Рокет считала ее хрупкой, и миссис Браун не спешила ее переубеждать. Они подружились, но когда миссис Браун вышла по УДО, Рокет оставалось сидеть еще три года. Миссис Браун по ней скучала. Пусть Рокет и не была похожа на Лавли, она все равно считала ее своей внучкой.

В памяти всплыло воспоминание: в книжном магазине случилась утечка газа, и сотрудники вызвали пожарных. Не прошло и пяти минут, как приехавшие службы начали срочную эвакуацию. Но пожара не было, и продавец решил, что ему некуда спешить. Он остался закрывать кассу и выключать компьютер, а потом ситуация вдруг перешла из разряда «ничего необычного» в «смертельный взрыв». В результате погиб продавец и пострадали три здания. Миссис Браун вдруг осознала, что тихий свист воздуха ничего не значит: обшивку может прорвать в любую секунду. Учитывая, что станция обладала разумом, она могла сама решить, в какой момент ей взорваться.

Но тогда стоило ли пытаться заделать брешь? Если Вечность хотела поскорее вышвырнуть своих обитателей в космос – на то ее воля. Но если ей было искренне плохо, то все попросту ее бросили, оставив рану кровоточить.

О ближнем своем нужно было заботиться. Таковы были правила в семье миссис Браун: не транжирь деньги, не бросай никого в беде – и, разумеется, не терпи дураков.

Она прошла вдоль стены, вытянув руку в надежде ощутить поток воздуха. Пожалуй, инопланетяне бы отнеслись к ее попыткам помочь с пренебрежением; они наверняка заделывали бреши каким-нибудь биометаллическим полимером, только где же тогда они шлялись?

Врачи говорили, что брешей несколько. Их нужно было найти.

– Жаль, что ты этого не видишь, дорогой, – вслух сказала миссис Браун. Она часто разговаривала с Майклом, когда нервничала. Он не отвечал, но ее это успокаивало. – Какая бы чудесная вышла история. Так бы и говорил поклонникам: «Помните мою женушку? Ну, которая попала в тюрьму за убийство двух мужиков, напавших на нас в переулке? Так вот, у нее теперь новое хобби. Космические станции чинит! Плюнул, дунул, все прошло!» Твоей внучке вылечили руку, кстати. Только палец вернуть не смогли. Я очень ею горжусь. Но беспокоюсь. У них тут такие продвинутые технологии – прямо какая-то магия.

Интересно, как бы Майкл отреагировал на инопланетян и ситуацию на станции? Ах, как жаль, что он умер до Первого контакта. Он бы нашел в неловких ситуациях и дипломатических инцидентах с другими расами столько комедийного золота, что хватило бы на вторую карьеру.

– Не время об этом задумываться, – твердо сказала она себе. Скоро они встретятся, и она расскажет ему все, что натворила. Оставалось надеяться, что он сможет ее простить.

Он бы точно простил ей то, что она собиралась сделать. Майкл всегда говорил, что люди важнее вещей. И пусть ей будет не хватать подаренного им золотого медальона, он пропадет не напрасно. Она будет вспоминать о нем с гордостью – если переживет этот день.

Пальцев коснулся воздух, и она ощупала стену, пытаясь определить, откуда он выходит.

– Ага! – сказала она.

Положив сумочку на пол, она принялась возиться с замком цепочки – понимала, что нужно спешить, но не хотела случайно сломать подарок Майкла. Потом осознала, что противоречит сама себе, и резко дернула медальон. Цепочка порвалась, но успела порезать кожу. По шее потекла тонкая струйка крови, которую миссис Браун небрежно смахнула.

Наклонившись, она порылась в сумочке и извлекла кухонную зажигалку. Когда-то у нее ушло немало времени и мозолей, чтобы научиться снимать предохранитель и включать ее одной рукой.

Брешь понемногу расширялась. Миссис Браун склонилась к ней, и порыв воздуха разметал ее волосы; к вою сирен присоединился низкий, болезненный стон содрогающегося металла.

– Потерпи, осталось чуть-чуть, – сказала миссис Браун, вспомнив, как успокаивала детей и внуков. Ах, была бы сейчас под рукой зеленка.

У нее не было тигля, чтобы расплавить кулон, поэтому пришлось приложить золотое сердечко прямо к отверстию. К счастью (или к сожалению), медальон присосался к нему такой силой, что поддерживать его было не обязательно, и можно было сосредоточиться на огне.

Как и в любой другой стрессовой ситуации, в голове зазвучал шутливый голос Майкла: «Зеленка! Послушать мою жену – так это настоящая панацея! Ободрали колено? Зеленка! Выскочил герпес? Зеленка! Живот заболел? Да помажьте зеленкой, впитается и пройдет. Рак? Доставайте зеленку, не парьтесь. – А потом он сменил тему: – Знаете что, народ? Если ваша вторая половинка любит золото, дарите ей только девятьсот девяносто девятую пробу. Вдруг ей понадобится заделать дыру в космической станции? Ух, она разозлится, если вместо чистого золота найдет позолоченный никель!»

Он всегда говорил, что построил карьеру благодаря браку с валькирией, которая спасла ему жизнь, и что если он не дождется ее из тюрьмы, то она его и пристукнет. Миссис Браун не обижалась на шутки. Главное, что он всегда был готов ее поддержать.

Стоило ей поднесли пламя к кулону, как золото замерцало и потекло.

– Ты замечательный человек, мой милый. Я хотела золото – я его получила.

Брешь заурчала, с шумом втягивая воздух. Миссис Браун улыбнулась; у нее бы не хватило украшений, чтобы помочь всей станции, но она могла спасти медотсек.

А потом послышался треск, свист, и что-то пролетело мимо, мазнув ее по уху, будто лопнула натянутая струна. У миссис Браун была лишь доля секунды: она успела пожалеть, что зря испортила кулон Майкла, и поблагодарить вселенную за вылеченную руку Лавли. А потом брешь раскрылась перед ней, словно цветок, и выкинула в открытый космос.

27. Гнейсы не бегают

Мэллори собиралась пойти из медотсека прямо в усыпальницу, но не учла паникующую толпу, заполонившую коридоры: спасаясь от брешей, жители станции бежали кто в центральные сектора, кто в отсеки для шаттлов.

Она привыкла к тому, что меньше многих инопланетян – даже некоторые гурудевы были выше ее. Но сейчас она ощущала себя маленькой девочкой, потерявшейся в торговом центре в канун Рождества среди больших и громких людей.

Затерявшись в толпе, Мэллори сама не заметила, как начала двигаться по течению. Она понимала, что идет в нужную сторону, но сомневалась, что заметит поворот к усыпальнице. В какой-то момент она оказалась зажата между двумя гнейсами и поняла, что если они столкнутся, то ее просто расплющит. Тогда она попыталась проскользнуть к кому-нибудь поменьше, но вдруг заметила впереди другую троицу гнейсов: резко остановившись, они вытянули руки, преграждая толкающейся толпе проход.

Вой сирены утонул в недовольных выкриках и болезненных воплях, но среди них вдруг раздался еще один звук. Нет, не так: Мэллори не слышала его, но чувствовала. Пол вибрировал от ритмичных толчков.

Гнейсы закрыли коридор своими телами, но в промежутках мелькнули знакомые цвета Стефании, Фердинанда и Тины. Они куда-то бежали.

– Охренеть, – выдохнула Мэллори. – Если бы не вы, они бы нас затоптали.

Она попыталась разглядеть, куда так спешили ее друзья, но поток подхватил ее и понес дальше.

– Мне нужно в другую сторону, пропустите, пожалуйста, – сказала она, пытаясь протиснуться сквозь толпу, но все вокруг оказались крупнее, сильнее и проворнее. А потом все чувства вдруг обострились.

Мэллори заозиралась, но поперхнулась – кто-то ухватил ее за