* * *

Они спешно выходят из такси. Почти бегом заходят в ресторан, замирая у стойки хостеса. Алиса что-то спрашивает, повышает голос, спорит… Именно в этот момент, в ресторане появляется Старков, он, словно не видя, проходит мимо них. Алиска отскакивает в сторону, следуя за братом. Вера же тихо идет следом.

Первое, что он делает, зайдя в кабинет, пошире распахивает окно.

— Где Леша? — толкает брата в спину.

— Рыб кормит Леша твой, — стискивает зубы, медленно садясь в свое кресло, прикуривает, выдыхая едкий дым прямо в лицо нависшей над столом сестры.

— Ты не мог…,- делает шаг назад, слезы катятся по щекам, — ты животное, ты… — рыдает, падая на колени, Вера же стоит в стороне, находясь в полном ужасе от происходящего.

— Встань, — Артем подходит к сестре, хватает за шиворот кофты, поднимает на ноги, — встань, я сказал, — ор содрогает кажущиеся уже такими хрупкими стены кабинета.

— он же твой друг, он же…,

— Прекрати ныть, — отшвыривает ее на диван, — замолчи, Алиса, — поднимает глаза на Веру. Она стоит у двери, не шевелясь, закусывает дрожащие губы, — только ты не начинай, — прожигает ее взглядом. Вера опускает глаза, боясь не то что открыть рот, но и лишний раз моргнуть. Этот Артем напоминает ей лишь того зверя, который выволок ее из лап другого не менее опасного. Его крик сеет липкий, болезненный страх.

Дверь позади нее открывается, но ей кажется, что все происходит в замедленно съемке. Калинин входит в кабинет и, прихрамывая, шагает к дивану. На лице красуется синяк, разбитая губа опухла, и, кажется, занимает пол-лица.

— Надеюсь, мы друг друга поняли, — Артем смотрит на него в упор, тот лишь кивает, склоняясь над рыдающей на диване Алисой, — Пойдем, — протягивает Вере руку, она не шевелиться, — а чего я, собственно, ожидал, — себе под нос, — пошли, — хватает за плечи, выставляя за дверь.

— Вер, — касается ее руки, лишь когда они садятся в машину, — Вера.

— Не надо, Артем, — качает головой, Старков вновь достает сигареты, выезжая из парка.

— Я не хотел. Это все из-за Алиски, дура!

— Ты хотел убить своего друга?

— Это наши с ним личные разборки, тебя они не касаются.

— И что дальше? С ними…

— Малой восемнадцать исполнилось, пусть женятся, я им лично свадьбу организую, — цедит сквозь зубы, — с*ка

Теперь из-за Калинина и этого гребанного спектакля у него испортятся отношение с Ксюхиным отцом, хоть тот и мало что значит, но сейчас даже самый мелкий враг ему совершенно ни к чему.

— А Ксюша, что будет с ней? — с печалью в голосе.

— Это не наши проблемы.

— Как у тебя все просто…

— Не начинай…

— Останови машину

— Зачем?

— Пожалуйста, останови машину.

— Хорошо, — тормозят на пустынной улице.

— Тем, я знаю, что это твоя семья, твой друг, и ты вправе поступать, как считаешь нужным. И совершенно не мне судить о правильности твоих поступков…только прошу тебя, не заиграйся в того, кто думает, что может подчинить себе весь мир. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, слышишь меня? — почти в губы, — я этого просто не переживу.

— Моя маленькая Вера, — пальцы пробегают по ее щеке, — я тебе обещаю, — накрывает ее губы поцелуем, запуская пальцы в распущенные платиновые волосы.

— Я тебя люблю. Почему тебе этого мало?

— Шшш, — прикусывает ее губу, — ты даже представить себе не можешь, сколько для меня значат твои чувства.

— Тема…

* * *

Казалось, что этот день не закончится уже никогда, но вот они дома. Вдвоем. Им спокойно. Они вместе и этого достаточно. Все проблемы остаются там, за железными дверьми. Завтра они вновь погрузятся во весь это хаос, но сейчас они предоставлены лишь друг другу.

— Мне так страшно, — теснее прижимается к Артему, который накрывает ее одеялом.

— Почему?

— Я боюсь туда ехать, в Москву. Я так боюсь проиграть

— Кто не рискует…

— Я знаю, но от этого не легче. Знаешь, так даже, наверное, еще хуже, когда в тебя сначала вселяют надежду, а потом…

— Все будет, как надо. Я в тебя верю, — целует, проводя пальцами по изящным ключицам.

— Я просто не представляю, что бы я делала без твоей уверенности. Мне иногда кажется, что твоей уверенности хватает на нас двоих.

— Главное будь рядом, все остальное, я возьму на себя.

— У них серьезно будет свадьба?

— Давай об этом не сегодня, и так тошнит уже.

— Прости, — пальчики выводят понятные лишь ей узоры на его предплечье.

Глава 28

Конец июля.

Золотарев прошел мимо комнаты сына, но потом резко вернулся, шире раскрывая дверь. Молодой человек стоял у зеркала, выряженный, как на новогоднюю елку.

— Илья, ты куда?

— Хочу поздравить одного дорогого для меня человека с победой.

— Это девчонку, с которой пляшешь что ли? — отец никогда не одобрял его пристрастия к танцам, и всегда считал это наиглупейшим занятием.

— Да.

— Не езди.

— Ты теперь будешь решать, что мне делать?

— Эта девочка не для тебя. Оставь ее в покое.

— Что ты несешь?

— Что бы позволить себе кого-то вроде нее, нужны деньги. А ты пока не заработал и копейки.

— Ты в своем уме, пап?

— В своем, сынок, в своем. У нее уже есть тот, кто будет встречать и поздравлять. А ты не лезь!

— Ты про Старкова? И что он мне сделает?

— Я с ним работаю, и очень плодотворно, я тебе скажу. И мне совершенно не хочется с ним ссориться из-за своего глупенького сынка. Девочка принадлежит тому, кто платит.

— Она что вещь или шлюха? С кем ты ее вообще сравниваешь, что за бред.

— Это не бред. Пока она с ним, чтоб я тебя близко с ней не видел. Понял меня!

— А может, я ее люблю!

— А она тебя? — отец смеется, — сынок, такие, как она, любят тех, кто что-то им может дать.

— Ты о чем? — недоверчиво смотрит на отца.

— Вот как ты думаешь, она конкурс выиграла? Такой масштаб, еще и ТВ. Кому она там нужна.

— Она талантлива.