Как будто ему было больше не о чем думать, не было больше вопросов, на которые он хотел…

Волна разбилась о шлепанцы Пандера. Прибой был сильнее, чем в прошлый раз, когда он приходил сюда с Доусон. Когда дорога стала постепенно сужаться, он постарался держаться ближе к утесу.

…Хочет ли он и дальше оставаться на пенсии или примет предложение Джулиана стать начальником сыскной полиции? Теперь, когда Апгард распродает все свое имущество, которое подлежит продаже, чтобы оплатить многомиллионные штрафы, расширение аэропорта было делом практически решенным. После этого экономика острова также станет развиваться. Так или иначе, но они заставят Сент-Люк войти в XXI век, сказал Джулиан, и, если департамент полиции не окажется там первым, всем придется туго.

Однако Пандер не был уверен, что ему нужна именно эта работа, он не знал, сможет ли с ней справиться. Его подозрения насчет Апгарда и Эппов оказались верными, тем не менее свои дальнейшие действия он расценивал как неудачные. Он пытался запугать подозреваемых, но ему не удалось предугадать их возможной реакции в случае, если у него все получится. И это едва не стоило жизни невинной девочке.

Дорога продолжала сужаться, пока не сделала крутой поворот вокруг утеса, а затем стала расширяться и вывела его к отшлифованному волнами рифу, где были найдены тела Ванджера и Шаллер. Пандер принюхался, почувствовав запах, который ни с чем нельзя было спутать: запах разлагавшихся трупов, находившихся здесь не менее недели. Потом, обойдя риф, он наткнулся на два тела, лежавших вместе, практически на том же самом месте, где были обнаружены Ванджер и Шаллер. Джулиан показывал Пандеру фотографию в первый день, когда он только приступил к работе.

Прижимая ко рту платок, Пандер подошел поближе. Тела сплетены, словно жуткие любовники. Лицо Арина изуродовано, но Пандер смог опознать его по татуировке Джимми Баффета в виде головы попугая на левом бицепсе. На теле Бенни сохранилась кое-какая одежда, хотя его джинсы были изорваны в клочья.

Когда Пандер обошел лежавших, то понял, почему тела были так прижаты друг к другу. Веревка от водонепроницаемого мешка, привязанная к лодыжке Бенни, каким-то образом обвилась вокруг ноги Арина, глубоко впившись в разлагающуюся плоть.

Даже если бы поисковая бригада не обнаружила рюкзак Бенни, прислоненный к краю колодца, то Пандер, прочитавший манускрипт Эппов, догадался бы, откуда Бенни начал свое путешествие. Так же, как коронер сможет сказать, чем оно закончилось — Бенни захлебнулся либо в пресной воде, либо в соленой.

Но то, что произошло с ним в промежутке между началом и концом этого пути и когда, к примеру, он зацепил труп: до или после смерти — так и останется навсегда неизвестным.

И все же Пандеру было чрезвычайно любопытно узнать, что находилось в вещевом мешке. «Я только посмотрю одним глазком», — обещал он полицейским богам. Он знал лучше, чем кто бы то ни было, что на месте преступления ничего нельзя трогать. Но ведь он по-прежнему вел это дело. Неужели он не может просто заглянуть туда?

Ответ — нет, не может.

А какое правило он усвоил в результате тридцатилетней службы в ФБР?

Ответ: лучше просить прощения, чем разрешения. Он открыл сумку, наклонил ее к свету, заглянул внутрь и провел быструю инвентаризацию: одна толстая книга без обложки, три пластиковых пакетика для заморозки, набитые стодолларовыми банкнотами, один пакет с двумя отрубленными кистями рук и еще четыре пакета с костями.

Доусон почувствовала волнение, когда Пандер не вернулся через пятнадцать или двадцать минут. Прошлым утром, после того как он выписался из больницы, у него дважды случались приступы головокружения, над которыми они оба посмеялись. Но если у тебя закружится голова в скалах, тут уже будет не до смеха. Доусон отдала Холли свою маску для подводного плавания, поплыла к берегу, надела свой цельный купальник и босиком пошла по каменистой дороге у подножия утесов. Она шла уверенным шагом, выкрикивая имя Пандера и чувствуя, как нарастает ее тревога, пока он не появился перед ней, перегородив дорогу.

— Что случилось? — спросил он резко. Под смешной соломенной шляпой его лицо было красным — то ли от загара, то ли от напряжения, и, похоже, он прятал что-то за спиной.

— Н-ничего. — Он никогда не обращался с ней так грубо. — Я боялась, что у тебя опять закружилась голова… хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

— Да. У меня все замечательно. — Вероятно, он понял, что напугал ее. Его голос стал мягче, и он изобразил гримасу, которая могла сойти за улыбку. — Прости, милая. Я не хотел… послушай, там лежат два трупа. Я почти уверен, что один из них — Арина, а другой — точно Бенни. Я хочу, чтобы вы с Холли и с детьми вернулись в Кор… не надо, чтобы они оказались замешаны в этой истории.

— Я скажу им, а потом вернусь…

— Тебе не стоит впутываться в это дело, — многозначительно сказал он, наклоняясь так, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и глядя на нее из-под неровных полей своей шляпы. — Пожалуйста, ты ведь доверяешь мне?

«Доверять полицейскому», — подумала Доусон. Для человека, который жил, скрываясь тридцать лет, это было в новинку.

13

Через сорок пять минут после того, как Пандер обнаружил тела, он связался с Коффи по рации, которая находилась в его машине.

Коффи был в бешенстве. Никто не думал, что Бенни выберется из пещерного комплекса живым. Джулиан видел, какие повреждения получили после смерти два первых тела, пока плыли из колодца в океан. И хотя они до сих пор не нашли выхода (он был обнаружен лишь на следующий день, в пятницу, когда один из офицеров исследовал утес), было ясно, что он находился достаточно высоко над океаном. Поэтому, даже если бы Бенни уцелел в водовороте, ему предстояло еще пережить падение. Если, конечно, он не превратился бы каким-нибудь чудом в человека-паука.

Но, прочитав рукопись Эппов, Джулиан понял, как повезло его департаменту. Не будь колодец соединен с морем, они никогда бы не нашли те два тела и никогда не узнали бы о серийных убийцах до тех пор, пока… пока не погибло бы еще очень много людей.

Он даже не хотел думать о том, что могло бы произойти, не возникни у Пандера подозрения насчет Эппов. Единственный правильный поступок, который, по мнению Джулиана, он совершил во время следствия, это то, что привлек к делу Пандера, и теперь именно Пандер обнаружил последние фрагменты головоломки.

Отправив Лайлу с ее лабораторией, Джулиан поспешил к своей машине. Он встретил в холле детектива Гамильтона и схватил его за лацкан пиджака.

— Кажется, я приказывал вам регулярно проверять утесы до моих дальнейших распоряжений!

— Я лично этим занимался, шеф, — ответил Гамильтон с обидой в голосе. — Каждый день по дороге домой я проезжал мимо утесов и осматривал их. Более регулярного досмотра и быть не может!

— Генри, я понижал вас в звании?

— С прошлой зимы — нет, шеф.

— Хорошо. Вы разжалованы в рядовые, если, конечно, найдется форма, которая сможет прикрыть ваше брюхо.