Такси высадило меня на темном углу, и я последовал по ориентирам Тристана вдоль узкой аллеи к концу заброшенного участка. Одинокая черная машина с темными тонированными стеклами стояла под рассеянным светом уличного фонаря. Ее фары сверкнули единожды, как только я вошел на площадку, и я направился к ней.

Передняя дверь открылась, и вылез Тристан, одетый в свой парадный мундир, черный пиджак с расположенными спереди медными пуговицами и символами Ордена на правом плече. Его лицо было непроницаемым, глаза сощурены, в сверкающем свете уличного фонаря он навел свой девятимиллиметровый парабеллум мне в грудь.

Я остановился и поднял руки, на секунду задумавшись, застрелит ли он меня прямо здесь, на месте. Бросит тело на одинокой аллее и заберет себе доказательства, навсегда сокрытые от всех из Ордена. Выстрел так и не прозвучал, хотя Тристан осторожно приближался, его взгляд метался по теням у меня за спиной, выискивая драконов.

– Я один, Тристан, – сказал я, когда он остановился в нескольких метрах от меня, все еще держа наведенный на меня пистолет. Я продолжал держать руки поднятыми, пока он с опаской осматривал меня, разглядывая мой пояс, бока, все места, где могло быть спрятано оружие.

– Ты вооружен?

– Нет.

Он все же обыскал меня на наличие проводов, передатчиков, оружия, удостоверяясь, что драконы не прослушивают этот разговор, готовые преследовать или внезапно атаковать. И когда удостоверился, что я чист, то отступил назад, жестом приглашая пройти к машине. Я повиновался, хотя моя тревога усиливалась.

– Данные у тебя? – спросил он.

– Да, – ответил я, ощущая вес конверта, спрятанного в пиджаке. В нем были подлинные документы, банковские выписки и все снимки, на которых Патриарх вместе с агентом «Когтя».

– Хорошо. – Тристан замолчал, словно набираясь решимости для того, что должен был сделать. – С этого момента все должно выглядеть абсолютно реалистично. Ты сам сдался, и я доставляю тебя к Патриарху, чтобы тот решил, что с тобой делать. Вот как должен сработать обман. В противном случае мы оба будем застрелены прежде, чем дойдем до входных дверей. Понимаешь? Как только прибудем туда – мы враги, ты мой заключенный, и я должен обращаться с тобой соответствующим образом.

– Понимаю.

– Хорошо, – он махнул мне пистолетом, – повернись вокруг.

Я выполнил его приказ, и в следующий момент почувствовал, как мои запястья стягиваются пластиковыми наручниками-стяжками. – С охранниками буду говорить я, чтобы провести нас внутрь, – пробормотал Тристан, затягивая наручники у меня за спиной. – Когда доберемся до Патриарха, я тебя освобожу, и ты сможешь ошеломить всех своим заявлением.

«Либо ты действительно сдашь меня Патриарху, и я не смогу ничего сделать, чтобы предотвратить это». В качестве эксперимента я потянул свои путы, гадая, смогу ли вырваться на свободу, если придется. Свободного хода ни на миллиметр; стяжки были крепко затянуты вокруг моих запястий, едва не впиваясь в плоть. Как и сказал Тристан, все выглядело абсолютно реалистично.

Он отступил назад и широко открыл дверь пассажирского сиденья, жестом приглашая меня внутрь. Я плюхнулся на сиденье, наклоняясь вперед, чтобы не давить на руки, пока захлопывалась дверь, запирая меня внутри. Окна, как я заметил, были сильно затемнены, почти непроницаемы. Ни один человек снаружи не сможет ничего разглядеть.

Спустя пару секунд Тристан скользнул на водительское сиденье, и когда он захлопнул дверь, замки защелкнулись. Опустив глаза, я увидел лежащий между нами темный тряпичный мешок и почувствовал, как внутри все оборвалось. Мой бывший напарник увидел, на что я уставился, и поморщился.

– Прости, напарник, – вздохнул он, поднимая его. – Просто меры предосторожности, на случай, если какие-нибудь ящерицы подумывают объявиться на середине собрания. Тебе лучше не знать, куда мы направляемся. Так будет безопаснее для всех.

Я сощурил глаза.

– А кляп приготовил? Чтобы быть уверенным, что я не смогу обвинить кого-либо, пока мы здесь?

– Хм, интересная мысль. Так держать, и, возможно, я так и поступлю.

Мешок скользнул мне на голову, погружая меня в полнейшую темноту. Спустя несколько секунд заработал двигатель, и машина начала двигаться. Я осторожно откинулся на сиденье, стараясь успокоить дыхание и сосредоточиться на предстоящем. Если это ловушка, то я пойман. Оказался один в руках врага, и на этот раз здесь нет Эмбер, которая спасет меня от Ордена Святого Георгия. Единственное, что я мог сейчас сделать, это довериться своему бывшему напарнику и надеяться, что тот сдержит свое слово.

Но, если это все-таки ловушка, если я двигаюсь прямо навстречу смерти, меня успокаивала мысль, что конкретный красный дракон продолжит сражаться любой ценой. «Это ради нее, – напомнил я себе. – Да, конечно, это и для Райли, отступников и всех драконов, которых я безжалостно убивал в прошлом, но главным образом все ради Эмбер. Чтобы подарить ей надежду на существование мира без войны, без постоянной угрозы со стороны Ордена Святого Георгия, дышащего в затылок. Мира, в котором, быть может, драконы и люди смогут понять друг друга немного лучше». Я буду стараться изо всех сил, чтобы дать ей это или, по крайней мере, направить мир по правильному пути.

Даже если меня в нем уже не будет.

Я нашел Эмбер там, где и предполагал: в комнате солдата, на его кровати. В ожидании, когда тот вернется. Она подняла глаза, когда я вошел, на ее лице промелькнуло подозрение.

– Что ты сказал ему, Райли?

– Ничего, – прорычал я, пристально глядя на нее. Она не выглядела убежденной, и я закатил глаза. – Сказал, что считаю его сумасшедшим, пожелал удачи и наказал возвращаться живым, если он сможет. Довольна?

– И все?

– Да, Искорка, – огрызнулся я. – Это все. Что, по-твоему, я собирался сделать? Хихикать и покручивать усы? Сказать ему, что надеюсь на его провал, что он не сможет разорвать союз между «Когтем» и Патриархом, который разрушает мою организацию? Ты действительно думаешь, что я настолько мстительный и недальновидный?

– Ты ведь швырнул его в стену и угрожал разорвать напополам.

– Нет. Я угрожал разорвать его на пять частей, не привирай, Искорка.

Она фыркнула.

– Да, я рада, что ты сдержался. – Я прищурился, размышляя, не подшучивает ли она надо мной, и она подняла вверх руки. – Серьезно, Райли, – произнесла она более тихим голосом. – Знаю, я вроде как взвалила все это на тебя. Я не хотела, чтобы все так прозвучало, и понимаю, что это было нечестно. – На ее лице отразилась боль, и она опустила взгляд на кровать. – Мне жаль, что все сложилось подобным образом.

Я вздохнул, проводя рукой по волосам.

– Да, что ж, раз мы затронули тему извинений, – пробормотал я, – это я в некотором роде вытащил из тебя то признание, Искорка. Не дал возможности объяснить, как ты хотела. Возможно, сделай ты все по-другому, я бы отреагировал лучше. Поэтому, быть может, в таком ходе событий есть только моя чертова вина. Так что, эм… – Я посмотрел в угол. – Прошу прощения за случившееся. Возможно, я перегнул палку. Совсем немного.