ожидать от раскрывшего секрет побега Эмила бывшего безопасника, которые, как известно, бывшими не бывают; но тут ее посетила более оптимистичная догадка, и она выдохнула с надеждой: - Или вы что-то знаете о Дилане?!

- Помимо того, что ваш жених тоже порядочная катастрофа? – усмехнулся капитан. – К сожалению, знаю. И здесь я потому, лерра Неллер, что уполномочен передать вам просьбу проверить почту.

Марлена, удивляясь, как ей самой не пришло это в голову, бросилась доставать почтовую шкатулку лерры Ивенны. Не с первой попытки, поскольку пальцы подрагивали, но ей удалось подтвердить доступ и откинуть крышку. Схватив письмо, она лихорадочно развернула его.

- Дилан арестован, - пробежав глазами листок, сказала она глухо. – В Эльдерене в доме одного из подозреваемых в участии в противоправительственном заговоре. Его узнали и сообщили губернатору Ван Ланге. Взяв под свой контроль расследование, губернатор желает получить от Дилана всего лишь хоть какое-то объяснение его визита в дом заговорщика, но тот вообще отказывается что-либо говорить. Лерра Ивенна не смогла его убедить и просит меня приехать в надежде, что я сумею это сделать.

Эмил только с мрачным видом присвистнул, а капитан Кестлин дополнил:

- Мне поручено сопроводить вас в Эльдерен, лерра Неллер. Если вы согласны поехать.

- Разумеется, согласна! - подтвердила Марлена твердо.

- Тогда отправляемся завтра утренним порталом, - сообщил капитан. – Билеты я заказал, заеду за вами в половине десятого.

После того, как капитан, забрав свой кивер, удалился, Марлена спросила у хмуро молчащего Эмила.

- Ты был знаком с Кестлином, как считаешь, ему можно доверять? Не сообщит он о Гастенхазе?

- Не так уж и хорошо мы были знакомы, - пробормотал Эмил. – Он же на огневом преподавал, а я был на воздушном. Дилан ему доверял.

- Пока не узнал, что капитан менталист и как-то связан с его родителями, - вздохнула Марлена. – Теперь Дилан на него обижен и подозревает, что Кестлин мог специально подтолкнуть тебя к исключению из Дартхайма, чтобы разрушить этот ваш стихийно-бедственный дуэт.

Эмил покачал головой.

- Ничего такого капитан не делал. Да меня и не надо было подталкивать, в Дартхайме я ни за что бы не остался. А Фокозо просто терпеть не может менталистов. Как и все нормальные люди, впрочем. Кому понравится ощущать, что твоя голова просматривается насквозь? Да и на что они еще способны, никто же, кроме них самих, точно не знает. Заметь, Кестлин нисколько не сомневался, что ты согласишься поехать в Эльдерен, даже билеты заранее заказал.

- А ты, значит, сомневался? – процедила Марлена с вызовом. – Может, считаешь, я не должна уговаривать Дилана снова изменять своим принципам? Пусть лучше его посадят и нас без него тоже?

- Выстоять против матери и тебя разом у Фокозо нет ни шанса, - признал Эмил хмуро и, явно желая перевести разговор на менее конфликтную тему, заметил: - А про следилку-то мы Кестлина и не спросили!

- Вот завтра обо всем его и расспрошу, - сухо пообещала Марлена и, снова используя командные интонации, распорядилась: – А ты будешь ждать здесь и никуда не высовываться!

- Слушаюсь, главный главнокомандующий! – отозвался Эмил.

К назначенному капитаном Кестлином сроку Марлена стояла у большого окна в вестибюле “Герарды”, одетая в лучшее свое платье, голубое, купленное Диланом в Эльдерене, в последний момент она все-таки вспомнила, что в Южно-Нессенской провинции гораздо теплее, чем в Норгатене, и чтобы не думать об очередной предстоящей невыполнимой задаче равнодушно размышляла о том, что билеты на портал капитан, разумеется, заказал на ее настоящее имя. Это, прежде повергнувшее бы ее в панику обстоятельство, в сравнении с леденящей тревогой от ожидания объяснений с Диланом, уже особых волнений не вызывало.

Эмил понес укрывать в подвале подслушивающий портрет, на этот раз без сумочки, которую Марлене пришлось взять с собой. Пока она упаковывала портрет по-новому, они с Эмилом еще попрепирались немного, вяло и с учетом возможного слушателя, на тему допустимости компромиссов, но друг друга так ни в чем и не убедили.

Наемный экипаж остановился у входа в пансион ровно в половине девятого, и капитан, по-прежнему в своем черно-алом мундире огневика, спрыгнул на мостовую. Марлена поспешила на улицу. Капитан приветствовал ее, сняв кивер, и подал руку, помогая полняться в экипаж, но в этот момент из дверей “Герарды” выглянула недремлющая комендантша лерра Тисс и встревоженным командирским басом воскликнула:

- Лерра Де Вейк, куда это вы? А как же наше лечение? – а, разглядев капитана, и за сердце схватилась: - Неужто все же женишка своего бросаете?! Пропадет ведь без вас совсем, непутевый!

- Непременно так и поступлю, – угрюмо подтвердил возвратившийся из подвала Эмил.

- Я по делу и скоро вернусь, - пришлось отчитаться раздраженной Марлене. – А вы, лерра Тисс, пожалуйста, уж окажите любезность, проследите, чтобы мой непутевый женишок никуда не делся!

В экипаже капитан Кестлин некоторое время изучающе разглядывал сердитую Марлену, затем задумчиво произнес:

- Прослушка, другое имя, путаница с женихами… Это ведь не только с событиями в Гастенхазе и сочувствием дэген-фендриха Ван Ланге заговорщикам связано? Ничего не хотите мне рассказать, лерра Неллер?

- Не пытайтесь на меня влиять, капитан Кестлин! – ответила она твердо. – У меня вы желание бегать вокруг казарм все равно не вызовете. Я готова сообщить вам о том, что происходит, но сначала вы расскажите мне о том, что могут и умеют сильные менталисты.