Надо будет только зубы подремонтировать, подумал Шумихин, морщась. Жевать финики приходилось по-кошачьи, боковыми зубами.

Но лучше так, чем вообще никак. Женя уже ни фиников не попробует, ни каких-либо других лакомств. Отгулял свое. Жаль… Жаль, что нельзя было сломать ему хребет еще несколько раз подряд, но самое интересное ожидало капитана впереди. Сердце подсказывало: эта ночь не будет потрачена впустую. Кто-то обязательно явится в квартиру, и тогда…

Поглаживая рифленую рукоять пистолета, Шумихин улыбался разбитыми губами и ждал. Ему не было скучно или одиноко. Потому что полковник Шумской все-таки не удержался и опять взялся за свою подчиненную, грудь которой вздымалась, соски розовели, а волосы на лобке маняще курчавились.

– Будем брать? – спросил старший лейтенант Неелов, когда по рации сообщили, что два бритоголовых парня остановились у двери квартиры Ледневых, явно намереваясь проникнуть внутрь.

– Ямщик, не гони лошадей, – попросил Ластовец. При подчиненных он старался не петь, полагая, что у них работа и без того достаточно нервная.

– В принципе, – заметил старлей, – эти типы могут обладать полезной информацией.

– В принципе они, конечно, могут порассказать много чего интересного, – согласился Ластовец. – Про ощипанных живьем воробьев, про то, куда любознательные детишки вставляют друг другу соломинки, раздевшись догола. Это в принципе. Но меня подобные откровения не слишком вдохновляют.

– Тогда можно…

– Тогда можно немного помолчать и понаблюдать, как будут развиваться события дальше.

Старлей замолчал и засопел. Надулся. Ластовцу было на это по большому счету наплевать, но он все же счел нужным потрепать парня по плечу и сказать ему пару ободряющих слов:

– Если понадобится, я поручу тебе лично допрашивать этих молодых людей. Не думаю, что от этого твое отношение к человечеству станет лучше, но нашу профессию не назовешь самой гуманной на земле… Обидно.

– За человечество?

– Обидно, что квартиру на прослушивание не поставили. Сиди теперь, гадай, чем там все закончится…

Ледневскую квартиру взяли под усиленное наблюдение, как только поступил сигнал о том, что утром туда проник неизвестный, приехавший на «Форде» со снятыми номерами. Пока он возился с замками входной двери, оставленный на дежурстве оперативник вскрыл капот и выяснил номер двигателя автомобиля. Очень скоро стало известно, что оставленный во дворе «Форд» принадлежит пропавшему без вести капитану Шумихину.

Похоже, милиционеру тоже не терпелось встретиться с кем-нибудь из молодых людей, поставивших на уши отдел экстренного реагирования ФСБ. Поразмыслив, Ластовец решил: пусть эта рыба пока поплавает. Битая морда еще не повод для близкого знакомства.

Но наблюдение за квартирой, в которой были прописаны супруги Роднины и Сергей Леднев, усилили. Теперь один сотрудник ФСБ находился за соседней дверью, двое контролировали выход на чердак, остальные рассредоточились во дворе. Сам полковник Ластовец не усидел в кабинете, тоже выбрался под вечер на оперативный простор. Обыск во взятой под наблюдение квартире он решил не проводить: какой дурак расстанется с бумагами, за которые намеревается сорвать солидный куш? Это ведь не сама ядерная боеголовка, с которой по Москве не побегаешь.

В настоящий момент Ластовец мог лишь гадать, все ли он предусмотрел и попадет ли в раскинутые им сети улов, на который он рассчитывал.

Его руководство операцией заключалось в том, что он торчал в автомобиле, слушал трескучие радиопомехи и наливался на пару со старлеем крепчайшим кофе, от которого глаза у обоих уже лезли из орбит. Треть банки гранулированного порошка «Чибо» на два литра кипятка – этот рецепт вполне мог сгодиться для воскрешения мертвых. Живым, правда, приходилось туго. Вся ночь была еще впереди, а у Ластовца уже вовсю бухало сердце в груди, горчило во рту и наблюдалась общая слабость во всем организме. Несомненно, кофе – это постоянный источник бодрости. Для тех, кто наживается на его выращивании, изготовлении и продаже. Остальные гробят свое здоровье и ждут, когда их посетит обещанное рекламой вдохновение.

– Товарищ полковник, – забубнила рация, – в квартире, похоже, небольшая заварушка.

Ластовец нажал тумблер передатчика и поинтересовался:

– Стреляют?

– Вроде нет. Но пошумели чуток. Теперь опять тишина.

– Тогда не высовывайтесь. Подождем. – Отключив передатчик, Ластовец повернулся к старлею и распорядился: – Ты вот что, Неелов… Свяжись с дежурным УВД по городу и предупреди, чтобы на сигналы жильцов не реагировали. Мы тут без сопливых обойдемся.

– Про сопливых так и передать? – уточнил старший лейтенант, который все еще немного дулся за то, что его инициатива была беспощадно подавлена на корню.

– Ага, – кивнул Ластовец, – но от своего имени. Когда на тебя поступит рапорт, я постараюсь ограничиться устным выговором.

Прислушиваясь краем уха к телефонному разговору Неелова, Ластовец негромко запел:

– Позвони мне, позвони… Позвони мне, ради бога… Через время пам-парам… Голос сильный и…

Не доведя строчки до конца, он закашлялся и принялся искать в карманах записную книжку, которая в общем-то была ему сейчас без надобности. Просто не очень приятно, когда подчиненный косится на тебя так, словно ты ненароком испортил воздух.

Полковник Шумской песен не пел и даже оставил в покое верную помощницу Железнянскую, у которой все исправно вздымалось, розовело и курчавилось.

Все дело в том, что капитану Шумихину было уже не до похождений вымышленных героев. Как только в дверь позвонили, все милицейские музы моментально бросились врассыпную, как всполошившиеся курицы, и Шумихин остался в чужой темной квартире совсем один. В своем звании пока что капитана, но зато при табельном оружии.

Машинально выплюнув финиковую косточку, он взял в руку пистолет, поднялся из кресла и бесшумно двинулся в прихожую. Планы по встрече гостей, которые он строил, сидя в потемках, немного изменились. Находящиеся за дверью то ли не имели ключа, то ли желали сначала убедиться, что дома никого нет.

Одновременно с повторным звонком Шумихин припал к «глазку».

На лестничной площадке перетаптывался дебильного вида юноша, раздетый по пояс. Известный, многократно опробованный трюк бандитов и милиционеров. Сейчас начнется песня про потоп на нижнем этаже, про отклеившиеся обои и утонувшего в луже хомячка.

Теоретически это могла быть группа захвата, явившаяся по душу Шумихина. Например, прямиком из Измайловского парка, где уже наверняка обнаружен Женин труп. Но, понаблюдав немного за поведением подозрительного парня, капитан отбросил эту версию. Не дождавшись ответа на свои звонки, он потоптался на месте и повернулся, чтобы уходить. Коллеги действовали бы иначе: смелей, решительней, целеустремленней.