— А-а-а-а! — взвыла Лукреция, слыша, как странная магия хрустального сердца разбивается и льется из ее груди звенящим потоком, острыми прозрачными осколками рассыпаясь по черной земле. Один за другим исчезали, стирались чернильные монстры, словно составленные из пепла и разрушенные порывом легкого ветерка, и сил на то, чтоб сопротивляться, больше не оставалось.

Королева пронеслась дальше, не сразу сумев остановить взмыленное животное; сама она тоже была измучена, губы ее кривились от боли, но Лукреция, обомлевшая от испуга, сообразила, что Анна сейчас развернет коня и снова бросится в атаку — добивать соперницу. И от разъяренной Королевы уже не прикроешься беременным пузом; тем более что она сама видела, на какие злодеяния решилась Лукреция.

Но было кое-что еще, что не позволило Лукреции помереть тотчас же, как только ее хрустальное сердце разлетелось вдребезги. Королевское благословение; для солдат оно служило именно так — даже получив смертельное ранение, солдат имел шанс отбить атаку и остаться живым. И Лукреция тотчас же призвала его, вцепилась в последнюю магию, что была дана ей, и с криком ринулась прочь, на ходу отращивая вороновы крылья — единственное, что теперь она могла.

Золотая корона погасла над ее головой, когда Лукреция спешно выпила королевскую магию, и стало абсолютно понятно, что ребенок ее вовсе не от Короля.

— Это было всего лишь Королевское Благословение! — прокричала Бьянка. Впрочем, Анна итак уже догадалась, что ее обманывали с этой беременностью.

Взмах черных крыльев — и Лукреция исчезла в ночном небе, проклиная судьбу, Короля, Королеву и Бьянку.

— Вот и все, — выдохнула Анна, опуская свой меч и переводя дух. — Вот и все. Я прогнала шпионку Коршуна! Я прогнала…

— Еще не все, — заметила меж тем Бьянка, приближаясь к Королеве. — Есть еще Коршун — и он действительно должен напасть на Короля. Я была там, у них; я все слышала, я знаю их планы.

Девушка едва стояла от усталости и Анна с изумлением отметила, что Бьянка довела себя почти до истощения, и все ради чего? Неужто ради того, чтоб помочь ей, Анне?

— Королеве, — поправила ее Бьянка, угадав ее мысли. — Королю. Королевству. Всем.

— Кто бы мог знать, что в темный час даже в крохотном теле, хрупком, как бабочка, окажется достаточно сил, чтоб защитить всех нас, — изумленная, пробормотала Анна. Бьянка слабо улыбнулась.

— Но ведь в самый темный час, — шепнула она, — всех нас защищает именно Бражник, ночной мотылек. И мой темный час настал, Королева. Идем; ты хотела говорить с ним, а мне нужно просить у него о милости.

— Просить о милости у Бражника? — удивилась Анна. — Не у Королевы? Что он может сделать такого, чего не могу я?

— Убить меня, моя Королева, — с тоской ответила Бьянка. — Я — проклятый демон, Двуглавый. Тот, второй… он захватил мой разум и терзал меня; одной мне известно, сколько сил я отдала, сражаясь с ним и с его черными желаниями. Но теперь я слишком устала; я хочу покоя. Хочу забыть ужас и стыд и отмыть кровь на своих руках своей кровью. Идем же к Бражнику, Королева. Я сама поведу твоего коня. Ты славно билась сегодня. Настало время и моей последней битвы!

Тайные Врата были открыты; это было понятно по тому, что меж их створок лился нестерпимо яркий свет. Бражник все еще ждал Короля; для него он держал Врата открытыми.

При приближении Королевы Бражник почтительно склонил голову, прижал руку к груди.

Он давно поправился, и шкура, когда-то рассеченная пером Бьянки, на боку его коня зажила. Теплый плащ из белой шерсти лежал на его плечах, а под ним трепетали пестрые светлые шелка его одежд, тонкие, как крылья бабочки, и горел огнем алый шелк его туники. Ни дать, ни взять — крылья ночного мохнатого мотылька. Яркий свет, пробивающийся меж створок Врат, играл бликами на его светлых волосах, выбеливал его молодое красивое лицо, искрами сверкал на губах, шепчущих заклятья. Грозное копье с острым тонким наконечником смотрело вверх, в темное ночное небо, но и одного взгляда на его наконечник заставил Бьянку, до того шагавшую с отчаянной храбростью, споткнуться и сбиться с шага и почти отстать от коня Королевы.

Невидящий взор стража Врат был устремлен на Анну, но казалось, что Бражник смотрит куда-то сквозь нее, будто пытаясь разглядеть отступившую в тень Бьянку, и это было понятно — он чуял в ней страшное зло, Двуглавого, своего заклятого врага. Но не только опасность, таящаяся в теле девушки, привлекла его внимание. Отчего-то Бражник изо всех сил старался рассмотреть ее глазами своего верного друга, коня. Но животное упрямо не желало разглядывать девицу и отворачивалось, так и не удовлетворив жгучего любопытства Бражника, и тот в мелькании образов видел лишь белесое пятно, больше похожее на бесплотное приведение, на Доорна, не обретшего хозяина.

— Ваше Величество, — произнес Бражник торжественно, стоило только Королеве приблизиться к нему и встать точно напротив. — Вас можно поздравить с очередной победой? Ваша смелость не позволила врагам подобраться близко и попытаться закрыть Врата.

От Бражника не укрылось и то, что Анна была одета очень похоже на него самого, в белый плащ и светлые шелковые одежды. Слышал он и бой с нечистью, и бегство Лукреции — тоже.

— Я обещала Королю, что никто не закроет Врат и не потревожит твоей магии. И слово свое я держу, — ответила Анна храбро; но голос ее предательски дрогнул, потому что она собиралась задать такой вопрос, на который нужно было собрать в кулак все ее мужество. Но Бражник опередил ее, увидев страх Анны.

— Король непременно оценит ваши усилия, когда вернется, — мягко произнес Бражник, и Анна, до того сидящая в седле напряженная, неимоверно прямо, почти неподвижно, шумно выдохнула и склонилась чуть не к самой конской гриве, скрывая от Бражника свои слезы облегчения и усталости. — Он скоро будет здесь, моя Королева. Я уже слышу его шаги; осталось только немного подождать.

— Так он жив? — Анна наконец-то осмелилась произнести эти три коротких слова, и Бражник кивнул.

— Конечно, моя госпожа, — серьезно ответил он. — Конечно. Если бы Король был мертв, Врата закрылись бы навсегда. Не бойтесь; Король не первый раз ходит этой тропой. Все будет хорошо.

— А можно мне… — от волнения у Анны даже дыхание перехватило. В глазах застыла немая мольба. — Можно мне отправиться к нему?.. Туда?.. Я могла бы помочь, защитить…

Губы Бражника тронула легкая улыбка, он опустил голову и конь под ним нетерпеливо заплясал, словно просясь в бой.

— Предоставьте мужчинам самим решать их разногласия, моя госпожа, — мягко, не непреклонно ответил Бражник. — Я не пущу вас туда. И не только потому, что в бою вам не место. Нет. Но Вы — Королева. Вы должны думать не только о Короле и его безопасности, но и о королевстве. В чьи руки попадет власть, если оба вы останетесь за Вратами? Я не пущу вас.

Анна тихо всхлипнула, отерла со щеки сбежавшую быструю слезу.