–Ты выполнила своё предназначение в нашем мире, – подтвердило существо мои опасения.

Я выдохнула, чувствуя минутное облегчение.

– Значит… Моя сестра не станет Разрушительницей? – я надеялась, что слова существа обозначают именно это.

Оно кивнуло:

– Судьбоносная в любом случае станет известной личностью, таково её предназначение по праву рождения. Но пророчество больше не властно над нею и всеми нами. Вероника Айве изменилась и отказалась идти по пути разрушения.

Хех… Приятно осознавать, что моя сестрёнка не станет Всадником Апокалипсиса.

– Кажется, ты забыла: она тебе не сестра, – насмешливо уточнил голос, а я замерла.

И… Вправду. Для меня стало привычным это тело и такая жизнь. Я позабыла о том, что настоящая Даниэла давно мертва и просто… Просто наслаждалась приключениями вместо неё.

– В любом случае: чего хочешь ты?

– Я…

– Ты можешь вернуться в родной мир. Прожить там намного дольше, – уговаривало существо.

Я хранила тягостное молчание. Родной мир, хах… Наверное, мне стоило куда больше переживать о возвращении в него.

Но я всегда была ребёнком в душе. Я любила приключения.

Сейчас в голове ясно всплывали воспоминания прошлой жизни, подавляемые раннее. Я ведь была в постоянной депрессии.

Меня не устраивала собственная жизнь, окружающий мир и… Когда я появилась здесь – всё изменилось. Будто долгожданный глоток свежего воздуха проник в лёгкие.

– Могу ли я вернуться в ваш мир? – вопрос прозвучал как-то чересчур тихо. – Я ведь там… Не умерла?

– На самом деле: ты умерла, – усмехнулось существо, – кому, как не богу смерти об этом знать.

Я испуганно вздрогнула.

– Но, ты можешь вернуться, если пожелаешь, – многозначительно добавило божество.

От рук существа отделилась сфера, в которой я увидела своё собственное окровавленное тело и склонившегося над ним Эйрондала.

На глазах невольно навернулись слёзы:

– Да, я хочу…

В сфере отражались лица моих измождённых друзей.

– Я действительно желаю вернуться к ним.

***

Эйрондал сжимал её тело в объятиях. Тусклое, серое небо заволокло тучами, орошая дождём те выжженные места, которых касалась богиня Хаоса, недавно ушедшая под землю.

Дракон же не замечал ничего. Оборванных крыльев, боли во всем теле… Внутри его груди свернулся тугой жгут и душил, душил без остановки.

– Она не могла умереть… – тихо и горько рычал Эйрондал. Он так старался уберечь её от этого, закрыть собственным телом, но удар всё равно был невероятно сильным. Сам Эйр выжил лишь благодаря крепкой драконьей ипостаси.

Но она… Она обмякла в его руках, как сломанная кукла.

– Эйр, отпусти её… – тихо выдохнул Виктор, стоявший рядом.

– Она не мертва, – рыкнул Эйр, – я чувствую – она не мертва.

Виктор лишь качнул головой и сделал шаг назад.

Дождь продолжал орошать поля, чёрную землю… А Даниэла Айве приоткрыла глаза, сделав тяжкий вдох навстречу тому миру, в котором она решила остаться.

Более всего на свете я ненавидел лицемерие.

Оно сквозило во взглядах тех, кто окружали меня. Я плохо помню мать и хотел бы забыть своего отца.

Но я слишком хорошо понимал эмоции, направленные на меня извне.

Чёрные силуэты без лиц, искаженные кривыми, хищными улыбками. В их суженных глазах читалось: чёрт возьми, зачем ты родился?

Я всегда был лишним для них. Я был испорченным драконом.

Неприязнь ко всему миру захватила меня. Я рос внешне, но внутренне оставался ребёнком, запертым в пустом замке.

Там, где прошло моё детство.

Они практически не навещали меня. Для них я позор семьи, позор рода драконов.

… И когда меня отправили в Тёмные чертоги – ничего толком не поменялось.

Всё вокруг было пропитано знакомым лицемерием. Разве что, отец… Он возненавидел меня с первого взгляда и, наверное, я даже почувствовал облегчение. Неприкрытая ненависть лучше разъедающих взглядов презрения.

Я верил в то, что все остальные такие же.

Мой брат. Драконы. И, конечно, девчонки с того отбора.

Меркантильные, алчные, бесполезные создания.

О какой любви шла речь, когда всё это мероприятие зависит лишь от драконьих инстинктов? Примитивная звериная тяга раздражала меня не меньше всего остального. Возможно, по той причине, что была мне недоступна.

Я не считал аморальными те издевательства, коими подвергал благородных девушек.

Они хотят приручить дракона, как домашнего пёсика? Тогда должны быть готовы к последствиям.

Мне нравились их злые слёзы и крики. В тот момент я чувствовал торжествующее злорадство и даже Виктор не мог меня переубедить.

Я не хотел признавать его братом и считал таким же лицемером. Виктор был любимым отпрыском тёмных, а я – досадной ошибкой, которая продолжала жить, несмотря ни на что.

В редкие моменты мне снились сны о прошлом. О том, как я прыгал со скал, надеясь, что внутренний зверь, всё же, однажды пробудится. Тогда мне казалось: это единственный способ получить признание.

Но всё заканчивалось одинаково: боль, треск костей и моё искореженное тело на бренной земле. Кровь перемешивалась с пылью, а я горько рычал, впиваясь сбитыми пальцами в камень и царапая его, что есть мочи. Виктор часто находил меня в таком состоянии и неизменно тащил в лазарет.

Но, даже я тогда не думал, что меня стоит лечить.

Зачем ты пытаешься показывать свою доброту? Просто брось меня, так будет лучше для всех.

Мне казалось: душевная броня крепка, не пробиться. А потом я встретил Даниэлу Айве.

Она… Представлялась мне апогеем всех лицемерных девиц. Вздорная, нахальная, ужасно упрямая. Я с упоением подумал, что она достойна моей ненависти, действительно достойна.

Потому что Даниэла словно специально подбирала именно те слова, которые задевали моё нутро сильнее всего.

И тем не менее… Я не мог ненавидеть её полностью. Иногда я даже волновался, когда дурная девка попадала в рисковые ситуации.

В ней роилась какая-то безрассудность. Я стал замечать, что она искренне заботится о сестре, хоть и не хочет того показывать.

А ещё я видел, как она восторженно смотрит на моего брата. Отчего-то, злости стало немного больше.

… В тот день, когда мы вместе попали на Запретный остров…

Я точно знал, что ей здесь не место. Этот заговор был сплетен против меня, она лишь девочка, случайно попавшая под горячую руку.