Убедились они или нет, но уже через пару минут около нас разворачивался фургон медиков, и в раскрывшиеся дверцы выскакивали санитары. Ну, хоть так! Мы-то и пешком дойти можем, а вот парней тащить на руках…

Впрочем, и о нас тоже позаботились, джип тормознул рядом с фургоном уже через минуту.

А через пять минут я уже сидел в приемной у Лоренца. Странно, но он не принял меня немедленно, хотя по всем раскладам был в этом заинтересован больше всех. Но вышедший через несколько минут незнакомый капитан сказал мне, чтобы я изложил все свои сведения на бумаге.

– На чьё имя я должен адресовать рапорт?

– Начальнику базы, разумеется! Кому же ещё? – удивился капитан.

– А полковник Лоренц не хочет увидеть меня лично?

– Прошу меня простить, но такого офицера тут нет… – и с этими словами он скрылся за дверью.

Показалось мне или я услышал в этот момент из-за двери голос Лоренца?

Рапорт я, разумеется, написал и передал его секретарю Вершбоу. Разумеется, я не стал плевать против ветра и излагать известные мне причины произошедшего. В этом случае, мой рапорт навсегда исчез бы где-нибудь в архивах. Пришлось сделать основной акцент на мужестве своих солдат, проявленном ими перед лицом превосходящих сил противника в сложных условиях. Надеюсь, этим я хоть немного смогу отблагодарить ребят… Сам подполковник был занят тем, что пытался вытащить из охваченного огнем города остатки наших групп. Выходило это плохо, и в сложившейся обстановке ему было не до меня. Тем паче, что осматривавший меня врач диагностировал контузию и настоял на немедленной госпитализации. На аэродроме уже дежурило несколько санитарных вертолетов, и запихать меня в медицинский фургон не заняло много времени. Я только-только успел прихватить свои личные вещи и попрощаться с Крамером.

А дальше… дальше был госпиталь, где я пришёл в себя только через несколько дней. Контузия оказалась гораздо более серьёзной, нежели это представлялось вначале. Поэтому первое время меня вообще никто не трогал, и я воспользовался этим, чтобы всё хорошенько обдумать. Интернет в госпитале был. У меня хватило ума не пользоваться терминалом на нашем этаже. А улучить момент и выйти в сеть с другого компьютера… ну, я всё же не кадет-первокурсник!

Так что когда ко мне в палату пожаловал подполковник Горон, офицер-дознаватель военной прокуратуры, я с чистой совестью сослался на то, что в результате контузии не очень хорошо помню предшествующие ей события.

Вот это, например, помню – а вот про это, сэр, вообще слышу в первый раз! Да, понимаю, что принимал участие, что должен – но, увы… контузия, будь она неладна!

Надо думать, что Горон, в свою очередь, не преминул проконсультироваться у моего лечащего врача. Полагаю, что те сведения, которые я почерпнул в интернете (что ж время-то даром терять?) не сильно отличались от того, что поведал ему мой врач.

Разумеется, прокуратура (или то ведомство, что скрывалось за сей почтенной вывеской) этим не ограничилась. Различные попытки навести меня на какие-то воспоминания продолжались ещё некоторое время. И, надо сказать, что не все они были неприятными – вспомнить хотя бы хорошенькую медсестру Джен… м-м-да! Но и они никакого результата не дали. Факт моего запроса о некоторых последствиях таких ранений так и прошел мимо носа всевозможных проверяющих и вызнавающих. Ну ещё бы! Формально я не покидал палаты, кроме как для приема пищи. В интернет обращался только с самыми обыкновенными запросами, никак моего ранения не касающимися. На прогулки ходил вместе с медперсоналом, там никакого интернета не наблюдалось вовсе. А вот стоило бы им проследить куда я ходил вместо ужина… но они этого не сделали.

И все вопросы ко мне постепенно отпали.

Понятное дело, что после такого ранения, да к тому же и сопровождавшегося частичной амнезией, на прежнее место службы меня уже не направили. Да там уже был другой офицер – и тоже после Афганистана. Вершбоу отстранили от должности и следы его затерялись. В тот памятный день нам вломили так, что даже малейшие упоминания об этом событии моментально исчезли из печати и вообще откуда бы то ни было. Локальная стычка с бандитствующими элементами – и всё. Залезать же на заграничные сайты из госпитальной сети я не рискнул, такой запрос моментально был бы отслежен, и в мою дверь неназойливо постучались бы некие любопытствующие. Спасибо Мартинесу, он в своё время немало рассказал мне о некоторых особенностях интернет-поисковиков…

А вот в деле востребования положенных мне по статусу льгот и прочего – я нашим умникам из финансового отдела проел немалую плешь! Положено – так будьте любезны! И в этом мне с удовольствием помогали многие выздоравливающие и даже медперсонал – моих оппонентов не любил никто. Подсказывали нужные формулировки, делились опытом – словом из госпиталя я вышел со славой записного крючкотвора. Не раз, в пылу словесных перепалок, мне приходилось жаловаться на то, что я не помню, к сожалению, некоторых обстоятельств происходивших событий, а то бы их так прижал! Надо думать, что и эти мои слова дошли-таки до нужных ушей – и я был признан окончательно выздоровевшим и годным к дальнейшей службе без каких-либо ограничений.

Поэтому и новое место службы было мне определено заранее – офицер-инструктор центра переподготовки военнослужащих. Непыльная работа, вполне себе приличное место службы. Через год я вполне могу рассчитывать на повышение – а там и погоны подполковника ожидаемо последуют. Да, это не горячая точка, столько не платят – но там и не стреляют, а это кое-чего стоит!

И вот, по прошествии полугода – этот вызов. Кто такой этот генерал, и что ему от меня надобно?

Поверить в то, что «прокуратура» решила вернуться к старому вопросу? Ну, да и ничего лучше не нашли, чтобы обставить этот интерес в таком антураже? Простите, господа, но сказочки надобно рассказывать в несколько в ином возрасте. Что уж тогда сразу не пригласить в Овальный кабинет?

Звонок на столе секретаря негромко прожужжал.

– Прошу вас, господин майор! – лейтенант приподнялся и указал мне на дверь.

Закрыв за собою массивную дверь, оглядываюсь. Длинный стол… но во главе у него стоит пустое кресло.

– К-х-м-м!

– Сэр! – прищелкиваю каблуками.

Генерал сидит слева от двери, я попросту не заметил его, когда вошел. По привычке смотрю вперед – а там пусто.

– Не тянись, сынок… садись-ка вот сюда, – начальственная рука указывает мне кресло напротив. – Кофе?

– Не откажусь, сэр!

– Не так громко, у меня вполне хороший слух, – генерал нажимает кнопку на пульте рядом с собой и бросает несколько слов секретарю.

Минута-другая – и на столике стоят две чашки с кофе. Подношу к губам чашку и присматриваюсь к собеседнику. Он немолод, лет пятьдесят или больше. Седоватые, аккуратно причесанные волосы. Умный проницательный взгляд – тот ещё волк!

– Удовлетворён? – усмехается генерал. Он явно заметил мой взгляд. – Думаешь, зачем ты понадобился старине Грею?