Забавно, но порой внешний фарс действительно обманчив. Нельзя судить по виду, и толщине кошелька, и по презрительным взглядам, направленным на тебя…

– Говорю же, он просто смеется над нами, – возмутилась я, затаскивая Никиту в одну из гостевых комнат. – Издевается, наглая скотина!

– Все идет по плану, поверь, – твердо отозвался Зимин.

– Ты считаешь, что это «по плану»? – раздраженно уточнила я. – Да все летит к чертям!

– А вот это, – Никита передразнил меня, размахивая руками и корча рожи, – ты называешь «правильно играть роль»? Не паникуй, ты – доминатрикс, уверенная в себе и сильная леди. Таким не свойственно париться по пустякам.

Хотелось ответить что-нибудь язвительное, но слова застряли в горле. А ведь Зимин прав. Мы договаривались, что я сыграю для Коли сильную и довольную жизнью даму, привыкшую командовать, а не подчиняться, и покажу, что нашла уже себе новую пару. Я же каждый раз, встречаясь взглядом с бывшим, лишь сильней сжимаюсь, стесняясь своего наряда.

– Ладно, не тушуйся! – Ник аж глаза закатил, заметив мое пристыженное выражение лица. – Нам стоит всего лишь отрепетировать.

– Что?

– Именно то самое! – довольно заявил он. – Иди сюда.

И этот нахал, забравшись на кровать, пальчиком поманил меня к себе. Жертва же его, а вернее, так называемая доминатрикс застыла на месте, шокированно наблюдая и крепко сжимая в руке стек. Что значит отрепетировать?

– Ну же, сделайте пару шагов ко мне, Госпожа, – голос звучал мягко, вкрадчиво, обольстительно, ему почти нереально было противиться. – Я жду…

И Никита, неотрывно смотря мне в глаза, вдруг плавно опустился на колени. Провел кончиками пальцев по своей щеке, по шее, задержался на кожаной полоске ошейника и звякнул серебристой цепочкой. А потом он протянул раскрытую ладонь ко мне, приглашая подойти.

Шаг, еще один… Сердце бешено стучало, рвалось из груди. Глупому было тесно в клетке ребер, оно не понимало, что происходящее – лишь игра. И эти манящие речи, и соблазнительная улыбка, и притяжение – все фарс, тщательно продуманная Ником репетиция.

И все же появившееся вдруг ощущение власти было вполне… настоящим. Несмотря на доводы разума, во мне поднималась волна собственничества, желания действительно быть главной, понимать, что этот парень – мой. И он сделает все ради меня.

– Я весь ваш, Госпожа, – шепнул Ник, на секунду притягивая меня к себе и сразу же отпуская. – Чего вы хотите?

Я сглотнула. Мы же репетируем, правда?

– Руки за спину, – произнесла я мягко, но властно. – Смотри на меня.

И я коснулась стеком подбородка Ника, заставляя поднять голову и взглянуть на «Госпожу». Пальцы другой моей руки скользнули по его шее, перехватили цепочку ошейника, чуть натягивая… Глаза Зимина в полутьме комнаты были удивительно приятного зеленовато-карего цвета, легкая улыбка продолжала манить. Завораживать. Искушать сделать что-нибудь еще.

– Приказывайте… – хриплый голос, легкое движение губ.

Неосознанно я подалась ближе. Словно наваждение, какая-то неведомая сила! Наши лица оказались почти вровень: я на высоченных каблуках, Никита – на коленях на кровати. Кожей я ощущала его рваное дыхание. Голос не слушался, но все же я приказала:

– Молчи…

Интересно, а Барабин тоже наслаждался этим ощущением силы, когда каждый раз заставлял меня подчиняться, когда снова и снова втаптывал в грязь, принуждая смотреть на него, словно затравленный щенок? Может быть… Только вот есть одна разница. Мы с Ником всего лишь играем, а Коля – псих, обожающий доминировать. Всегда и везде.

Противиться безотчетному притяжению было почти нереально. Словно во сне я еще чуть приблизилась к Нику, сильнее натянула цепочку ошейника, тут же ощутила на спине горячие ладони, лихорадочно вздохнула и…

Щелчок открываемой двери заставил дернуться в объятиях Ника и оглянуться. Коля застыл на пороге. Что он здесь делает? Он увидел все. И теперь, кажется, кипел от злости.

Я хотела рвануть к Барабину, все объяснить – глупая привычка забитой девчонки! Но крепкие объятия Никиты не дали сделать этого. Он просто подался вперед и… поцеловал меня. И снова оно – дикое притяжение – накрыло нас. Надо же, Госпоже даже не пришлось приказывать «Поцелуй меня!». Хотя, честно говоря, я была готова и к этому.

Дверь громко хлопнула: Коля явно психанул. А может, и нет, не могу сказать точно. В тот момент мой мир замкнулся лишь на долгом поцелуе, ощущении чужих мягких губ и приятном запахе одеколона. Никакого Коли не существовало.

…Потом мы праздновали Новый год, пили шампанское под бой курантов и жгли бенгальские огни, провожая старый год. На улице Зимин обнимал меня, согревая, шептал что-то удивительно глупое… а когда пошел снег, мы все вывалили на улицу, и я, стянув перчатки, ловила снежинки, любовалась тем, как они тают, касаясь горячих ладоней. Казалось, я даже перестала ненавидеть снегопады, заразившись обожанием Никиты.

Жаль, я забыла: наши с Зиминым «отношения» – лишь хорошая пьеса, поставленная для единственного зрителя. Всю ночь этот купившийся «зритель» даже не попадался нам на глаза. Но под утро он подошел ко мне, вырывая из сказки в реальность.

* * *

Мы собрались на втором этаже – куча народа, множество лишних глаз. Пожалуй, Коля мог бы выбрать место и время поспокойнее, но даже сейчас он пожелал быть на публике, особенно после того, как несколько часов не давал о себе знать.

Вроде бы все было замечательно: девчонки рассказывали очередной анекдот, над которым мы, конечно же, дико смеялись. Я вцепилась в теплую руку Зимина, грея пальцы и ощущая исходящую от Ника волну уверенности. Он словно помогал оставаться сильной и веселой даже под утро, когда уже ужасно хотелось спать. Да что там! Никита сам, казалось, был удивительно бодрым и счастливым. Усталость? А он знает, что это такое?

Колю, кстати, первым заметил именно Зимин – притянул меня к себе, чуть разворачивая в сторону приближающегося Барабина… и отступил, осторожно высвободив руку из моих ладоней. Но уверенность осталась – сейчас я была готова дать этому придурку любой отпор.

– Соф, я хотел кое-что сказать, мы можем отойти? – остановившись всего в шаге, спросил Барабин.

По телу прокатилась дрожь, сердце забилось чаще. Я нервно сжала пальцами воздух, будто забыв, что больше не держусь за руку Никиты, хотя… если честно, действительно забыла. Зимин помнил, для чего мы все это затеяли, а вот я… со мной что-то произошло, какое-то помутнение? Безумно хотелось обернуться, посмотреть, где же Ник, не ушел ли. Но кое-как удалось перебороть себя и не ударить в грязь лицом перед Колей. Зимин рядом, когда он нужен. Это просто факт! Неоспоримо.

Так что соберись, Софи! Ты – не размазня.

– Зачем? – Я усмехнулась, выпрямляя спину, чтобы казаться хоть чуточку выше. – И здесь можно.