Андрей по-прежнему ведет свою игру. Какую? Я не знала. В подвале не было времени думать — мы согласились на его предложение. Но теперь я хотела понять, в чем дело.

Эмиль, как оказалось, тоже:

— Ты сказал, хочешь достать человека, — судя по взгляду, он строил какую-то логическую цепочку, пытаясь разгадать планы Андрея. — Кого?

Тот усмехнулся и покачал головой с видом «слишком много хочешь знать».

— Давай сюда бок. Надо закончить… А-то сдохнешь раньше времени.

Я отвела глаза, пока они копались с ранами. В ванной завоняло водкой — раны нужно промыть.

— Ну что, повезло… Одна навылет. Другой зацепило… Счастливчик ты, Эмиль.

Что-то звякнуло, словно Андрей копался в аптечке, выбирая инструмент. Эмиль вел себя смирно — даже не шипел от боли. Зрачки маленькие — сжаты почти в точку, лицо спокойное — давно такого не видела… Кажется, вообще никогда.

Нет, вспомнила.

В те дни, когда мы занимались любовью. Лежали рядом, наши волосы перепутались на подушке, и счастливые, мы разглядывали друг друга. Неужели было такое… Неужели мы были счастливы?

Эмиль улыбнулся, словно тоже заново переживал тот момент. Ему сейчас хорошо и спокойно. И совсем не больно.

— Ну, смотри, Эмиль, — негромко начал Андрей. — Ты же знаешь, чьи были бабки. А господин Федоров своего не оставит. Он пришлет людей.

Андрей шмыгнул носом — говорил он невесело, и я почувствовала холодок. Он уверенно зажал рану комком марли — кровь останавливалась. У меня появилась надежда, что они справятся.

— Славика нет, ответ некому держать. Я предлагаю вот что, Эмиль. Кто-то должен контролировать деньги, которые через город проходят. Раньше Славик, теперь будешь ты. Мы встретимся с людьми Федорова и предложим твою кандидатуру. Если он согласится, сделаешь вид, что нашел бабки и отдашь ему. Взамен получишь город.

— А если не согласится? — насторожилась я.

— Ну… — протянул Андрей и усмехнулся. — Не будем о плохом. У Эмиля хорошие шансы. Ты себя зарекомендовал, из старой гвардии. Славик не дебил. Он не рассказал, что тебя подозревали. Я помогу тебе закрепиться.

— Об этом многие знали! — выпалила я, обнимая плечо мужа. — Не надо рисковать, Эмиль! Отдай деньги, прошу…

Погрузившись в себя, Эмиль рассматривал противоположную стену.

Я хорошо знала мужа — он на перепутье. Размышляет, что выбрать. Я погладила плечи, пытаясь вернуть его в реальность — ту самую, где мы чуть не погибли, а мне дорого пришлось заплатить за чужие амбиции. Не преуспела.

Андрей уже закруглялся с ранами: бинтовал бок, оставляя бурые отпечатки. Перевязку Эмиль закончил сам.

— Город мне отдаешь, — задумчиво произнес он. — Финансовые потоки под контроль… Очень щедро, Ремисов. Что взамен хочешь?

— У меня своя цель… Тебя не касается, — Андрей поднялся, на весу держа окровавленные руки. — Но выбирать тебе, конечно. Только скорей реши, чтобы я зря не парился.

Он тщательно вымыл руки цветочным мылом. Сладко запахло розами.

— Эмиль, — я подалась к нему, шепча на ухо. — Не надо. Оно того не стоит…

Слова застряли в груди болезненным комом. Он меня не слышал. Ради чего он хочет рискнуть — неужели ему мало?

— Согласен.

Я горько расплакалась в плечо.

— Спокойно, Дина, — улыбнулся Андрей и приблизился, вытирая руки салфеткой. — Тебе бояться нечего. Зассут тебя трогать. Будешь хозяйкой в городе, все тебе кланяться станут, ручки целовать…

Он поймал мои пальцы и поднес к губам. Я заметила, что Эмиль следит за нами.

— Отвали от моей жены, — глухо сказал он, а когда не подействовало — оттолкнул руки Андрея.

— Потише, — усмехнулся тот, но руку отпустил. — Это свободная женщина… Или напомни, как ты на ней женился?

Эмиль сделал вид, что не расслышал. Он встал и обмыл себя над раковиной, стараясь не замочить повязки на боку и руке. Я заметила, что в зеркало он наблюдает за Андреем, словно за опасным врагом.

Андрей подмигнул мне. И я вдруг поняла, что он прав: тот, кто держал нас в браке — мертв. Я была свободна. Могла уйти. Уехать. Сделать абсолютно все!

И не могла в это поверить — чувства были в растерянности. Я так привыкла к постоянному давлению, страху, привыкла к клетке, что нужно было время осознать освобождение.

— Не твое собачье дело, как я женился, — наконец ответил Эмиль.

Он застегнул новую рубашку, с каждой секундой меняясь на глазах. Жесты стали уверенными, движения не скованные. Эмиль рассматривал себя — рассечения, гематомы. Без эмоций, словно ему все равно. Я начала понимать, как он смог так долго вытерпеть пытки. Просто Эмиль вот такой, ему никого не жалко: ни других, ни себя. Если у него есть цель, он не остановится ни перед чем.

Он провел пальцами по колючему подбородку. У блондинов щетина не бросается в глаза, но Эмилю не нравилось. Слишком не ухоженно и напоминает о трудных временах.

Он умылся, пригладил волосы. И пока мыл руки — смотрел в зеркало, словно оценивал себя. Примерял на себя новую роль — хозяина города, и ему нравилось. Взгляд твердый, губы презрительно сжаты. Ради этого он готов на все.

— Идем, Дина, — сказал он. — Отвезу тебя домой.

Такой знакомый голос… Кажется, он все еще считал меня своей женой. Эмиль протянул руку и ладонь, зависшая передо мной, не дрожала.

Помедлив, я ее приняла.

Я была свободна, но не знала, как распорядиться своей свободой.

Того, кто держал меня в аду, больше нет.

Не считая моего мужа, конечно.

Мы поднимались по лестнице, уставшие и опустошенные. Когда меня забрали с набережной — был день, но когда я вновь оказалась на улице, ночь была в разгаре. Воздух дышал свежей весной, после подвала — настоящее удовольствие.

К тому моменту, как мы добрались домой, остатки адреналина окончательно схлынули. Эмиль был под обезболивающим, но сильно устал. Он так давно без отдыха и сна. Я и вовсе чувствовала себя разбитой.

Эмиль отпер дверь, и мы вошли в квартиру. Темно, тихо. На глянцевом потолке плясали огни Ворошиловского. Как всегда.

Я включила торшер и уставилась на разбросанную по полу кухни утварь. Перед глазами возникла картинка: Захар бьет меня, я падаю, сметая все стола. Затем следующая: Эмиль медленно удавливает его цепью.

Я вернула турку на стол, присела на корточки и трясущимися руками начала подбирать вещи. Света мало, на кухне был приятный полумрак.

— Дина… — Эмиль опустился рядом, вынул из пальцев это барахло.

На висках выступил пот, глаза измученные, но он держался. Из-за пояса торчала массивная рукоятка пистолета, которым его шантажировали. От взгляда — такого родного, и незнакомого одновременно, меня замутило. Это все нервы. Я жила с человеком год, полюбила его больше себя, но при этом он так и остался для меня незнакомцем.