– Эй, командир, где тут ваша кэпэзэ? – окликнул его офицер ОМОНа.

– Чего? – не понял Славич.

– Где вы арестантов держите? Давай-ка мы их с собой заберем. У нас надежнее будет.

– Аг-га, – несколько секунд Славич смотрел на него, захваченный внезапной мыслью. – Пошли, лейтенант, сейчас я тебе их выдам, но с условием. Пару минут мне с ними нужно будет перемолвиться.

– Годится, – понимающе подмигнул тот. – Только смотри, чтобы на портрете не было следов.

Но Славич отрицательно покрутил головой.

– Мне они действительно для разговора нужны. Просто уточнить один вопрос.

Яковлев первым переступил порог камеры, бросил настороженный взгляд на Славича, но, увидев стоящих за ним людей в милицейской форме, заметно успокоился.

– Ты мне вот чего не сказал в прошлый раз, орел, – проговорил Славич. – Твой Князь – он на какой машинке катается?

– У него колес больше, чем у тебя вшей в кармане, – дерзко ответил Яковлев. – Я вообще никаких князей не знаю.

– Это я понимаю, – не обижаясь, кивнул Славич. – Сюда он на какой машине приехал? Может, на джипе? Смотри, парень, а то попрошу товарищей сотрудников отлучиться на пару минут.

– Много будешь знать – плохо станешь спать. – Яковлев смотрел на Славича вызывающе. Угрозы на него больше не действовали.

– Хорошая пословица, – медленно сказал Славич. – Где-то я ее сегодня уже слышал. Ладно, ребята, забирайте его. Надоел до смерти…

Он смотрел, как бандитов в наручниках заталкивают в омоновский автобус, когда незаметно подошедший Прелин тронул его за плечо.

– Знаешь, кто к нам пожаловал? – спросил он. – Сам местный король. Щука. Сидит, гад, спокойно в джипе с какими-то бугаями, вон там, недалеко от ворот. А его «шестерка» по Городку шныряла. Но мои ребята эту «шестерку» отловили на пару ласковых…

– И Щука тоже? – поразился Славич. – Все к нам пожаловали?

– Что значит все? – не понял Прелин. – А кто еще?

Но Славич уже поспешно уходил прочь.

– Потом, потом, – крикнул он, обернувшись. – У меня тут дело образовалось. Я скоро…

* * *

Перед тем как пойти за котельную, где стояли трофейные «жигули», Славич забежал на минуту в свою квартирку. Ему обязательно нужно было взять перчатки и бинокль.

Он выбил заднее стекло, покрытое плотной сетью трещин, разбегавшихся от пулевых отверстий, и содрал с переднего сиденья пропитанный запекшейся кровью чехол. Ключ торчал в замке зажигания, отлично отрегулированный движок завелся с полоборота. «Э-х, помоги, Господи!» – тоскливо крикнул Славич, отжал до упора педаль газа и бросил машину на забор. Машину тряхнуло, раздался страшный треск, но в следующий миг «жигули» уже прыгали по неровной почве, прорываясь сквозь редкий ольховый кустарник. Исключительно жаркое лето высушило обычно пропитанную водой почву, и машина шла, почти не буксуя. Славича подбрасывало на сиденье так, что он несколько раз ударился головой о потолок.

Последняя линия кустарника. Машина затормозила перед придорожной канавой, медленно переползла ее, с натужным рычанием выбралась на асфальт и вновь резко прыгнула вперед. Стрелка датчика температуры приближалась к краю шкалы. Славич понял, что ударом о забор повреждена система охлаждения двигателя и жидкость вытекает из магистрали, но это его не взволновало. Ехать оставалось недолго.

Нужное место он узнал сразу по заметным издалека остовам обгоревших машин на обочине. Именно здесь был блокирован автобус Городка. Очень удобное место для засады, налетчики тогда выбрали его неслучайно. Дорога на этом участке, словно проложенная по линейке, просматривалась в сторону Городка почти на километр. Еще через сотню метров она делала довольно крутой поворот, где машины неизбежно должны были снижать скорость. И как раз в точке начала дуги поворота на дорогу выходила лесная просека, совершенно скрытая от глаз проезжающих.

Славич съехал на просеку задним ходом и пятился еще метров двадцать. Потом заглушил мотор и вышел из кабины. Снял дверцу со стороны водительского сиденья и отбросил в кусты. Нужно было спешить. Он срезал палку, вырезал на одном конце фиксирующую ложбинку. Примерил и чуть укоротил. Упор для педали газа был готов.

Комариным пением зазвучали моторы приближавшихся машин. Славич бросился к шоссе, торопливо навел бинокль. Быстро катили три «Волги» – две черные и серая. Разъезжалось районное начальство. За ними ехал автобус ОМОНа. Славич отошел в кусты. Вот первая машина, притормозив слегка перед просекой, ушла на поворот, за ней вторая и третья…

Когда за поворотом скрылся автобус, Славич вновь вышел на шоссе и поднял к глазам бинокль.

Черный джип показался минут через двадцать. Славич увидел его в бинокль, а спустя несколько секунд услышал и узнал басовитый звук двигателя. Метнулся сквозь кусты к оставленной на просеке машине. Поворот ключа – и последовавший за ним скрежет стартера. Двигатель не схватывался. Спокойно. Спокойно. Еще раз. Еще… С четвертого раза двигатель с кашлем завелся, чихнул и заработал ровно и мощно. Дрожащими от спешки руками Славич прижал педаль газа к полу упором и загнал палку под рулевую колонку до отказа. Выжал сцепление и врубил вторую передачу. Машина успеет разогнаться километров до тридцати, этого будет достаточно.

Джип ревел совсем рядом, Славич увидел его сквозь листву и сбросил ногу с педали. Прыжок «жигулей» был стремителен, но все же немного запоздал. Вываливаясь из кабины на траву, Славич понял, что все произойдет не так, как он задумал. Джип почти успел проскочить перед внезапно появившейся машиной. Почти, но не совсем. «Жигуль» ударил его в заднюю дверцу, джип развернуло; увлекаемый вперед мощными силами инерции, он опрокинулся набок и несколько раз перекатился через крышу. Славичу почудилось, что он слышит вопли, рвущиеся сквозь скрежет сминаемого металла.

И внезапно все стихло. Тишина казалась абсолютной, все звуки будто умерли разом, и на мгновение Славич решил, что просто оглох. Он поднялся. Прихрамывая, вышел на дорогу. Джип валялся на асфальте изуродованным мертвым чудовищем. Отсюда Славич не видел, что произошло с теми, кто был внутри, но не хотел подходить ближе. Не оглядываясь больше, он заковылял назад, к Городку…

* * *

Он узнал подробности происшедшего лишь спустя много дней. Щука погиб на месте, вероятно, так и не успев понять, что произошло. Удар «жигулей» в дверцу, возле которой он сидел, размозжил ему грудь. Баглай, как ни странно, остался жив – единственный из всех попавших в аварию – и даже не слишком сильно покалечен. У него было сломано два или три ребра, повреждена ключица и разбито колено. После больницы он долечивал травмы в бывшем правительственном санатории в Крыму. Однажды утром медсестра зашла в его номер люкс и нашла Баглая мертвым. Он был застрелен ночью через открытое