– А, конечно, конечно, – закивал Виталий. – А куда именно?

– У меня такое впечатление, что ты меня не слушаешь!

– Я тебя очень внимательно слушаю. Как прогноз погоды.

– Прекрати паясничать! – топнула пяткой Тамара. – С тобой серьезно, а ты…

– Оп!

Оттолкнувшись обеими ногами от пола, Виталий ринулся вперед, как бык, не видящий перед собой ничего, кроме вожделенной тряпицы. Как кот, подстерегший мышку. Как…

– Уй!

Проскочив мимо увернувшейся Тамары, он врезался в чугунную батарею, а добыча проворно ускользнула из комнаты и, потеряв по дороге шлепанец, укрылась в ванной комнате.

– В чем дело? – возмущался Виталий, прохаживаясь перед запертой изнутри дверью. – Что за фокусы? Я тебе муж или кто?

– Ты когда-нибудь бывал возле кагэбэшных контор? – ответила Тамара вопросом на вопрос.

– А что?

– Там специальные почтовые ящики установлены. Для анонимных посланий.

– Ну? – насторожился Виталий.

– Нужно взять эти проклятые бумаги, пока нет Сергея, и передать их по назначению.

– Надо подумать. Выходи, обсудим.

– Фигушки! – пропела Тамара из-за двери. – Сначала скажи, что ты согласен.

– Я? – крикнул Виталий из кухни, куда он временно переместился, пока суд да дело. – Конечно, согласен… Уф! – Чтобы слегка охладиться, пришлось вскрыть пивную бутылку и сделать пару хороших глотков. – Я на все согласен! – заверил он жену, обнаружив на подоконнике стакан с недопитой водкой.

– Тогда неси бумаги сюда.

– Зачем они тебе в ванной? – удивился Виталий, когда обжигающая порция спиртного успешно проскочила гортань и растеклась в желудке.

– Хочу убедиться, что Сергей их никуда не задевал, – пояснила Тамара. – Он ведь сам что-то мутит, мутит, а нас даже в известность о своих планах не ставит.

– Давай вместе поищем, – предложил Виталий, перекрикивая плеск льющейся из крана воды.

– Знаю я твои совместные поиски. Сам справишься.

– Да самому как-то скучно, – пожаловался Виталий, ощущающий себя так, словно между ног ему присобачили маленькую самонаводящуюся ракету, стремящуюся во что бы то ни стало поразить цель. – Я вышел из того возраста, когда подобные проблемы решаются в одиночку.

Тамара торжествующе рассмеялась:

– Тогда предлагаю обмен! Ты мне – бумаги. Я тебе – все, что на мне есть, включая правую тапочку.

– Тапочку можешь оставить! – воскликнул Виталий, метнувшись из коридора в комнату. Он был счастлив, и ему хотелось делать широкие жесты, быть щедрым, великодушным.

Но, подбежав к сумкам с вещами, составленным в углу, он замер и обескураженно пробормотал:

– Ох-хо!..

Вспомнились суматошные сборы, когда возвратившийся домой Сергей подгонял его и Тамару, ругая их почем зря за то, что они провалялись в постели, вместо того чтобы подготовиться к переезду, как им было велено. Это так походило на паническое бегство, что Виталий впопыхах забыл зубную щетку. Но не только ее.

– Ты скоро? – донеслось из ванной.

– Сейчас! – крикнул Виталий.

На всякий случай он порылся в сумках, но сделал это скорее для очистки совести, чем в надежде обнаружить среди вещей желтую целлулоидную папку. Именно в нее были сложены все бумаги, добытые Сергеем. А папка пылилась на шкафу в покинутой квартире. Виталий отчетливо помнил, как сунул ее туда, намереваясь положить в сумку в последнюю очередь, чтобы не помять. И не помял. Потому что папка осталась там, куда он ее положил. На шкафу в спальне.

– Ну? – требовательно спросила Тамара.

Из дверного проема высовывалась только ее голова, а все остальное было скрыто от Виталия стеной, но он не сомневался в том, что свою часть договора жена выполнила. Теперь следовало показать ей папку и получить взамен желаемое. А вместо этого пришлось развести руками:

– Забыл.

– Где?

– Дома.

– А голову ты дома не забыл? – поинтересовалась Тамара тоном учительницы, услышавшей от ученика, что он не захватил в школу дневник.

Но учительницы в таком виде перед провинившимися школьниками не шастают, иначе среднему образованию в стране пришел бы конец.

Когда Тамара, вздернув подбородок, попыталась пройти к стулу, на котором была сложена ее одежда, Виталий обхватил ее руками поперек туловища и пообещал:

– Я привезу эти бумаги. Вот сейчас отправлюсь за ними и привезу.

– Но за квартирой могут следить, – заупиралась Тамара.

– Кто? Шумихин с Женей сейчас небось о потерянной чести горюют, им не до нас. Клим в морге валяется, тихий и безобидный. – Виталий засопел, поднатужился и отвоевал еще полметра пространства, отделяющего парочку от кровати.

– А Березюк? – не сдавалась жена.

– Деру дал, наверное. Или в больницу слег с сердечным приступом, это сейчас модно.

– Ладно, допустим, – согласилась Тамара. – Но мы пойдем домой вместе.

– Вместе, – пропыхтел Виталий.

– А оттуда прямиком к управлению ФСБ.

– Прямиком… К управлению…

– И времени тебе на все про все дается ровно пять минут, не больше.

– Мне и трех хватит…

Виталий переоценил свои возможности. Он управился за сто двадцать восемь секунд, оставшееся время пялился в потолок и гадал, кто же из них двоих добился своей цели: он или все-таки Тамара?

Старший лейтенант Неелов присвистнул:

– Вот это гости! Их-то брать будем?

Полковник Ластовец тоже узнал супругов Родниных, описавших по двору круг и примостившихся на дальней скамеечке. Они проверяли, не ведется ли за их домом слежка. По-птичьи вертели головами, бросали настороженные взгляды на свои темные окна. Детвора, да и только. Ни Тамара, ни Виталий не обратили внимания на стоящие во дворе машины, из которых они были видны как на ладони. Наверное, полагали, что шпики обязаны прятаться за углами, подняв воротники плащей и надвинув на глаза шляпы. «Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд». Настоящий детский сад, причем не для самых смышленых ребятишек.

– Берем? – волновался старлей.

– Нет, – отрезал Ластовец.

– Почему?

– Захватим всех сразу. Думаю, исчерпывающие ответы на наши вопросы может дать только Сергей… как его? Лунев? Леденцов?

– Леднев, – подсказал лейтенант. – Так эти субчики нас сами на него выведут. Уже к утру мы будем знать весь расклад.

– Я не хочу к утру, я хочу сейчас, – сказал Ластовец. – С меня все эти дни начальство не слазит. Тебя бы в мою шкуру.