рыцарь Сентября нарочито вздохнул, и они оба рассмеялись в голос.

— Ну, теперь, чтобы соблюсти все традиции, вам нужно заключить какое-нибудь пари, — мастер Патрик поправил свою аптекарскую шапочку. — Ну там, кто убьёт больше тварей…

— Да ну, это уже было, — Мартин мотнул головой так, что коса хлестнула его по плечу. — Скучно. Да и считать лень.

— А Лисандр? Как думаете: он появится? — предложил тему для спора мастер Дэррек.

— Бр-р… Надеюсь, что нет, — Мартин невольно коснулся рукой горла. Никаких следов там уже не осталось, но память была ещё свежа.

— Как пить дать появится, — кивнул рыцарь Сентября. — Но на это, пожалуй, я спорить не хочу.

— Пр-ридёт ли Бр-раннан? — каркнул со своего насеста ворон, озвучивая идею мастера Флориана, но Каллахан не стал дожидаться обсуждений.

— Разумеется, придёт! Я же его попросил.

Возникло неловкое молчание, которое неожиданно разрядила глупышка Розмари.

— А я не поняла, чего мне делать-та? Как мне тварь споймать?

— А зачем ты их ловить собралась? — усмехнулся Джерри. — Шубу из них не сошьёшь.

— Знаю я! — девушка толкнула его в плечо. — Просто хочу понять, чего от меня все ждут-та. Ну, кроме оберегов, которые уже готовы.

— Проклятий, — коротко пояснил Каллахан. От его ледяного тона у Элмерика по спине пробежали мурашки. — Твоя сила в разрушении.

— А, это я могу, — Розмари немного погрустнела. Удивительно, но эльф понял причину её печали и добавил:

— Это не значит, что ты плохой человек. Наоборот. Мудрые считают, что хорошим проклинающим чародеем может стать только тот, у кого добрая душа.

Джеримэйн присвистнул и глянул на Розмари с небывалым уважением. А та немедленно задрала нос.

— Как только закончите со своим делом, сможете присоединиться к нам, — продолжил эльф, — Но лезть вперёд запрещаю. Сейчас не время геройствовать.

Элмерик заметил, как старшие Соколы помрачнели, опустив головы. Наверняка каждый припомнил павших в последнем бою товарищей. Бард ничуть не удивился, когда командир достал из мешка уже знакомую поминальную чашу. Но в этот раз обряд оказался немного иным.

Увидев, что собирается делать командир, мастер Флориан раскрыл книгу, и в воздухе соткался призрак леди Эллифлор в новом платье с золотой вышивкой и белой меховой оторочкой. Заколки в её волосах были в форме ирисов, а запястья украшали тяжёлые браслеты с аметистами.

— Простите за опоздание! — она грациозно присела в реверансе. — Мне всё ещё неприятно видеть, как другие люди едят и пьют. Начинаю по старой памяти испытывать голод и жажду, а сама не могу попробовать ни кусочка. А почему у вас так темно? Кто-нибудь, зажгите ещё свечей!

Шон переглянулся с Каллаханом и нехотя провёл рукой над ближайшим подсвечником. Две из трёх свечей загорелись.

— Этого хватит? — проворчал он, отодвигая подсвечник подальше от себя. — Что тут разглядывать? Чашу мимо рта никто не пронесёт.

— Теперь, когда все в сборе, я хочу сказать то, что говорю вам всегда: небо помнит каждого, — Каллахан наполнил чашу вином и, взяв обеими руками, поднял её над столом, вглядываясь в своё отражение. — Увы, многие наши друзья не дожили до этих дней. Кого-то вы даже не встречали — тех, кто стоял у истоков. Некоторых не застал даже Шон, и только мы с Дэрреком знаем всех Соколов до единого. Но сегодня — в ночь мирной луны, — я не буду повторять их имена. Лучше пусть каждый из вас назовёт одно имя павшего соратника. Того, по кому больше всего скучает. А если вам некого вспомнить или вы не хотите говорить о том вслух, просто пейте доброе вино. И помните.

— Только не вздумайте называть моё имя, — прошипела со своего места леди призрак. — Пусть я и не совсем жива, но я здесь, среди вас. И уверяю: могу сделать всё для того, чтобы вы перестали скучать…

Каллахан молча отпил глоток, прикрыв глаза, словно погружаясь в глубину собственных воспоминаний. Элмерику показалось, что одними губами наставник всё таки шепнул чьё-то имя, но, возможно, это была игра теней и света в тёмной зале. Утерев каплю вина в углу рта, Каллахан передал чашу Шону, сидевшему справа от себя. Тот пригубил вино, слегка приподняв ткань маски. Элмерик заметил, что многие из Соколов в этот момент отвернулись, чтобы не смущать рыцаря Сентября.

— Алисандра, — произнёс он, чуть подумав. — Мне не хватает многих, но её — больше всех. Мы о многом говорили, гуляя вместе по дорогам снов. Иногда она до сих пор мне снится.

Следующим чашу принял мастер Дэррек — его место было слева от Каллахана.

— Энэлис, — голос одного из старейших соратников вдруг прозвучал совсем по-мальчишески. — Она была бесстрашной, как орлица. Всегда бросалась в самую гущу сражений. Порой казалось, её просто не научили, что страх бывает. Поэтому она не боялась летать. И говорить правду в лицо — даже самую неприятную. Прямота — верная спутница смелости.

Он отпил глоток и с поклоном передал чашу Мартину. Тот провёл пальцем по краю с чеканным орнаментом.

— Сложное сказать. Мне много кого не хватает. Но пусть будет Лораэнни.

— Вы же друг друга на дух не переносили! — удивился мастер Патрик. — Как только глотки друг другу не перегрызли, не знаю.

— Именно поэтому, — кивнул Мартин. — Помните, я дольше всех не мог простить её за побег, когда она оставила Соколов и удрала с этим проходимцем из Трёх Долин, или откуда он там?… Ей же мало было прощения остальных. У неё был удивительный талант выводить меня из себя. Может, конечно, это особенность всех полуэльфов…

Шон ответил на это самодовольным смешком и отсалютовал другу кубком. Келликейт лишь вздохнула и виновато улыбнулась. Судя по выражению лица, сильного раскаяния она не испытывала. Мартин подмигнул ей, отпил положенный глоток из чаши и продолжил:

— Лораэнни хотела, чтобы я забыл о её предательстве и стал относиться к ней по-прежнему. Жаль, я так и не успел сказать ей, что простил. Это научило меня ничего не откладывать на потом.