, — сказал генерал Пруана, садясь в седло.

За встречей двух генералов наблюдал молодой человек, тихо притаившийся в кустах. Его ярко-голубые глаза кружились по часовой стрелке, а он безмолвно принюхивался к запахам в воздухе. Затем он бесшумно отошел в сторону и исчез.

Флорас и его стража вернулись в Асвиум по тому же пути. Но перед ними стояла сложная задача: заменить генерала и его двойника так, чтобы гвардейцы ничего заподозрили. Поэтому генерал вышел из тоннеля не в офицерских казармах, а на окраине города, в трущобах, прямо возле конюшни.

В это время к конюшне приближался двойник генерала, за ним следовали королевские гвардейцы. У входа в конюшню стояло несколько стражников генерала, которые хорошо знали о дальнейших действиях. Двойник вошел внутрь, гвардейцы хотели последовать за ним, но их остановили стражники, делая вид, что за генерала отвечают они, а не гвардейцы. В это время из конюшни вышел Флорас.

— Почему вы не пускаете их? — сняв шлем, генерал сказал с ноткой актерского мастерства.

— Такого распоряжения не было, — ответил один из солдат, подыгрывая командиру.

— Гвардейцы, следуйте за мной, — настоящий генерал приказал в придирчивом тоне и двинулся вглубь конюшни вместе с королевскими воинами. Тем временем мужчина, игравший роль генерала, успешно ушел от гвардейцев и скрылся из их виду.

Глава двадцать девятая. Эхо в вечности

В то же время, Тормак вернулся в столицу Пруана с войском, именуемой Дра́ус, что переводилось как "Властелин севера". Пруан кардинально отличался от привычной яркой и красочной палитры Лострада. Это было чрезвычайно суровое государство, пропитанное жестокостью, тяжестью, нетерпимостью, угрюмостью, неумолимостью, грозностью, сердитостью, агрессией, мрачностью и преступностью, и все это нашло свое убежище в его стенах.

Архитектура в Пруане была полностью пропитана ригоризмом и мрачностью, как отражение характера этой нации. Обитатели страны были известны своей малознакомостью, невыразительностью и серьезностью, но не в этот день. Весь город радостно приветствовал и прославлял своего короля, вернувшегося с важной и значительной победой для всей страны. Ведь Тормак смог ответить на преступные действия Лострада, совершенные над пруанцами. В сердцах людей проснулась надежда на возмездие, и они полностью доверяли своему лидеру. Тормак прошел главной улицей верхом на своем коне, восседая над торжествующей толпой. Над головами жителей пролетали разноцветные конфетти и серпантин. Этот день был наполнен торжеством и победой, и Драус купался в этом триумфе.

С благополучным прибытием в королевскую крепость, Тормак направился в ее главный зал, где его ждала будущая жена, царевна адептов, молодая дама невероятной красоты. Голубоглазая брюнетка, которую звали Лере́та.

— Ты почему такой понурый, любовь моя? — обратилась девушка к своему возлюбленному. — Над всей столицей протянулась огненная радуга. Сами небеса празднуют твою победу, мой король.

— Я просто не мог найти нужные глаза в толпе, — ответил монарх, смотря в глаза своей будущей королевы, полностью утопая в них. Глаза Лереты были невероятно красивыми, похожими на пламя бело-голубого цвета. Говорили, что если смотреть в них несколько секунд, то можно обжечь свою душу, а то и вовсе превратить ее в дымящийся уголек. Но на Тормака эта сила не подействовала. Царевна смогла только растопить ледяное сердце молодого короля.

— А если серьезно? Что случилось? — с волнением взглянула Лерета на молодого монарха.

— Если говорить серьезно, то вот, — сказал Тормак и протянул сверток из темно-желтой бумаги, пахнущей копченой грушей.

— И что ты собираешься с этим делать? — перевела взгляд с листа на Тормака царевна.

— Есть пара мыслей на этот счет, — загадочно улыбнулся король. — Они все прибыли?

— Да, — ясно ответила Лерета, пытаясь разгадать мысли своего возлюбленного.

— Отлично. Назначь всем встречу в королевской купальне через два часа, — ссказал Тормак, скрестив руки за спиной. — И еще, мне