Варвары были совсем близко, Алиса это чуяла. Их злобу, их зловоние и ту силу, что вела их к Роще. Но открыть глаза и заставить себя посмотреть в лицо врагу, которого ей предстояло сжечь до пепла, Крылатая не могла. Она опустилась на колени, пряча пылающие ладони в холодном песке.

– Ну же! Они рядом. Давай, ты сможешь. Ну! – бушевал в ней Алан, заставляя подняться. – Если ты не сделаешь этого… они уничтожат все, что тебе дорого. Никто больше не придет на помощь, Алиса. Ты сама и есть помощь, надежда своего народа! Давай!

Девушка пыталась заглушить крик Алана, но его голос проникал в самую ее суть, терзая, заставляя подняться.

– Вспомни, что показывало нам грядущее. Смерть, Алиса… Не предавай меня. Не покидай, – он уже не приказывал, он молил.

И тогда она встала. Одним стремительным рывком Крылатая поднялась на ноги, чувствуя налитую силу в ладонях. Она открыла глаза и один бесконечный миг смотрела перед собой, не ведая, каким огнем пылает ее взгляд. Пустыня перестала быть безжизненной. Варвары были совсем рядом, настолько близко, что можно было разглядеть искаженные яростью лица, покрытые пылью, осунувшиеся в пути, напоенные паучьей волей.

«Сколько времени я боролась с неминуемым, если они успели добраться сюда?» – рассеянно подумала Алиса, наблюдая, как бежит на нее самый крупный воин с перебитым носом.

Она больше не ощущала боли и жара. Они плескались где-то в стороне, утратив важность, почти не существуя. Пламя, вспыхнувшее в ладонях, теперь представлялось ей ручным. Благостная тишина наконец воцарилась внутри Алисы, она уже не слышала ни голоса Алана, ни Лина – ничего. Только собственные мысли, спокойные и ясные.

«Ну же, – шепнула она пламени, которое было так прекрасно на кончиках ее длинных пальцев. – Давай поиграем».

Огонь полыхнул серебряной волной. Выше небес, где бушевала иная битва, выше Рощи и крылатого сна. Его серебро залило песок под ногами Жрицы, но она не боялась. Пламя было ее частью. Оно не могло причинить ей вреда. Одним легким движением Алиса направила пылающие руки в сторону воина, бегущего на нее. Серебряные глаза Жрицы встретились с его полнящимися кровью глазами.

Мир пошатнулся, и Алиса упала на залитые огнем камни, а когда открыла глаза, то увидела перед собой стену пламени, посреди которой стояла на коленях она сама.

Глухой рык вырвался из ее груди, но это больше не была увенчанная медальоном, укрытая потертой курткой девичья грудка – покрытое вязью татуировок мужское тело издавало утробный рык, который Алиса никак не могла признать своим. В ней рокотали чужие мысли. Чей-то зловещий шепот, отчаянно похожий на голос паука из зеркала, приказывал ей идти вперед.

Но земля под ногами уже полыхала. Песок вспыхивал, словно он был сухой травой, проваливался вниз, обнажал бушующее под ним пламя. Кто-то пронзительно вскрикнул у нее за спиной, чужой разум подсказал имя. То был Раг, старый боевой товарищ, любимец женщин, отец девятнадцати сыновей. Он угодил тяжелым сапогом в огненную яму, полную расплавленного серебра, и истошно кричал, пока его пожирало пламя.

Крики множились, Алиса слышала их со всех сторон. Вопли немыслимой боли, отчаянья гибели живой плоти, превращающейся в пепел. Но тот, кем стала теперь Алиса, упрямо шел вперед, сквозь пламя, прикрывая испещренное шрамами лицо от жара, пышущего вокруг.

– Дойти, – рычало в ней. – Впиться зубами в древесину проклятой палки, выпить ее досуха.

И она не могла противиться, не было рядом Алана, обещавшего ее спасти. Не было ничего. Только огонь, вопли сжигаемых им воинов и ненависть варвара, ставшая вдруг ее собственной. Он почти дошел до девичьей фигуры, тонущей в серебре, когда она подняла к нему лицо.

Алиса не узнала собственные черты. Искаженная ликующим торжеством, хищная, чужая, Жрица поднялась с колен, протягивая воину ладонь.

– Восставший из пепла пеплом и почиет, – нараспев произнесла она, и пламя вторило ей, играя на пальцах.

За спиной у Жрицы медленно раскрывались два ослепительных крыла. Огонь трепетал на них, не причиняя вреда, воя и лютуя везде, куда только падал взгляд воина. Никого не было больше у входа в ущелье, кроме варвара и Жрицы. Алиса смутно помнила, что где-то позади нее должны прятаться за большим камнем братья и лис. Если бы могла, она бы начала молиться за их спасение. Но губы варвара не слушались ее.

– Ты сдохнешь первой, тварь! – прорычал он, бросаясь на Жрицу.

Та гортанно закричала. И вырвавшееся из ее пальцев жидкое серебро волной захлестнуло воина. В последний миг Алиса успела ощутить, какой немыслимой бывает боль в раскаленном добела умирающем теле. Жар ударил в грудь варвара, прогоняя из нее чужачку, сметая все на своем пути. Обращая живое в мертвую золу.

Когда Алиса открыла глаза, то увидела перед собой бескрайнее серое море. Тяжелый, жирный пепел, ясно видимый в небесном сиянии, медленно оседал на землю. Воздух едко пах горелой плотью, от него раздирало глотку и было нестерпимо горько во рту.

Алиса медленно возвращалась в свое тело, и оно казалось ей чужим, тесным, порченным злой волей. Обожженные руки плохо слушались, пальцы саднило, они были покрыты плотным слоем гари. Небо разорвал еще один разряд, последовавший за ним грохот заставил девушку схватиться за голову, прижимая руки к вискам. И только тогда она обернулась к ущелью.

За большим камнем стоял Лин. На лице его широкой полосой алел ожог, щеки покрывала сажа, а блестящие во тьме глаза смотрели на Алису с животным страхом.

– Лин… – прохрипела она, подаваясь к нему.

Парень отшатнулся, судорожно сглотнул и, пятясь, скрылся в ущелье. Шатаясь, Алиса дошла до камня и сползла по его боку на землю. Слез не было, их выжгло серебро. Алан молчал в ней, осуждающе ли, растерянно, Жрица не знала.

И только Чарли, рыжей молнией метнувшийся к ней, тоскливо скулил, облизывая грязное от пепла и золы лицо своей девочки.

Лин не помнил, как оказался в ущелье. Ноги подкашивались, а лицо нещадно пекло. Крылатый ощутил на себе жар пылавшего в пустыне огня, что нахлынул подобно неудержимому потоку, подминая под себя все сущее. Дрожащей ладонью Лин прикрыл слезящиеся глаза, обрамленные веками с опаленными ресницами. Кожа на месте ожога запеклась коркой и пульсировала. Не в силах устоять на ногах, Крылатый медленно осел на податливую землю оазиса.

Миг, когда Алиса перестала его слышать, Лин не заметил. Всем существом он устремился вперед, туда, где мелькали огни чужих факелов. Тучи, освещаемые молниями, грозно нависали над пустыней. Казалось, протяни руку, и она погрузится в мутную пелену облаков.

Лин прищурился, вглядываясь в небеса, и сумел различить устрашающего вида Вихрь, с грохотом врезающийся в воронку поменьше, сверкающую серебряными вспышками. Все шло не так. Вместо того чтобы сдерживать варваров, Вихри устроили драку, которая могла в любой миг обернуться грозой. И куда деваться тогда им, поредевшему отряду Крылатых, наивно решивших, что спасение Города по плечу жалкой горстке, вооруженной двумя арбалетами?