своей гвизармой (вид алебарды с изогнутым полусерпом на конце, вместо топора), второй что-то насвистывал себе под нос, то и дело поправлял едва коптящую лампадку, да изредка глядел по сторонам. Стоял на стрёме, высматривая проверяющего. Чтобы в случае чего, успеть разбудить своего спящего товарища. Действительно — дело дрянь.

— Что будем делать? — шёпотом поинтересовался я.

— Придётся рисковать. Протравим, сколько сможем и сваливаем, — едва слышно ответил Бернард, — Я беру на себя дальние стойла. Ты те, что поближе. Пузырёк с ядом не проебал?

Я молча покачал головой, доставая бутылёк из кармашка на поясе. Повезло, что он не разбился при падении. Впрочем, эти самые кармашки довольно неплохо защищали от такого рода неприятностей, так что везение тут могло быть и ни при чём.

Бернард выждал ещё несколько секунд, а затем растворился в шелестящем дождём мраке. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Я подкрался к первому стойлу. Заглянул за оградку. Оттуда на меня уставились два больших влажных, спокойных глаза. Лошадь подошла к оградке. Шумно втянула ноздрями воздух, обнюхивая чужака.

Поилка оказалась недалеко. Это было широкое корыто с водой, приколоченное к одной из боковых стенок. Так, чтоб наполнять его можно было не заходя в само стойло.

Я откупорил пузырёк. В нос тут же ударил едкий запах спирта и каких-то трав. Лошадь снова втянула ноздрями воздух. Встревоженно захрапела. Почуяла опасность. Дерьмово. Если они не станут пить отравленную воду, все наши усилия уйдут прямиком в задницу. Ладно. Об этом будем думать потом.

Я перегнулся через бортик и плеснул тёмной маслянистой жидкости прямо в поилку. Перешёл к следующему стойлу. Наружу высунулась морда гнедого жеребца. Конь втянул носом воздух. Захрапел. Начал пятится и бить копытом. Но и в его корыто упали несколько крупных капель отравы.

Третье стойло. Где-то сбоку послышался треск разбившейся лампадки. Я обернулся. Увидел, как оседает тело одного из стражников. Как на него ошарашенно смотрит только что проснувшийся товарищ. Как фигура в тёмном плаще заносит кинжал для второго удара.

Крикнуть второй стражник не успел. Захрипел, забулькал и обмяк. Но масло из разбившейся лампадки вытекло прямо на кучу ящиков. Вытекло и тут же занялось пламенем.

— Что стоишь, шевелись! — рявкнул Бернард, подбегая к ближайшему стойлу, — Сейчас они увидят огонь и поднимут тревогу!

Пламя заметили. Прежде чем это случилось я успел пройти ещё три стойла. Заносил уже руку над поилкой четвёртого, как вдруг ночную тишину разорвал отчаянный крик.

— Тревога! Пожар! Горим!

Я бросил флакон в корыто и обернулся, затравленно озираясь. Со стороны изб к нам бежали четверо часовых.

Глава 20 «Не сдавайся»

— Не стой столбом! — рявкнул, над самым ухом Бернард, — Пробиваемся наружу!

Сержант рванул из ножен клинок и начал наступать на заметно сбавивших прыть дозорных. Я чуть помедлил, сосредоточился на стёганке ближайшего бандита и щёлкнул пальцами. На грязно-серой, рассечённой на ромбы ткани появилось едва заметное тлеющее пятно. Через мнгновение над ним заплясали первые язычки пламени. Разбойник встал и с удивлением посмотрел вниз, на собственную грудь, по которой стремительно расползался огонь. Затем завыл. Упал животом вниз, пытаясь сбить пламя.

— Колдун! Ёбаный чаровник! — заорал второй стражник. Его лицо перекосило от животного ужаса. Руки сжимавшие древко биллхука разжались и оружие упало прямо в жидкую грязь оставшуюся после недавнего дождя. Бандит ринулся наутёк.

Я щёлкнул ещё раз. Перед глазами заплясали цветные пятна. Молоточки застучали в висках. В горле застрял отвратительный, липкий комок, мешавший дышать. Из носа снова хлынула, горячая, чуть солоноватая кровь.

Я был пуст. Не мог выдавить из себя даже самой маленькой искорки. Более того, скорее всего попытайся я это сделать ещё раз, скорее всего просто упал бы в обморок. А то и вовсе — подох. Ментальная схватка с тварью и контроль разума пса отняли все имевшиеся у меня силы. Оставалось только одно. Положиться на меч. На внезапность и скорость.

Над головой свистнула стрела. Рядом с ухом пролетела ещё одна, воткнувшись в деревянную балку стоил. Лучник на башенке тянул из колчана третью стрелу

Бернард обошёл одного из бандитов по широкой дуге, стараясь не попасть под шип готендага, который бандит выставил перед собой на манер пики. Затем внезапно рванулся вперёд, свободной рукой схватил оружие за древко и с силой потянул на себя, уводя шип в бок. Бандит явно не ожидавший такого поворота событий шагнул навстречу, пытаясь одновременно удержать равновесие и не выпустить из рук оружие. Шагнул. И тут же напоролся горлом на узкое трёхгранное лезвие кинжала.

Его дружок отвлёкся. Повернул голову. Буквально на секунду. Даже на мгновение. Остриё его вульжа едва заметно сместилось вслед за ней. Вправо. Но и его мне хватило с лихвой.Рывок вперёд. Резкий уход влево. Бандит начинает поворачиваться обратно. Лезвие его вульжа со свистом рассекает воздух. Раздаётся треск разрываемой ткани. Но до плоти достать не успевает. Шаг. Остриё осталось позади. Древко упирается в оцарапанное плечо. Бандит пытается отойти назад. Не понимает, что сейчас единственный вариант — бросить ставшее бесполезным оружие. Удар. Хруст ломающегося кадыка.

Разбойник отпустил рукоять. Захрипел схватившись за горло. Начал оседать на землю. Рядом просвистела стрела. Шлёпнулась в жидкую грязь.

— Бежим, — крикнул Бернард, перешагивая через убитого, — Сейчас здесь весь…

Договорить он уже не успел. Его прервали крики.

— Горим!— Нападение!— Спускайте собак!— К оружию! К оружию!

Шквал из криков обрушился на нас со всех сторон. Люди начали выбегать из домов. Кто в гамбезонах и при оружии, кто — в одной ночной рубахе. Похоже, нам всё-таки удалось разворошить осиное гнездо.

Они метались. Сонные и напуганные, не могли разобрать в густой ночной тьме, откуда на них напал враг. И это дало нам несколько секунд форы.

— Быстрее, за мной! — рявкнул Бернард, бросаясь к просвету между избами и частоколом. Я замешкался на мгновение. Но его было достаточно, чтоб на меня с разбегу налетел один из кметов, чуть было, не повалив на землю. Наши взгляды пересеклись. Лишь на мгновение. На его лице возникла гримаса удивления. Удивления и страха. Возникла, да так и застыла. Навсегда. Из его шеи торчала рукоять мизерикорда. Мои руки среагировали быстрее, чем до головы дошло, что вообще происходит.

Я вырвал кинжал. Оттолкнул обмягшее тело. И бросился вслед за Бернардом.

— Эй! Они здесь! Уроды здесь! — надрывался лучник с башенки, указывая рукой в нашу сторону, но