Вдыхаю воздух, сглатываю, машу руками в сторону лица, делаю всё, чтобы избавиться от жара и краски на лице. Спустя несколько секунд я всё же встаю и трусцой, подпрыгивая с ноги на ногу, добираюсь до стены, чтобы включить свет, а затем, прикрыв от него ладонью глаза, снова осматриваю комнату, находя свой телефон на тумбочке возле кровати.

Могла бы и не проделывать столько ненужных движений.

Взяв телефон в руки, я быстро пролистываю список пропущенных звонков и смс. И больше всего меня поражает, что почти все из них от Леси, а не от мамы.

И последняя смс от неё пришла час назад.

«Я уже не знаю, что думать, Лена. Скажи мне просто, что с тобой все в порядке. Хотя бы напиши, если не можешь позвонить, но дай о себе знать любым способом. Ты поняла меня? Потому что после всего, что произошло сегодня, я всё равно не смогу уснуть. Пожалуйста, отзовись сразу же как сможешь.»

Внутри меня всё щемит расстройством и виной, от понимания, что, скорее всего, она могла подумать. Я обещала ей точно приехать. Более того, я написала ей, что уже еду. А спустя пол часа после моей смс в универе звучит тревога. Леся достаточно умная и сообразительная, чтобы сопоставить произошедшее. Тем более, она практически всё знает.

Вздыхаю, усмиряя учащённое сердцебиение, и смотрю на время. Одиннадцать часов, почти полночь, надеюсь, она ещё не спит. Я не могу просто взять и отписаться ей скупой смс, это было бы неправильно с моей стороны. Потому я без раздумий набираю её номер и подхожу к окну. Не проходит и гудка, как она отвечает.

– Боже мой, – выдыхает Леся в трубку. – Я уже намеревалась отыскивать тех людей, которые могут знать номер телефона Алека, – выдаёт она на одном духу. – Конечно, я понимала, что такие люди вряд ли существуют, а если и существуют, то скорее всего вряд ли их найду. И знаешь, что? Мне кажется, что ты обязана дать мне его номер телефона! Потому что я… – Слышу, как она часто и рвано глотает воздух ртом, осознавая, что моя подруга – та самая, что ни разу не проронила при мне и слезинки – плачет. Мою грудь стягивает болью, и на глаза непроизвольно выступают слёзы. – Потому что я даже не знаю, где тебя искать, понимаешь? Не знаю, жива ли ты… – её голос обрывается, и до меня доносится всхлип.

– Лесь… – пробую сказать я, как мне на самом деле жаль.

– Ненавижу тебя, – обиженно бубнит она, но её слова звучат далеко не ненавистно. Слишком горестно и досадно, что снова вызывают лишь новые слёзы. – Просто… Лен, я поняла, что вся эта тревога была отнюдь не учебной. Я пробралась туда. На первый этаж не пускали, огородив его и туалет. Но… но… там было столько крови… столько… – Она снова замолкает. Всего на одну секунду, чтобы глубоко вздохнуть и спросить. – Скажи, что это не твоя кровь, Лена.

– Не моя, – немедля отвечаю я, хотя не совсем уверена, что правду. Частично. Если моя кровь там и была, то думаю её должно было быть недостаточно, чтобы подействовать таким образом на Лесю. – Это Тимура. Того самого Соболева. Помнишь?

– Тимур? – переспрашивает она поражённо. – Постой… Но он ведь… Господи, ты хочешь сказать мне, что это всё из-за ревности?

Её голос зазвучал самыми настоящими высокими диапазонами крайнего ошеломления, и я быстро пробую исправить то, что ввела её в заблуждение.

– Нет-нет, Лесь. Он был гибридом, как Паша… – теперь и я не могу удержать голос спокойным.

Эмоций как-то уж слишком много приходится на этот разговор, что внезапно мне и вовсе становится худо, сердце находится где-то рядом с желудком, и меня начинает подташнивать. Боже, сколько же всего произошло, и тут меня вдруг осеняет, что для Ордена вообще нет границ.

– Слушай, Лесь, – говорю я намного серьёзней, – ты должна быть внимательнее, в универе сегодня были гибриды. Те самые, что…

Внезапно из моей руки пропадает телефон, а уже через мгновение меня встречает безмерно суровый взгляд Алека, когда я поворачиваюсь к нему. Я сглатываю. И не один раз, потому что в горле сразу же перчит от волнения. До невозможности сильного волнения, потому что не описать словами, что отражается на его лице, когда он смотрит на экран телефона. Я хочу провалиться под землю. Алек сбрасывает вызов и возвращает взгляд ко мне – на удивление, довольно спокойный.

– Сколько ей известно? – задаёт он вопрос голосом, который вообще не соответствует ситуации.

– А-алек я… – слабая попытка оправдаться.

И он мгновенно её обрывает.

– Сколько ей известно, принцесса? – вновь спрашивает Алек медленно и чересчур гладко, что вызывает во мне полнейшее непонимание.

Меня поражает его спокойствие. Потому что это не так. Алек словно разочарован во мне. И его разочарованию нет предела. Но я всё равно не могу ему ответить. Одно единственное слово «всё» встаёт поперёк горла, а язык напрочь отказывается его произносить. И тогда Алек несколько раз едва заметно кивает, доходя самостоятельно до ответа, но выглядит так, что мне становится известно: лучше бы я смогла признаться в содеянном.

А затем… затем…

Затем он, буквально за одно невообразимо мизерное мгновение меняясь в лице, швыряет мой телефон об стену. Множество осколков, которые ещё секунду назад были моим телефоном, летят в разные стороны, засыпая собой пол, кровать и любую поверхность в радиусе нескольких метров.

Я чувствую, как мои лёгкие раздуваются от возмущения, когда перевожу сшокированный взгляд на Алека.

– Ты!.. Ты!.. – пытаюсь я сказать, но у меня даже буквы вставить не получается. – Зачем ты это сделал, чёрт возьми?! – кричу я, наконец, прорвавшись сквозь ошеломление.

Однако Алек, выглядящий ещё секунду назад дьявольски рассерженным, очевидно, выпустив весь пыл на моём телефоне, сейчас смотрит на меня совершенно нейтрально, словно вообще ничего не произошло.

– Чтобы у тебя не возникло желание попрощаться. Он тебе больше не потребуется, – говорит он не менее безмятежно, чем выглядит сам, но от этого моя злость лишь растёт.

Плюс – я нахожусь в крайнейшем недоумении, грозящим в любой момент свести меня с ума. Моё лицо кривится, меня так распирает от недоумения и возмущения, что слова даются с трудом.

– По-по-пращаться? – не понимаю я.

Внезапно Алек прикладывает к моим губам ладонь, в его глазах проскакивает тревога и что-то ещё… Сожаление?

Он кивает.

– Да, принцесса, попрощаться, – подтверждает он тихо, и мои глаза принимаются метаться по его лицу, чтобы отыскать подвох. Но он абсолютно серьёзен.

– Что это значит, Алек? – произношу я, не взирая на прикрывающую мой рот его ладонь.

Алек убирает руку и поджимает губы. На горизонте маячит настоящая буря.

– Именно об этом я хотел с тобой поговорить. Правда, рассчитывал на более адекватный разговор.

Я в неверии качаю головой, и Алек быстро пробегается рукой по своему лицу, это будет непростой разговор.