Адам нагнулся к моему лицу и дальше на ухо продолжил.

— А что мне за это будет? — спросил этот хитрый лис.

— А я тебя не стукну, — топнула я ножкой, он усмехнулся, а потом поцеловал плечико.

— Тебе не понравился замок, который я выбрал. Я тебя услышал. И по всем твоим предпочтениям купил нам новый дом с белыми стенами, чтобы ты могла сделать всё, абсолютно всё, что только пожелаешь, — он начал целовать сильнее, — Инфраструктура, — поцелуй, — Возможность развивать ребёнка, — поцелуй, — Динамика, — он дошёл до моих губ и крепко впился. Через минуту, когда мои губы были уже изрядно красными от прилившей крови, он отстранился.

— Борька меня убьёт, — сказала я, почему-то подумав не о том, — Если узнает, что у него заказ слетел.

— Родная моя, — он убрал локон за моё ушко, сильнее прижимая к себе моё нагое тело, — Для тебя я хоть сто Борек куплю, хоть сто замков. Всё, что только пожелаешь, — он снова поцеловал меня в губы, но на этот раз потащил в кровать.

— Так а что с этим будет? Перепродавать? — спросила я, когда меня всё-таки уложили на перину и накрыли одеялом.

— Ещё один вопрос про этот замок и я его сожгу, — он повернул меня на спину, заняв тем самым позицию “сверху”. А дальше начал под одеялом целовать мои ключицу, грудь, животик, спускаясь всё ниже и ниже…

— А-ах! — я изогнулась от удовольствия, когда он спустился туда, куда надо.

— Только твои стоны… — он сказал, повелевая моим разгорячённым телом, — Только твои стоны я хочу сейчас слышать…

Я проснулась от того, что кто-то интенсивно лизал моё лицо. Я распахнула глаза. Ричард… восседавший как на коне на тёзке-бультерьере чуть ли не одновременно, хихикая, и потяфкивая “наперегонки” лизали мне с собакой лицо.

Адам сзади сильнее прижал меня к себе под одеялом. Он чмокнул меня в шею.

— Пора вставать! Ораву надо кормить и выгуливать, — сказал мне хрипло мужчина и, ещё раз сильнее сжав меня в своих объятиях, встал с кровати “в чём мать родила”.

— Ты куда? — спросила спросонья я, не переставая улыбаться своему малышу, что бесился с собакой.

— Выгуливать и всех кормить, — сказал он, надевая на себя штаны, с ухмылкой. Я скептически на него посмотрела. Мой отец ни в жизни бы такого не сказал. Может быть он хочет, чтобы я… — Хозяин должен заботиться о своём семействе, — он всунул ноги в ботинки и пошёл куда-то за стенку.

Мы с малышом переглянулись.

— Ма-ма! — он начал юрко забираться к нам на кровать в красивом синем комбезе с корабликами. А я, подбив одеяло как платье, протянула к нему руки, чтобы помочь.

Увидев мои раскрытые ладони, он остановился. И будто завис. Будто сломался.

Я в шоке посмотрела на Адама, что сам замер с поводком в руках, смотря на нашего ребёнка.

— Адам, — сказала я испуганно, — Я что-то сделала неправильно? — мои руки затряслись. Глаза моментально наполнились слезами. Я ни жива, ни мертва. Не знаю, что делать.

— Всё нормально, — сказал Адам, подходя к Ричарду сзади, и помогая всё-таки добраться до кровати, — Просто, — он поднёс ребёнка ко мне на руки. Мы с малышом по-новому взглянули друг на друга, — У чистокровных редко бывают мамы… — он опустил глаза в пол, — Инстинктивный страх потерять её один из самых сильных, — малыш с трепетом протянул ко мне свою ладошку. По моей щеке скатилась слеза.

— Мама, — сказал он, изучая, и буквально на весу, словно боясь разбить хрупкую вазу, провёл своей дрожащей ладошкой по моим волосам около лица.

— Сыночек, — я наклонилась к нему и начала целовать его щёчки, носик, лобик, — Мой любимый, сладкий. Прости меня, что мы не познакомились раньше… Прости, — я целовала и целовала его, прижимая к себе, пока не заметила, что он опять “сломался”.

Испугавшись, слегка отодвинула его от себя и снова посмотрела на Адама, что уже сидел на краю кровати и… беззвучно рыдал.

— Что я сделала опять?! — спросила я шёпотом, не дыша, с круглыми от страха глазами. Мне не хватило, не хватило времени, чтобы подготовиться!!! Я ни черта не понимаю в материнстве! Да, наверняка, или совсем точно, я самая худшая мать на планете!

— Кира, Моя Госпожа, — мужчина шмыгнул, — Ты выйдешь за меня замуж? — Адам встал на колено и поцеловал мою руку.

— Адам, — я посмотрела на замершего ребёнка, а потом наклонилась к вампиру, — Какой к черту замуж, я вас двоих сломала?! — сказала я испуганно. Тело начало трястись.

— Глупенькая моя, — Адам целовал мою руку снова и снова, — Ты нас починила.

Ребёнок отмер, а я со звуком выдохнула, оставив Адама без ответа; вернула руку к Ричарду.

— Ричард, маленький мой, — я пригладила его пушистые волосы на голове, — Пожалуйста, не пугай так маму больше. А то так у меня сердце остановится, — ребёнок переменился в лице и часто закивал.

Мне стало страшно, что я ещё и комплекс или страх ему какой вселила… О, КАК СЛОЖНО!!! Дайте время просчитать!!!

— Прасти, ма-ма, — он потянулся ко мне и обнял за шею. Эти эмоции принятия ребёнком НИ С ЧЕМ не спутать. В горле застрял ком, — И я тийбя тожа лулю, прасти, шта вичира не ответил. Спал, — я подняла глаза к потолку. Главное, не разреветься… Не разреветься. Я стиснула своего малыша в объятиях.

— И я тебя. Сильно, — я шмыгнула и поняла, что надо срочно успокоиться, — Давайте все вместе пойдем… покушаем в кафе? — я поняла, что никогда ещё не жила такой семьёй и я не знаю, что делать в “таких” ситуациях.

Ричард просиял и засмеялся.

— Ха-ра-сё, — сказал он, отстранившись, — Но са-чала ты сказись папе: “Да”! — серьёзно посмотрел на меня хулиган-шантажист.

Я посмотрела на Адама, что продолжал сидеть на одном колене и смотреть на меня как самый преданный пёс в расстёгнутой рубашке.

— Да, — ответила я мягко, нерешительно, пожав плечами.

Мужчины просияли.

Ричард, деловая колбаса, сполз с меня и каким-то странным жестом приманил собаку. Та послушно подошла. Он сел на неё.

— А потом к моей Ле-ле поедем! Ле-ле! Ле-ле! Ле…

Скоча и гогоча на своём “коне”, он выбежал из комнаты.

Я снова посмотрела на Адама.

— Да, — с улыбкой сказал мужчина, наклоняясь ко мне для поцелуя. В его глазах искрилось счастье, — Наш сын признал на первом дне своей жизни свою Госпожу, — он поцеловал меня в горячую щёку и отстранился, чтобы заглянуть в глаза.

— Госпожу? На первый день жизни?

— Именно, — он крепче обнял меня в своих объятиях, — Как я свою. И этого не изменить.

У Адама зазвонил телефон под подушкой. Слегка отстранившись от меня, он посмотрел мне в глаза и взял трубку:

— Да, Эван заходи. Сейчас умоем его, оденем, и забирай.