– Жизнь непредсказуема, – мягко сообщил мне Вагнер. – В ней случается всякое. Но помнить надо только хорошее.

– Вы о памятнике? – уточнил я. – За него спасибо. Пусть не в полный рост меня изваяли, да и сходство относительное, но приятно.

Можно было бы еще шпильку по поводу денег подпустить, но я решил пока приберечь ее на потом.

– Итак. – Я уселся в мягкое кресло. – Чем могу?

– Александр. – Вагнер снял очки и потер переносицу. – Прозвучит немного литературно, но вы за последние полгода стали достаточно известны в определенных кругах. Можно даже сказать – обрели некую славу. Славу целителя.

– И? – чуть подогнал его я, ожидая предложения вроде: «А не совместить ли нам бренды?»

– У меня есть друг, и он умирает, – неожиданно твердо произнес Вагнер. – Я прошу вас ему помочь.

– Друг? – услышав совершенно не то, что предвиделось, я немного растерялся. – У вас?

– А что? – вроде как даже обиделся Вагнер. – У меня не может быть друга?

– Простите, но в подобное верится с трудом, – не стал даже притворяться я. – Повращавшись некоторое время в определенных кругах, могу со всей ответственностью заявить – нет у вас друзей. Не конкретно у вас, а у вам подобных. Это непозволительная роскошь.

– И тем не менее. – Петр Францевич снова нацепил очки на нос. – У меня – есть. И он очень, очень плох. Александр, очень вас прошу – посмотрите его. Врачи, увы, бессильны, вы его единственный шанс.

– На самом деле – очень литературно получается, – поморщился я. – Ощущение такое, что читаю самиздатовский роман где-то на «Авторов. нет». В книгах такие обороты к месту, а в жизни… Я не волшебник, господин Вагнер. Если медицина бессильна, что вы хотите от меня? А с учетом того, что вы во многом и есть она… Друг ведь не в муниципальной больнице, поди, лежит, а в одном из ваших центров? А там лучшее оборудование и лучшие врачи.

– Тут другое. – Вагнеру явно было дискомфортно. – Дело в том, что природа его заболевания схожа с той болезнью, которая некоторое время назад поразила Яну. Не симптоматикой, нет. Речь о первопричине.

Проще говоря, кто-то его приятеля хочет прикончить посредством проклятия или колдовства. Ясно. А господин Вагнер, в свою очередь, вслух подобное произнести не может, гордость не позволяет. Он, насколько я помню, всегда верил в науку, как и положено человеку с академическим образованием.

– Так что прошу вас. – Петр Францевич, щелкнув замками, открыл свой портфель крокодиловой кожи и достал оттуда плотный конверт. Очень плотный. Я таких еще не получал. – Это аванс, причем безвозвратный. Если вы, посмотрев Руслана, скажете «нет», я приму ваше решение как должное. В том случае, если вы сможете ему помочь, сумма гонорара вас приятно удивит. Даю вам слово. Возможно, это не к месту, но Руслан очень богатый человек. И он очень любит жизнь.

Что же такое неизвестный мне Руслан сделал для господина Вагнера? Отчего тот так за него печется? В слова о том, что это его друг, я все равно не верю, тут что-то другое.

Ловушка? Какая? Обвинить меня в занятиях медициной без патента? Чушь. Схомутать в палате клиники и увезти за город, в темный и душный подвал? Вообще ересь.

Но второе дно есть, я это нутром чую.

Главный вопрос один – «да» или «нет»? Согласиться или отказаться? Какой из вариантов для меня более выгоден?

Вообще, деньги не помешают. Ремонт дома в Лозовке тянет мои сбережения как пылесос. Опять же – лето практически на носу, что до него осталось? Если я почую, что дело пахнет керосином и потомок Кощея скоро меня на ноль помножит, то придется рвать когти из страны, отбросив в сторону лирику и лихие выкрики вроде: «Мы принимаем бой». А что? Чем я хуже его? Он зимой отсиживается за границей, а я летом туда намылюсь. Месяца на три свалю куда-нибудь на Крит или в Испанию – иди меня поищи. Ну не в перелесках же Средней полосы мне куковать? Да, Лесной Хозяин с родительской дачи меня спрячет, если надо, да так, что никто не найдет. Он обещал, и слово свое сдержит. Но что мне столько времени в лесу делать? Пням молиться?

А для реализации такого плана денег надо сильно много.

Но лучше, разумеется, этого демона завалить. Не хочу я в бегах существовать, это не жизнь, а ее подобие. Раньше я такой поворот событий, возможно, и принял бы как данность. Теперь – не хочу.

И опять выходит, что предложение надо принимать. Кроме денег, от него много другой разной пользы получить можно. Вагнер – это сеть клиник, это возможности доступа к массе препаратов, это связи с фармакологами по всему миру. Кто знает, что мне может понадобиться в ближайшем будущем? А если неугомонную Мезенцеву, которая вечно лезет туда, куда не надо, зацепит и понадобится ее лечить? Не магией, а просто так, как положено?

Что же до второго дна… Если Вагнер глуп настолько, что решил поиграть с огнем – хорошо, пусть будет. Один раз я прикрыл глаза на его косяки, второй не стану.

– Интересно, интересно. – Я крутанул конверт на столе, а после, не беря его в руки, заглянул внутрь.

Надо же. Даже не рубли. Две пачки бело-розовых купюр с нарисованными на них зданиями в стиле «модерн». Как видно, совсем плохи дела у неизвестного мне Руслана, если он авансом столько платить готов. Причем безвозвратным.

Любопытно, а сколько себе взял за услугу внимательно смотрящий на меня господин Вагнер? Или там не о деньгах речь шла, а о чем-то посущественней?

– Счет идет на дни, – подал голос Петр Францевич. – Бедный Руслан. Он ведь несколько лет жил за границей, вел дела оттуда. Но бизнес есть бизнес, потребовалось его присутствие здесь, он приехал, и почти сразу случилось… То, что случилось.

– Беда. – Я побарабанил пальцами по столу. – Со временем у меня туго, вот ведь как. Нет-нет, я не набиваю себе цену, поверьте. Честно – просто нет времени. Давайте сделаем вот как. Если ваш друг дотянет до следующего понедельника, я его посмотрю, если нет – значит, так угодно судьбе.

Пока не побываю на ведьмачьем круге, никуда не поеду. Да еще этот колдун-недоучка… Не до страждущих мне сейчас, короче.

Было заметно, что Вагнеру не понравился мой ответ. Но он молчал, что подтверждало мое мнение о нем. Это очень, очень неглупый человек.

– И еще, – продолжил я. – Есть дополнительное условие. В том случае, если я помогу вашему другу, деньги составят только часть моего гонорара. Вторая половина будет выражаться в кое-каких услугах, которые мне окажете лично вы.

– Я? – снова стянул очки с носа Вагнер.

– Именно, – холодно ответил я. – Ведь именно вы просите меня об одолжении? Значит, вам и платить.

– Ну не знаю. – Петр Францевич начал нервничать, это было отлично заметно. – Просто не понимаю, что именно я могу для вас сделать…

– Ничего предосудительного или криминального, – чуть сменил тон я. – Не переживайте. Речь идет исключительно о вашей профессиональной деятельности. У меня тоже есть друзья, они время от времени болеют, а ваши клиники заслуженно признаны одними из лучших в стране. По ряду причин не все могут себе позволить лечиться у Вагнеров, мне бы хотелось исправить эту несправедливость хотя бы в пределах собственного окружения. Опять же – мне время от времени требуются кое-какие медицинские препараты. Вполне легальные, не наркотические, не стоит беспокоится. Травы, коренья, все в таком роде. У вас есть связи, они могут быть мне полезны.