выглядел типично для провинциального чиновника. Добротный синий костюм без особых претензий на моду, белая рубашка и галстук в крупную полоску. Фамилия его была Матюхин. Красное лицо Матюхина поблескивало от пота: все-таки в костюме сегодня было жарковато.

Здесь же находился начальник милиции – высокий грузный человек с неумеренно громким голосом – и районный прокурор. На вид прокурору было уже за шестьдесят, он явно готовился уйти на пенсию. Обесцвеченные временем глаза в склеротических прожилках бесстрастно перебегали с одного лица на другое. Славич, Прелин и Мурыгин расположились в дальнем углу.

– Так почему же вы сразу не сообщили компетентным органам? Не вызвали милицию? – спрашивал Матюхин.

– Каким образом? – устало удивился Лосев. – Городок был полностью блокировал бандой. Вот посмотрите, – он коснулся своего плеча, демонстрируя ранение, – это я получил прямо здесь, на территории. Нас обстреливали. Телефонная связь была ими нарушена задолго до нападения.

– Телефонная связь? – брови Матюхина приподнялись. – Не понимаю. Наш помощник дозвонился до вас без всяких проблем.

– Это меня, кстати, тоже удивило, – Лосев постарался вложить в свои слова максимум иронии.

– На что вы намекаете? – начал обижаться Матюхин.

– Я ни на что не намекаю. Слишком много странных совпадений, вот и все.

– Думаю, следствие во всем разберется. – И заместитель главы администрации повернулся к прокурору. Тот несколько раз утвердительно кивнул, показав присутствующим обширную лысину, тщательно прикрытую остатками седых волос.

– Кто участвовал в этом побоище? – напористо спросил начальник милиции. Его зычный голос неприятно отдавался в ушах Славича.

– Я еще раз повторю, если вы не поняли… – терпеливо начал Лосев, но начальник милиции его тут же перебил:

– Все, что надо, я понял. Я спрашиваю: кто участвовал в этом побоище? Кто его организовал?

– На Городок напала вооруженная банда. Население вынуждено было обороняться, – ледяным тоном ответил Лосев. – Теми средствами, которые имелись в нашем распоряжении. Не армейскими автоматами, заметьте, а совершенно законно приобретенным оружием. Но если вы намерены продолжать в том же тоне, разговора у нас не получится.

– Об оружии мы еще поговорим. А получится или не получится – мне виднее, – громыхал начальник милиции.

Славич поморщился и чуть прижал пальцем ушную раковину, чтобы умерить силу поступающего звукового сигнала.

– Сколько трупов положили, шутка ли! Я обязан вас задержать в первую очередь как главного организатора этой бойни, с позволения сказать!

Когда он смолк, установившаяся тишина показалась особенно глубокой, и одновременный смех Славича и Прелина прозвучал почти неприлично. Начальник милиции яростно обернулся в угол.

– Кто это такие?

– Это жители Городка, – спокойно ответил Лосев. – А также члены его руководства. По-моему, вы чего-то недопонимаете. Не нам, а вам сейчас нужно беспокоиться. У вас под носом банда нападает на населенный пункт. На вашей территории. Да такого с войны, наверное, не бывало! Это же скандал на всю державу. Завтра же об этом напишут все центральные газеты. Готов спорить, что максимум через день тут отбоя не будет от репортеров телевидения. Арестовать меня вы, конечно, можете. Но тогда уже вам никуда не деться от простого вопроса: на чьей стороне, собственно, находился начальник милиции? Чьи интересы обслуживал? «Это же элементарно, Ватсон».

– Но… ты!.. – начальник милиции поперхнулся и сделал было шаг вперед, но тут поспешно вмешался Матюхин.

– Андрей Петрович, сейчас не надо эмоций, – строго произнес он. – Следствие покажет, кто в чем виноват. Товарищ прав в одном: тут действительно есть вопросы. И к милиции, и к руководству района.

Он сделал небольшую паузу, чтобы слушатели успели по достоинству оценить его беспристрастность и способность к самокритике. А Лосев подумал, что напрасно Матюхин носит с синим костюмом коричневые ботинки.

– Все так, все правильно, вообще в последнее время у нас что ни день, то чепе. Вчера, понимаешь, ферма сгорела, а милиция до сих пор не может ответить: поджог или неосторожность. Сегодня, видишь ты…

– Какая ферма? – спросил Славич, и Матюхин удивленно посмотрел на него.

– Ферма, – повторил он. – То ли поджог, то ли хозяева были невнимательны. Еще предстоит разбираться. Плохо, что женщина пострадала. С тяжелыми ожогами доставлена в больницу. Неизвестно, выживет ли.

– Как фамилия? – хрипло спросил Славич.

– Чья? Ее? Я… видите ли, не помню, – Матюхин повернулся за помощью к начальнику милиции. – Как фамилия этих фермеров?

– Шумилины, – мрачно ответил тот. – Там разбираться как следует надо.

– Шумилины?! – воскликнул Славич.

– Ну да, – Матюхин недоуменно пожал плечами. – Вы их знаете?

Славич не ответил. Он уже выбегал из помещения. В Городок медленно въезжали прибывшие наконец-то машины «скорой помощи». Через открытые ворота Славич увидел на дороге еще одну машину, показавшуюся ему знакомой, и тут же вспомнил. Такой же черный джип с московскими номерами обогнал их с Шумилиным, когда они возвращались в Городок. Джип стоял на обочине с выключенным мотором, четверо или пятеро человек неподвижно сидели в нем. Кто они? Чего тут искали?

Из медпункта вынесли на носилках Шумилина. Его лицо, заросшее за эти два дня седоватой щетиной, показалось Славичу страшно худым и несчастным. Славич пошел рядом, держа Шумилина за руку.

– Ну как ты, Леонид?

– Да нормально, – слабо улыбнулся тот. – Все будет тип-топ. Ты вот что, моим пока не говори. Особенно Галине. Она такую панику разведет. Вот прооперируют, тогда можно осторожненько… ладно?

– Ладно, – сказал Славич, с трудом удерживая на лице прежнее выражение. – Я к тебе в больницу зайду. Завтра же.

Носилки вкатили в машину, и дверцы захлопнулись. Вслед за отправившейся «скорой помощью» Славич вышел за ворота и медленно приблизился к джипу. Человек рядом с водителем холодно и пристально смотрел сквозь стекло. Прошла минута. Наконец он сделал движение рукой, и стекло, влекомое электромоторчиком, поползло вниз.

– Что-нибудь нужно, дружок? – ласково спросил пассажир джипа. Уголки его губ растянулись в презрительно-покровительственной усмешке.

Славич внимательно и последовательно осматривал, будто редкий музейный экспонат, его массивный широкий лоб, тяжелую челюсть, плотно прижатые к черепу уши без мочек и костистые пальцы, барабанящие по дверце. Человек этот был ему незнаком, но Славич чувствовал, что его появление связано с ним напрямую.

Со слабым шорохом поползло вниз второе стекло. С заднего сиденья выглянул еще один – годами постарше, с лицом матерого бандита, словно отмеченным тюремной печатью, – таких Славич повидал много и вычислял мгновенно.

– Ну, чего надо? – недовольно спросил старый уголовник.

Славич медленно перевел взгляд на первого пассажира.

– Ты кто? – спросил он.

Тот вновь усмехнулся.

– Проезжий. Просто ехал мимо и случайно узнал о ваших трудностях.

– От кого?

– От людей, дружок, – ответил пассажир и вздохнул с деланым сочувствием. – Люди все мне рассказали. Что еще тебя интересует? Кстати, есть одна хорошая пословица: много будешь знать – плохо станешь спать. Не слышал?