– Возьми. Пусть хорошее оружие служит хорошему воину. Я жалею только о том, что таких карабинов у нас мало, – добавил он, снимая с пояса подсумок с магазинами.

Унтер Елизар и Сёмка тоже передали своё оружие местным бойцам, вызвав таким поступком радостное изумление. Остальные казаки поделились патронами. Прижав карабин к груди, Аль-Хасани с чувством сжал предплечье парня и, мотнув головой, глухо проговорил:

– В любое время, если тебе понадобится, ты всегда найдёшь в моём доме хлеб и воду.

– Если потребуется, приходи в наше посольство и оставь для меня письмо. Я приеду, как только получу его, – ответил Гриша.

Они завели верблюдов во двор особняка посольства и, разгрузив их, передали всех животных арабам. Это был ещё один дар от экспедиции новым друзьям. Спустя два часа пустынники тихо растворились в ночной темноте. А утром три грузовика уже отправились в порт на погрузку. Британские военные угрюмо наблюдали за погрузочной суетой, но сунуться к казакам не решились. За погрузкой наблюдал сам посол России в Аравии.

Наблюдая за пробегающими мимо окон вагон-салона степями, Гриша предавался мечтам, как, вернувшись, отправится к Ольге и как она его встретит. Но чем ближе состав подходил к столице, тем – сильнее что-то не давало ему покоя. Чувство какой-то не беды, но неприятности становилось всё сильнее, и это не могло не отразиться на его настроении. Даже давно привыкшие к его непростому характеру офицеры удивлённо переглядывались и недоумённо пожимали плечами, заметив его состояние.

В Петербург состав пришёл вечером. На перроне их встречали капитан Залесский и Гришин мажордом, лично приехавший за хозяином на машине. Быстро перекидав багаж в автомобиль, слуги остановились в сторонке, дожидаясь, когда парень закончит разговор с начальством. Гриша же, переминаясь на месте, словно застоявшийся конь, с нетерпением выслушивал указания капитана:

– Сегодня моетесь, отсыпаетесь, а завтра с утра милости прошу в контору. Отчёты писать. И это не оговаривается, господа, – не терпящим возражения тоном говорил Залесский. – Тебя, друг мой, это особо касается, – повернулся он к парню. – Всё понимаю, но дело прежде всего. Полгода терпел, ещё денёк потерпишь, не развалишься.

– Пётр Ефимович, а как там… – Гриша запнулся, не зная, как правильно назвать девушку.

– Всё с ней хорошо. Жива, здорова. Остальное потом сам узнаешь, – ответил капитан с едва заметным смущением. – И папаша её тоже почти поправился. В общем, всё в порядке. Ты мне отчёты напиши, и беги потом, куда душа пожелает.

– Добре, с утра буду, – понимая, что спорить тут глупо, кивнул Гриша.

– Вот и славно. Езжай, – отпустил его Залесский.

Пожав всем руки, Гриша запрыгнул в машину, и мажордом уверенно погнал автомобиль к дому. Едва переступив порог, Гриша вдруг понял, что его тут ждали. Даже Васятка, завидев хозяина, радостно разулыбался. Баня была протоплена, а ужин дожидался, когда его съедят. Уже поздно вечером, отмытый до скрипа и осоловевший от всяких вкусностей, парень оказался в своём кабинете и, заметив сложенные в углу мешки, вспомнил про загадочный подарок в поясе.

Вытряхнув содержимое мешка на диван, он взял пояс и, разложив его на столе, присел в кресло. Слова старой знахарки сами собой всплыли у него в памяти. Недоумённо хмыкнув, Гриша пожал плечами и решительно расстегнул первый кармашек пояса. Вытряхнув на ладонь часть его содержимого, парень растерянно охнул и судорожно принялся расстёгивать все карманы подряд. Вскоре перед ним лежало девять одинаковых кучек необработанных алмазов разных цветов. Только теперь он понял, что имела в виду знахарка, когда сказала, что скоро он будет одним из самых богатых людей своей страны.

Камни были тщательно подобраны по размеру и цветам. Каждый был с фалангу указательного пальца. За один такой булыжник он легко мог бы купить целую губернию. Вот теперь он запросто мог с головой погрузиться в создание своего собственного завода, а главное, выполнить своё обещание и отправить в пустыню большую партию своих карабинов. Про патроны и говорить нечего. За хорошие деньги его этими патронами просто завалят.

Но был и ещё один вопрос, который парню предстояло для себя решить. Шкатулка с сапфирами. Да, это была его добыча. То, что он получил, рискуя собственной шеей, но рядом с ним были люди, без которых вся эта экспедиция просто не сложилась бы. Достав из сумки со всеми предосторожностями шкатулку, парень открыл её и, высыпав камни, принялся изучать сам ящичек.

Больше всего его удивило, что сделана шкатулка была из кости, а стенки её были украшены затейливой резьбой. Так и не сообразив, какому зверю могут принадлежать такие широкие кости, Гриша отбросил эту тему и принялся искать хоть какие-то знаки, – связанные с тайной лабиринта. Но ни одного пересечения так и не нашёл. Наконец, после долгих размышлений, было найдено соломоново решение. Содержимое отправилось в сейф, а шкатулку было решено отдать Залесскому для изучения. Держать дома такую опасную вещь было опасно. Тем более что в кабинете регулярно обитал мальчишка.

Утром Гриша приехал в отдел и перед тем, как подняться в кабинет капитана, попросил всех казаков собраться в казарме. Оглядев удивлённых бойцов, парень достал из кармана «вечную» ручку и чековую книжку. Потом, усевшись за стол, со вздохом пояснил:

– Значит, так, браты. Я знаю, что вы на службе и делали своё дело. Но вы шли рядом со мной. Я из этого похода, сам того не ожидая, вернулся с добычей и потому хочу поделиться своей удачей. Сейчас все по очереди будут подходить ко мне и показывать свои документы. С них я буду переписывать имена и фамилии в чеки. Это нужно, чтобы в банке к вам не придрались.

Казаки только удивлённо переглядывались, слушая его слова. Но когда шедший первым унтер Елизар разглядел сумму, проставленную в чеке, в казарме началось нечто. Не делая различий, Гриша выписывал каждому чек на пять тысяч рублей. За такие деньги можно было запросто начать собственное дело. Убедившись, что это не шутка, казаки дружно обступили парня и принялись выказывать ему свою благодарность. Чуть улыбнувшись, Гриша отмахнулся, решительно заявив:

– Деньги дело наживное, а вот знать, что за тобой сила стоит, дорогого стоит.

– Только позови, – в один голос заверили казаки. – За таким атаманом хоть в ад, чертей глушить.

Кое-как закончив раздачу премии, Гриша вышел во двор, где его и догнал Елизар. Откашлявшись и расправив пальцем усы, унтер вздохнул и, помолчав, тихо сказал:

– Ты это, Гриш, если задумаешь свою станицу ставить, только скажи. Мои все за тобой пойдут. Особливо если тебя дворянством наградят.

– Дядька Елизар, ну ведь говорили уже за это, – вздохнул парень.

– Говорили, да только ты всего не знаешь, – наставительно ответил унтер. – В общем, я сказал, а ты меня слышал.

– Добре, дядька Елизар. Запомню, – кивнул парень и направился в кабинет к Залесскому.

Едва переступив порог кабинета, парень с ходу получил странное приглашение. Махнув ему рукой и указывая на стул, капитан погасил папиросу в пепельнице, проворчав: