что бог скрыл от любопытных эту часть воспоминаний, и его ложь не будет раскрыта так легко. Пришлось поведать о последнем сне, об обучении «методу противодействия менталистам народа эльфов» и обстоятельствам встречи с «падшей женщиной, изгнанницей и отщепенкой», как с презрением называла её Лэис.

Разговор продолжался. Темы менялись одна за другой. Закончив обсуждение скрытного бога, речь зашла о произошедшем в Патруме. Наибольший интерес собеседницы вызывало два эпизода тех событий: первым было явление богов и слова, сказанные ими Святому. Но сколь бы много наводящих вопросов эльфийка не задавала, сколько бы не просила четко представлять увиденное, а рассмотреть в мыслях зверолюда желаемого ей не удавалось. Всё закончилось разочарованным вздохом и ворчанием о неких «эпизодах между белыми пятнами», собственно, как и попытка посмотреть на сон с участием «Не запоминающегося».

Второй темой этой части углубленного разговора оказался лорд пепла и то, что произошло при взгляде в его глаза. Тут дела обстояли куда как лучше. Парнишка смог достаточно четко представить видение с зовущим его черным пламенем и накатывающим со спины рыжим огненным валом. Всё это возникало в прозрачном шаре на столе, в том числе и лицо пепельного эльфа.

Затем речь пошла о тройке следопытов, но продлилась она недолго. Ирбис лишь успел начать свой рассказ о том, как увидел в осеннем лесу фигуру, скрывшуюся меж деревьев. В это время Лэис, вновь занимающаяся изучением «магической составляющей юноши», что-то обнаружив, напряженно нахмурилась и велела немного помолчать. Парень послушно закрыл рот, нервничая от ожидания.

С минуту ничего не происходило. Всё это время менталистка лишь водила руками над парой хрустальных пластин, иногда касаясь их пальцами. Но затем свечение рун на стенах резко усилилось и стало слышно тихое вибрирующее гудение. Зверолюд ощутил, как нечто незримое начало не сильно давить со всех сторон. Даже коротенькая шёрстка на его теле встала дыбом. Испугавшись, он воскликнул: — Ч-что… Что это? — а затем поднял руки, рассматривая свои распушившиеся ладони. Стоило ему свести большой и указательный пальцы вместе, собираясь сжать кулак, как между ними на мгновение промелькнула голубая электрическая дуга разряда. Боли не было, только испуг, вызванный неожиданным явлением, заставивший вздрогнуть.

— Сиди смирно! — приказным тоном велела эльфийка, а спустя мгновение добавила более мягко: — Это не опасно для здоровья.

— Что вы нашли⁈

— Сиди пока смирно, Ирбис. Не мешай работать.

Мальчишка послушался её и на этот раз. Стараясь не ёрзать на стуле, он коротал следующие пять минут разглядыванием непонятных символов и сплетённых между собой линий, мелькавших в недрах шара.

— У тебя есть знакомые среди Пепла? — вдруг спросила Лэис.

— Нет! Ну… То есть, я не знаю… — осторожно ответил паренёк, — их ведь не различить, когда они без серых линий на теле. Вот…

— Кто-то из твоих знакомых мог служить Пеплу? Как считаешь?

— Ну… — нерешительно протянул юноша, сомневаясь в том, стоит ли упоминать златоглазого, который точно был знаком с лордом пепла ещё до того, как на небе вспыхнула изумрудная звезда героя, и у всего мира начались неприятности.

— Кто этот человек⁈ — резко спросила женщина, уловив возникшую в мыслях мальчишки короткую сцену, произошедшую в номере одной из гостиниц Эрила во время проходившего там парада.

— Он торговец информацией… — без энтузиазма ответил юноша.

— Когда произошла та встреча? Что ты знаешь об этом человеке и «сером» эльфе? — продолжала допрос женщина.

— Про эльфа ничего не знаю! Честно! Я видел его мельком, когда Альдо героем объявили. Он сразу ушёл, отдав нам свою комнату… Потом только в Патруме его узнал. Я не вру!

— Вижу… — согласно кивнула собеседница, не став пояснять, что именно и где она видит, — а человек?.. Самди? Это имя промелькнуло… Его зовут Самди? Чем он занимается? Расскажи о нём.

— Он информацией торгует… И у него очень дурной характер! Но вроде бы он не плохой… Но очень раздражающий. Вот…

— «Желания»?.. — почти шепотом, вероятно, даже не замечая этого, пробормотала Лэис.

— Что? — переспросил услышавший её Ирбис, но из-за волнения не понявший, о чём шла речь.

— Как давно вы знакомы и почему ты не хочешь о нём говорить? — вместо ответа поинтересовалась менталистка.

— Я его впервые встретил в конце весны или в начале лета… Не помню точно. Я тогда на дороге от дождя с ним под одним большим камнем прятался. Вот…

— Почему рассказывать про него не хочешь?

— Я не думаю, что он с Пеплом.

— Почему?

— А вы не видите в моих мыслях?.. — осторожно поинтересовался зверолюд, подозревая, что сидящая перед ним женщина вновь видит «белое пятно».

Ещё во время последних двух дней пути в компании следопытов Ирбис много думал о разговоре с пришедшими к нему в сон богом. Ещё тогда он заметил весьма раздражающее поведение собеседника, но в тот момент не акцентировал на этом факте внимания. Уже позже, обдумывая слова ночного визитёра, внимание привлекла одна его конкретная фраза, произнесенная перед сменой облика: «Кем же стать? Лисичкой? Белочкой? О! Знаю! Кошкой!» Именно эти слова подсказали зверолюду о истинной личности «Не запоминающегося», а раздражающее поведение только подтверждало догадку. Лишь один человек, немного в иной форме, задавал ему этот вопрос при первой встрече: «Ты лисичка, белка или кошка?» Даже именно этот вопрос, а точнее верный ответ: «Я парен!» однажды использовался им для подтверждения личности зверолюда. Только не в меру раздражающий златоглазый торговец информацией по имени Самди задавал этот наиглупейший вопрос. Кроме того, у них обоих были монеты за свои свойства, называемые «Желание». Опираясь на эти факты, юноша был почти уверен в том, что именно Самди является тем самым не запоминающимся богом, вытащившим его с пиратского корабля и в последствии давшим проблемное поручение. Хотя все же оставалась крупица сомнений, ведь «Не запоминающийся» вполне мог специально всё обставить так, дабы выдать себя