– Истинно так, – закивал Фоскаш.

– А чем он болен? – насупилась Ладислава. У нее все еще было плохое настроение из-за встречи с пиратским судном. – Зубы режутся? В озеро-желудок что-то не то упало?

Старик глянул на девушку исподлобья.

– Мелко мыслите, адептка! – укорил он. – Здесь нечто посерьезнее. Не знаю, может, и подошло время Этерны… Сколько ж ей тысяч лет – неведомо. А у всех нас есть срок, как ни крути, и спорить с этим не имеет смысла. Смерть лучше знает, когда подождать, а когда прийти и выключить бедное сердце.

Найт вздрогнула и отшатнулась, побелев.

Берти беззвучно ругнулся и поспешно перевел тему на монстра, оставившего улики на месте убийств. Бывший ректор на время утратил ясность мышления, углубившись в восторги на тему морских овец, его лучших друзей, но потом вновь смог отвечать на вопросы.

– Это пепельный элементаль, – припомнил старик. – Один из имманентных древних жителей Этерны. Когда-то, давным-давно, таких здесь было много… Много-много… Наравне с другими существами… Они… Как бы это сказать… У них есть функция… Эх… Не помню… А вообще я не понимаю! – вдруг взвился старик.

Он подскочил и головой ударился о ловцов снов, создав тем самым перьевую волну, прошедшую под потолком комнаты, как волна гнева.

– Я же специально оставил свои дневники в Буре! Передал знания вам! Почему вы не прочитали их, олухи? Сейчас моя память слаба, мысли путаются – это издевательство и унижение – приходить ко мне!

– Ваши записи укра… – начала Ладислава, но сыщик перебил:

– Ваши записи отдали в музей, потому что они слишком ценные и негоже мусолить такой шикарный экспонат. А с вами всегда честь пообщаться.

Госпожа Найт покосилась на пальцы рыжего, безалаберно скрещенные за спиной.

– А-а-а… – мгновенно успокоился Фоскаш, садясь обратно. – Ну ладно. Но я и впрямь не помню почти ничего, хотя раньше знал много. Может, даже слишком много: ведь не зря моя кукушка покинула меня…

– Скажите, элементали живут в Корпусе загадок? – с мурашками на шее спросила Лади.

Старик вдруг зашелся визгливом смехом.

– Что ж, по-твоему, у них там общежитие? – обидно хихикнул он. – Не-е-ет… Элементали живут в Нижней Этерне.

– Нижняя Этерна! – поразился Берти. – А это еще что такое?

– Как что? Матчасть не учили?! – опешил ректор. – Хотя да: как вы могли учить, если это только мои исследования, а я предпочитал ни с кем ими не делиться – как это принято в научном обществе до самого момента открытия… Только до открытия я так и не дошел, утомился, да и что открывать – не решил… Нижняя Этерна – это подземное отражение нашего острова. Все то же самое, но под землей – вверх дном. Внутренний мир Этерны. Прямое наследие дохранительских времен. Ты спрашивала про больной желудок, девочка, – старик ткнул подбородком-гвоздодером в Найт. – Так вот, дымчатое озеро на поверхности – это лишь жалкая пародия. Настоящий желудок – внутри. И да. Он может быть болен. В теории. Как и что угодно еще из организма… Бедная Этернушка, бедная наша девочка… Боюсь, вам нужен доктор для диагноза, а не я. Хотя доктора в наше время куда чаще калечат, чем лечат, хи-хи! Разбирают пациентов на кусочки!

Лицо Голден-Халлы вдруг приобрело странное выражение.

Лади в первое мгновение даже решила, что сыщику поплохело – мало ли, дым не выносит, вон, эти дурацкие кольца из трубки так и шатаются по хижине.

Но нет, Берти тотчас встряхнулся, как пес после сна, и с любопытством склонил голову набок:

– Я правильно понимаю, что в Нижнюю Этерну можно пройти через Корпус загадок?

– Тс-с-с-с! – Фоскаш прижал палец к сухим губам, похожим на сброшенную змеиную кожу. – Корпус не любит, когда его беспокоят.

– Поэтому и закрылся магической сферой? – снова наугад предположила Лади, вспоминая их прогулку со Стэном.

– Сферой? Никогда! Это колдунские вещи, Этерна так не играет! – неожиданно рьяно запротестовал магистр.

Берти откинулся на спинку стула и побарабанил пальцами по локтю.

– Хм, – сказал он. – Предположим, щит поставил маг, чтобы, напротив, никакая монструозная сущность не вышла из Нижней Этерны. Тогда каким другим путем элементали могли бы выбраться? Где еще есть входы? В реках? В колодцах? Озерах?

– Насколько я помню – нигде из таких прискорбно обыкновенных мест. Иначе б потребности в корпусе как дороге внутрь и вовсе не было. Нижняя Этерна очень глубоко. Если и есть какой другой вход, то такой же непростой, некаждодневный! – ректор развел руками, а потом, прижав их к груди, от души посоветовал: – Вы все-таки попросите в музее мои записки: скажите, что я разрешил. Я никогда не был в Нижней Этерне – это царство чудовищ и чудес, негоже туда ходить простым смертным, нужно быть слишком гордым для такой дерзости. Но заочно я долго и трепетно изучал этот дивный подземный мир. И в моих записках было все о нем… все-е-е… – старик неопределенно покрутил рукой. – А то я б и рад вам помочь, но память-то!.. Да и спать хочу.

– Последний вопрос! – взмолился сыщик. – Как думаете, зачем пепловым элементалям кого-то убивать?

– Как и любое существо с протосознанием, не вышедшим на социальный и рефлексивный уровень разумных рас… – проворчал Фоскаш, уже сворачиваясь в кресле в эдакий крендель, накрываясь пледом. – Элементаль либо голоден, либо защищает хозяина, либо мстит. Это три базовые потребности чудовищ, – сладко зевнул ректор и щелкнул пальцами. Хижина погрузилась во тьму. – Все, у меня вечерний сон. Удачи, мелочь! – пожелал старик и тотчас захрапел.

На цыпочках Найт и Берти вышли из дома магистра.

Сыщик был так погружен в свои мысли, что не разговаривал с помощницей до самого возвращения в Донную Синеву. Пару раз Найт подступалась к нему с вопросами, но, кажется, Берти умел запираться не хуже моллюска: закрылся в раковине размышлений и, сколько ни ковыряй, лишь ногти обломаешь.

Ладислава тоже оценила все то пестрое сборище фактов и догадок, составлявших дурдом их следствия. М-да. Путано как-то.

– Наверное, щит над корпусом сделал Морган Гарвус? – вывела Ладислава. – Он сильный маг, у него есть ворон (чтобы найти корпус с неба), он работает с тайнами, он был в лесу и хотел поговорить со Стэном…

– Можешь не продолжать, – цокнул языком Берти. – Не наверное, а наверняка.

И, хотя Ладислава приготовилась слушать гипотезу, рыжий снова умолк.