6 июня 1815 года находившийся в Брюсселе Хардинг получил сообщение величайшей стратегической важности. Сообщение пришло из Франции и гласило:

«Должностные лица, ознакомленные с планом военных операций, заявляют, что император лично направляется в Авен для проведения ложной атаки против союзников со стороны Мабежа, тогда как главные силы будут атаковать со стороны Фландрии между Лиллем и Турнем в направлении Монса».

Английские агенты посылали Хардингу более подробные отчеты о Наполеоновской армии: о ее расположении, численности, вооружении и военном порядке. Так что стратегия успешно проведенной кампании Веллингтона в высшей степени зависела от донесений разведки. Еще в первую неделю мая был получен секретный документ, сообщавший:

«Армия воодушевлена величием императора, но не народ. Национальная гвардия пойдет вперед только под угрозой штыков. Одна проигранная императором битва приведет к тому, что войска, которые не могут избежать влияния политических распрей, разбегутся».

Это сообщение, на манер поздравительной открытки достигшее Хардинга лишь 6 июня, за десять дней до Линьи и Катер-Бра и за двенадцать до Ватерлоо, оказалось совершенно точным. Самые преданные Наполеону войска безрассудно пожертвовали собой в трех коротких битвах, после чего непобедимая армия развалилась на беззащитные части, когда отступление из Бельгии стремительно обернулось паническим бегством.

Теперь Наполеон вступил в период «завершения самого трудного начинания своей жизни, а именно — потеря трона». И, незамедлительно после этого, европейский мир явился свидетелем очередной авантюры, связанной с исключительно фанатичной женщиной, которая с юных лет была вовлечена в соперничество лидирующих дипломатических и тайных интриг своего времени и получила в награду императора. Императором был Александр I, русский царь, о котором один из его ранних союзников сказал: «Он был бы рад освободить каждого, при условии, что каждый с готовностью будет поступать так, как желает он». А той самой женщиной была знаменитая и загадочная баронесса Варвара Юлия фон Крюденер.

Европа, утомленная Лейпцигом и Эльбой, оказалась практически обессиленной после Ста дней — все хотели мира. Жажда мести терзала лишь Наполеона и нескольких его преданных сподвижников. Однако его лишили своих главных завоеваний более достойным и менее циничным способом, чем по условиям грядущего Версальского договора 1919 года.

Реставрация Бурбонской династии во Франции прошла почти безболезненно. Казалось, что на континенте все встало на свои места на ближайшее столетие, хотя три такие влиятельные личности, как Луи Наполеон, которому исполнилось семь лет, Бисмарк, родившийся в 1815 году, а также Виктория, четырьмя годами его младше, не могли быть должным образом приняты во внимание. После поражения корсиканца считалось, что Французская революция также потерпела поражение, хотя Наполеон навсегда остался воплощением свободы, равенства и братства. Миротворцы построили свой новый мир, сделав его как можно более безопасным для священного права королей. Необходимо особо выделить слово «священного», потому что за спиной Александра I стояла взыскательная баронесса.

Эта очаровательная женщина являла собой неисправимо романтичную особу, которая осложняла свою богатую и изысканную жизнь страстью к вечной молодости, путешествиям, любви, добрым делам, обожанию молодых мужчин, королевской власти и поиском высшего блаженства для своей бессмертной души. Родилась она 11 ноября 1764 года в Ливонии, в богатой семье Отто фон Фитенгоффа, впоследствии сенатора, и дочери знаменитого фельдмаршала фон Мюнниха. В возрасте восемнадцати лет она вышла замуж за барона Бурхарда фон Крюденера, русского посла в Берлине, который был старше ее на шестнадцать лет. Будучи неугомонной и крайне экстравагантной, она, по меньшей мере однажды, была замечена в «болезненной привязанности» к молодому офицеру, чья личность и воспитание должны были внушать доверие ее мужу. Баронесса по очередности попробовала разные способы обольщения и закончила христианским мистицизмом. Ее «обращение» произошло в Риге, после нескольких лет фривольного существования. Затем она отправилась в Карлсруэ, дабы посоветоваться с Генрихом Юнг-Штиллингом, мистиком и теософом, чьи доктрины повлияли на многие королевские дворы и уже господствовали в Бадене, проникли в Стокгольм и Санкт-Петербург.

Тревожная и опасная эпоха Наполеона открыла широкую дорогу проходимцам всех мастей, которые усердно собирали и тащили домой свой урожай. Новые мысли, надежды и верования, точно так же, как новомодные диеты и дыхательные гимнастики, с легкостью затмили двадцать лет пальбы и канонады. Баронесса фон Крюденер питала слабость к всевозможным шарлатанам. Она познакомилась с медиумом Фонтейном, чья жена рада была услужить тем, кто подобно баронессе лихорадочно ждал, чтобы воспользовались их слабостью. Еще одной личностью, попавшей на орбиту баронессы Крюденер, оказалась Мари Куммер, известный медиум. Она посетила царя Александра I, но ей пришлось отказаться от попытки добиться его милостей посредством своих проповедей. Его величество был приверженцем религии и нововведений, но отнюдь не легковерен.

Первый раз баронессе фон Крюденер выпал случай обратиться к нему в 1815 году. Она застала его одного, сидящего с открытой Библией перед собой, и, говорят, император заплакал, когда она начала проповедовать. И так он плакал перед ней все три часа, пока она вещала. Впоследствии он утверждал, что она помогла ему обрести душевный покой. Так что по его настоятельной просьбе она и Фонтейн, а также остальные члены странной свиты, а скорее секты, последовали за ним — сначала в Гейдельберг, а затем, после Ватерлоо, в Париж. Во время своего путешествия она, должно быть, находилась под пристальным наблюдением роя агентов, посылавших сообщения князю Меттерниху и другим циничным джентльменам, желавшим получить ответ на насущные вопросы. Что за игру она затеяла? На кого она работала? И может ли кто-нибудь купить эту информацию?

Когда баронесса прибыла в Париж, ей по приказу Александра предоставили покои в отеле «Монтчену», по соседству с штаб-квартирой императора на Елисейских Полях. Эти здания соединялись секретным ходом, так что Александр мог каждый вечер принимать участие в христианских проповедях, организованных в апартаментах отеля баронессой и ее последней помощницей, Эмпейтаз.

Приверженцы русского царя по восстановлению «долгосрочного мира» не одобряли такого опасного окружения Александра, которое, за исключением преданной баронессы фон Крюденер, было в высшей степени лицемерным и корыстным. Но с этим ничего нельзя было поделать. Александр глубоко и искренне уверовал в религиозные воззвания баронессы.

Пока он находился под влиянием баронессы, все переговорщики и государственные деятели обращали самое пристальное внимание на это утонченное чудачество. Говорят, баронесса первая предложила Священный союз, чем заслужила свое место в истории. Доподлинно известно лишь то, что она приняла набросок договора об альянсе, который царь Александр принес в ее кабинет. Вскоре тщеславие взяло верх над якобы мистическим смирением, и она стала похваляться тем влиянием, которое ее вера, личные качества и молитвы возымели на ход текущих событий.