– Правда твоя, ты мне не опекун, – выговорила она наконец. – Но на это я скажу, что и золото не твое – чтоб ты его хранил и распоряжался им, как тебе угодно!

– Но и вам это золото не принадлежит, мисс Уэдерелл.

– Оно было в моем платье, – возражала девушка. – Оно было на мне. Я рисковала собой.

– Ты подвергнешь себя куда большему риску, если его потратишь.

– Так чего же мне делать? – воскликнула Анна. – Шлюха – навсегда шлюха. Это все, что мне остается, так?

Собеседники пепелили друг друга взглядами. «Я бы тебе золотой соверен заплатил, если б только ты со мной своим ремеслом занялась», – думал про себя Гаскуан. А вслух произнес:

– Сколько у тебя есть времени?

Анна яростно скомкала обрывок ленты:

– Он не сказал. Сказал, гони деньги или выметайся.

– Хочешь, я с ним поговорю? – предложил Гаскуан, подначивая девушку; он ведь знал: хочет она вовсе не этого.

– И что ты ему скажешь? – парировала Анна, кидая скомканную ленту в ящик. – Станешь умолять его оставить меня в покое еще на неделю? Или месяц? Или квартал? Какая разница? Мне ж все равно придется заплатить ему, рано или поздно.

– Боюсь, таковы суть и свойство долга, – ледяным тоном отозвался Гаскуан.

– Жаль, я две недели назад не знала, что и ты из таких кредиторов, – ядовито промолвила Анна. – Иначе я ни за что не приняла бы от тебя помощи.

– Тебя, по-видимому, память подводит, – не задержался с ответом Гаскуан. – Позволь тебе напомнить, что я помог тебе только потому, что ты об этом попросила.

– Это? Эта линялая тряпка? Это ты называешь «помощью»? Да я бы лучше отдала тебе обратно платье и оставила себе золото!

– Я вытащил тебя из тюрьмы, Анна Уэдерелл, подвергая себя немалому риску, а это платье принадлежало моей покойной жене, на случай, если ты не знаешь, – парировал Гаскуан.

Он бросил сигарету на пол и растер в прах каблуком. Анна уже открыла было рот, намереваясь ответить должным образом, но Гаскуан громко возвестил:

– Боюсь, ты сейчас не в том состоянии, чтобы оценить мой сюрприз.

– Еще как в состоянии, благодарствую.

– Сюрприз, – продолжал Гаскуан, все повышая голос, – который я подготовил для тебя исключительно из милосердия и по доброте душевной…

– Мистер Гаскуан!..

– …Ибо мне казалось, тебе полезно было бы прогуляться и немного поразвлечься, – договорил Гаскуан. Он был бледен как полотно. – Я извещу даму, что ты не в настроении и не желаешь никого видеть.

– И вовсе я в настроении, – возразила Анна.

– А по-моему, нет, – отрезал Гаскуан. Он осушил бокал и отставил его на прикроватную тумбочку рядом с Анниной подушкой, в центре которой все еще темнела одна-единственная обугленная дырочка. – А теперь я тебя оставлю. Мне очень жаль, что пистолет не выстрелил так, как тебе того хотелось, и мне очень жаль, что твой стиль жизни выходит за рамки твоих средств. Благодарю за бренди.

Глава, в которой Гаскуан поднимает тему Анниного долга, а Эдгар Клинч не удостаивает его своим доверием.

Гаскуан уже пересекал вестибюль гостиницы «Гридирон», когда дверь рывком открылась и внутрь стремительно ворвался хозяин мистер Эдгар Клинч. Гаскуан замедлил шаг, чтобы им двоим не столкнуться ненароком, – что Клинч посчитал за нерешительность совсем иного рода. Он резко затормозил в дверном проеме, заградив Гаскуану выход. За его спиной с глухим стуком захлопнулась дверь.

– Я могу вам чем-то помочь? – осведомился Клинч.

– Благодарю вас, нет, – учтиво отозвался Гаскуан и замешкался на миг, дожидаясь, когда Клинч сдвинется с места, чтобы выйти, не задев последнего плечом.

Но на хлопанье дверью уже отозвался слуга.

– Эй… вы! – окликнул он Гаскуана, выходя ему навстречу из своей каморки под лестницей. – Что там еще за история с пальбой из пистолета? Джо Притчард сошел вниз бледный как смерть. Точно привидение увидел.

– Произошло недоразумение, – коротко объяснил Гаскуан. – Недоразумение, и ничего больше.

– Пистолетная пальба? – насторожился Эдгар Клинч, который с порога так и не сдвинулся.

Клинч, высокий, рыжеватый сорокатрехлетний мужчина с располагающей внешностью, выглядел вполне безобидно. Его царственные усы, напомаженные на концах, – аксессуар воистину роскошный! – седели не так быстро, как волосы, тоже напомаженные, расчесанные на прямой пробор и подстриженные на уровне мочки уха. Прибавьте к этому щеки-яблоки, красноватый нос и скошенный профиль. Глаза его были так глубоко посажены, что словно бы закрывались сами собою, стоило Клинчу улыбнуться, а улыбался он часто, о чем свидетельствовали «гусиные лапки» морщин. Сейчас, однако, он грозно хмурился.

– Я тут за стойкой сидел, – объяснял слуга. – Этот человек, он был здесь, он все видел. Крики заслышал – и сразу рванул наверх; едва вошел – и тут же прогремел выстрел. А за ним еще один, секунду спустя. Я как раз хотел подняться выяснить, в чем дело, а тут Джо Притчард спускается и говорит мне: не беспокойся, мол. Дескать, шлюха пистолет чистила, а он возьми да выпали; но это ж объясняет только первый выстрел.

Эдгар Клинч перевел взгляд на Гаскуана.

– Второй выстрел – мой, – объяснил Гаскуан с плохо скрываемым раздражением: ему не нравилось, что его задерживают против воли. – Я пальнул проверки ради, когда обнаружил, что первый раз пистолет дал осечку.

– А крик-то подняли с чего? – не отступался хозяин гостиницы.

– Ситуация уже разрешилась.

– Этот Джо Притчард ее избивал?

– Отсюда казалось, что так, – подтвердил слуга.

Гаскуан метнул на слугу уничтожающий взгляд и вновь обернулся к Клинчу.

– Никакого физического насилия по отношению к проститутке применено не было, – заверил он. – Она в полном порядке, и ситуация уже разрешилась, как я только что сообщил вам.

Клинч сощурился.

– Просто поразительно, до чего ж часто пистолетам случается ненароком выстрелить при чистке, – проговорил он. – Просто поразительно, что проституткам вечно приходит в голову почистить пистолет, когда рядом джентльмены. Просто поразительно, сколько раз такое происходило в моей гостинице.

– Боюсь, что мне нечего сказать по этому поводу, – пожал плечами Гаскуан.

– А мне сдается, что есть, – возразил Эдгар Клинч. Он шире расставил ноги и скрестил руки на груди.

Гаскуан вздохнул. Вот только грубой демонстрации собственничества ему сейчас не хватало!

– Что случилось? – настаивал Клинч. – Что-то случилось с Анной?

– Почему бы вам не спросить у нее самой и не сэкономить ваше и мое время? Вам это труда не составит; она, знаете ли, наверху.