— Что это было? — спросила я, ощупывая его тело в поисках повреждений. — Почему ты внезапно побежал к ней?

Шей удивленно заморгал.

— А ты разве ее не слышала?

— А что я должна была слышать? — спросила я, все еще не веря, что Шей не пострадал после встречи со странной женщиной.

На его лице появилось благоговейное выражение.

— Это было так прекрасно. Она пела, и мелодия была такой знакомой, словно я знал ее, но не слышал долгие годы.

— Что она тебе сказала?

— Пусть отпрыск несет крест, — пробормотал он. — Крест — якорь жизни. Здесь покоится Халдис.

— Покоится Халдис? — переспросила я, не понимая смысла сказанных им слов.

Он взглянул вниз, я тоже посмотрела туда. Свет лампы, закрепленной на голове, падал на его руки. В них что-то было. На его ладони лежал длинный узкий цилиндр, слегка расширявшийся к краям. В свете лампы на его полированных боках сверкали красноватые блики, похожие на отблески света, которые мы недавно видели на стенах пещеры.

— Что это? — спросила я, нахмурившись.

— Это Халдис, — ответил он тоном, которым обычно говорят подопытные во время сеанса гипноза.

— Ну да, конечно, — согласилась я. — А что такое Халдис?

— Я не знаю, — ответил он. — Он не тяжелый и теплый на ощупь. Такое впечатление, что внутри его таится источник энергии.

— Серьезно? — спросила я, протягивая руку, чтобы дотронуться.

Коснувшись предмета кончиком пальца, я отдернула руку и выругалась.

— Калла? — спросил Шей встревоженно.

— Больно, — сказала я, разглядывая цилиндр. В пальцах все еще ощущалось покалывание.

— Очень больно. Такое впечатление, как будто он меня укусил, — сообщила я и повернулась, чтобы посмотреть на Шея. — Я думаю, только ты можешь до него дотрагиваться.

— Только я?

Шей покрутил цилиндр в руках и оглядел его со всех сторон.

— Любопытно.

— Что это? — спросила я, прислонившись к его плечу.

— Он открывается с одной стороны. Здесь разрез, — сказал Шей, наклоняя цилиндр, чтобы мне было видно.

Я посмотрела и увидела узкую щель.

— Как ты думаешь, что там внутри?

Шей поднес цилиндр к уху, потряс и прислушался.

— Не знаю. Он не полый, по крайней мере не совсем полый.

— Ладно, давай с этим позже разберемся. А сейчас нужно поскорее спуститься с горы, пока не наступило время следующего патруля.

Я взяла его под руку и потянула к выходу из кала.

— Они будут нас выслеживать? — спросил Шей.

— Маловероятно, — ответила я. — Теперь ты — Воин, и они не узнают твой запах. Они подумают, что ты обычный волк, который случайно забрел на их территорию.

— Круто.

Когда мы вышли из пещеры, я обернулась волчицей. Шей последовал моему примеру. Он потряс головой и вопросительно посмотрел на меня.

Ну же, пора бежать. Я слегка укусила его за плечо, чтобы раздразнить. Он залаял и отскочил. Стоял, навострив уши, и внимательно смотрел на меня. Потом заскулил и начал рыть снег лапой. Я в течение некоторого времени смотрела на него, не понимая, потом меня осенило. Он пытался объяснить, что если я захочу с ним поговорить, могу просто сконцентрироваться на мысли и послать ее ему.

Вскоре я услышала в голове пробный вызов.

Отлично.

Я высунула язык и по-волчьи ухмыльнулась. Потом развернулась и бросилась прочь от входа в пещеру, скрывшись в роще. На бегу я обернулась, чтобы убедиться в том, что он последовал за мной. Шей бежал позади. Мы оказались в лесу и пустились по свежему глубокому снегу. Мы мчались вниз по склону, словно за спиной у нас выросли крылья, одним прыжком перемахивали замерзшие водопады, поднимая в воздух снежные вихри. Наш бег напоминал путешествие во времени, из зимы в весну. Голос Шея звучал у меня в голове, это было странно, но очень приятно. Я завыла и побежала еще быстрее, радуясь силе, переполнявшей мое тело.

Когда мы добрались до пикапа Шея, на землю спускалась ночь. На небе сияла луна, которую лишь слегка прикрывали обрывки облаков; призрачный свет лился между ветвями сосен. Шей обернулся человеком и направился к «Форду». Он пошарил в кармане в поисках ключей, нашел их и обернулся ко мне. Я тоже приняла человеческое обличье и подошла к нему.

— Можно я подвезу тебя домой? — спросил он.

Я посмотрела на луну и подавила вздох, вспомнив о том, как отклонила предложение Рена поохотиться на оленей.

— Нет, я лучше пробегусь. Из-за того, что мы торчали в библиотеке, я слишком долго не была на воздухе.

Шей улыбнулся.

— Да уж. Мы так отлично развлеклись в библиотеке, что тебе, наверное, все время хочется на воздух.

— Я рада, что тебе понравилось.

Я придвинулась к нему. Он изменился, но запах, который я полюбила, остался прежним. Как всегда, я почувствовала аромат свежей листвы, опьянявший особенно сильно в прохладную осеннюю ночь.

— Не успела поблагодарить тебя за то, что спас мне жизнь.

— Ты мою дважды спасла, так что я все еще твой должник, — засмеялся он. — Но, знаешь, я бы предпочел так им и остаться. Постарайся больше не умирать, если можешь.

— Я бы хотела и тебя об этом попросить, — скалила я, глядя ему прямо в глаза.

Он смотрел на меня, и я видела, как отражается лунный свет в его зеленых глазах. Он протянул руку и погладил меня по щеке.

— Хочешь домой? — спросил Шей.

Я прикрыла его руку своей, крепко прижалась щекой к его ладони и снова вдохнула любимый запах. Мышцы завибрировали; по телу прошла волна возбуждения. Мне захотелось поделиться внезапно нахлынувшим чувством с Шеем: возбуждение было слишком сильным для меня одной.

— Ты устал?

— Нет, но я все еще под впечатлением от случившегося.

На моих губах заиграла задорная улыбка.

— Тогда, может быть, ты не прочь поохотиться?

«Прекрати скулить. Тебе восемнадцать, а ты все еще ведешь себя как щенок».

Хотя мой тон прапорщика, отчитывающего нерадивого солдата, был несколько театрален, я все же вкладывала в слова определенную долю истинных чувств.

Мы были на охоте, а она требовала постоянного напряжения и концентрации внимания.

«Я не виноват, — услышала я в голове жалобный ответ Шея. — У меня никогда не было хвоста. Вот я и не могу понять в точности, как им пользоваться».

Стоя на вершине утеса, я внимательно разглядывала широкую поляну перед нами. Небольшая группа оленей, которую я почуяла раньше, паслась в нескольких сотнях метров, их бурая шерсть в лунном свете казалась темно-серой. Животные не подозревали о нашем присутствии.