— Я действительно спортсменка, — сказала она, — занималасьбиатлоном. И неплохо стреляю. А ты не профессионал, парень, ты просто трепач.

— Но как ты смогла, — это было самое главное, что егоинтересовало, — как ты смогла пронести сюда оружие? Они же проверяли твоюсумочку.

Он даже забыл, что к его голове приставлен пистолет. Егообидели слова девушки о непрофессионализме. Как ей удалось обмануть всех ипронести оружие?

Или его принесли и оставили заранее? Нет, никто не могзнать, куда он поедет.

На квартиру или на дачу. Это он всегда решал сам. Тогда как?Он же помнит, что она была абсолютно голой и прошла в ванную только с сумочкойв руках. Это же невозможно!

— Я думала, ты догадаешься, — с легким презрением в голосесказала Инга. — В тот момент, когда мой напарник два раза выстрелил в воздух итвои олухи бросились тебя охранять, я успела поменять сумочку. Это же такпросто, Борис. Они были заняты тобой, и никто не смотрел на меня. А я поменяласумочку.

Ты спрашивал, чем я зарабатываю на жизнь. Вот этим, Борис,тем же, чем и ты.

Он вдруг понял, как его обманули. Как виртуозно она провелаэту операцию. И, поняв это, рванулся к ней, пытаясь выбить оружие. Он всегдабыл человеком действия. Но было уже слишком поздно.

Раздались три сухих щелчка, и он растянулся на постели,шелковые простыни которой жадно впитывали его кровь. Он умер мгновенно, Инга нехвасталась, она была настоящей профессионалкой.

Никто не мог знать, что сообщение о двух киллерах, прибывшихв Москву, было не совсем верным. На самом деле это были лишь помощники молодойженщины, которая и являлась главным исполнителем всех смертных приговоров. Вовремя чеченской войны она была снайпером и умела точно и метко стрелять. А ещераньше она была чемпионкой Европы по биатлону, и там тоже требовалось стрелятьочень метко. Девушка посмотрела на убитого. Принесла полотенце, тщательновытерла рукоятку пистолета, глушитель. Это был бельгийский «браунинг»небольшого размера, вполне помещавшийся в сумочке. Она оставила пистолет иглушитель на столике рядом с убитым.

Потом прошла в ванную, приняла душ, высушила волосы феном,оделась, не забыв посмотреть на себя в зеркало, и, подмигнув своему отражению,вышла из квартиры. Внизу, на первом этаже, охранники проводили ее восхищеннымивзглядами. Она вышла из дома, села в уже ожидавший ее автомобиль и короткосказала:

— Он готов.

После того как из автомобиля вышел Кязим, с которым онабеседовала еще вчера и который так подло ее предал, она уже никому не верила.Получалось, что и Слава Стольников предатель.

Значит, в этом мире никому нельзя верить. Она застыла наодно мгновение, решая, что ей делать, а затем побежала. Но тут произошлонеожиданное. За спиной Стольникова затормозила еще одна машина. Ирада узналавышедших из нее людей. Один из них был тот самый негодяй, который вчера толкнулее на асфальт и убил офицера милиции. И именно он первым выхватил пистолет,чтобы выстрелить в спину Стольникова. Тот, почувствовав опасность за спиной, аможет, просто уловив нечто во взгляде девушки, успел обернуться и выстрелитьпервым.

Потом начался кошмар. Ей казалось, что выстрелы и убийстваникогда не кончатся. Они стреляли друг в друга, и самым непонятным и страшнымбыл тот миг, когда Кязим вдруг выхватил пистолет и выстрелил в Стольникова. Тотвыронил оружие и, схватившись за руку, упал на землю. Видимо, выстрел былнеожиданным и болезненным, а падал он автоматически, чтобы увернуться отследующих выстрелов.

Это было чисто рефлекторное движение на уровне подсознания.

И когда Кязим повернулся к ней, она поняла, что не сможетубежать, не сможет скрыться от наведенного на нее оружия. И замерла, подставляясебя под его пулю. Он заколебался на одно мгновение. Каким бы закоренелымнегодяем он ни был, убить дочь своего земляка, своего родича было и для негоневыносимо трудно. Но он все-таки решился. Иначе Ирада могла его выдать. Речьшла о его собственной судьбе. И в этот момент раздался крик Стольникова:

— Ложись! — кричал он ей изо всех сил. — Падай на землю! Онапо-прежнему ничего не понимала. А Кязим был уже готов стрелять. Но он упустилдрагоценные мгновения. И в тот момент, когда он окончательно решился.

Стольников закричал, уже обращаясь к нему:

— Стой, стой, сукин сын!

Ирада видела, как Кязим выстрелил и Стольников снова упал.Теперь она не сомневалась, что он убит. Она побежали в сторону автобуснойстоянки. Вокруг мчались прохожие, напуганные стрельбой. Со стороны станцииметро спешили сотрудники милиции. Но Кязим успел сесть в машину и уехать. Видякак он отъезжает, она набралась храбрости и снова сделала несколько шагов к машинеСтольникова. Она видела, как к лежавшему около автомобиля Стольникову подбежалимилиционеры и наставили на него свои пистолеты. Значит, он жив. Она замерла,боясь в это поверить. И увидела, что он поднял голову и что-то сказалмилиционерам. Значит, все-таки жив, обрадованно подумала она. Значит, его неубили.

Но подойти ближе она так и не решилась. Она видела, какСтольникова увезли в милицейском автомобиле. Он был весь в крови, номилиционеры, ругаясь, все-таки втолкнули его на заднее сиденье. Они, видимо,считали, что он такой же бандит, как и все остальные, и с ним не нужно особенноцеремониться. Когда все разъехались, она подошла ближе, прислушиваясь кразговорам случайных свидетелей, гадавших, из-за чего могла случиться такаястрельба в городе.

Но долго находиться здесь было невозможно, так как сталиподъезжать новые автомобили с сотрудниками милиции. Ирада решила, что ей лучшене оставаться здесь, так как кто-то мог вспомнить, что перестрелка началасьиз-за девушки. Опять вставала проблема: куда ей идти и что делать? Шел ужетретий день ее пребывания в Москве.

Но теперь ей было почему-то легче. Она смогла выстоять этитри дня.

Смогла продержаться, не имея денег, без знакомых. Оначувствовала даже некоторую гордость. Теперь она знала, что в этом городе у нееесть друг, рискнувший ради нее своей жизнью, Теперь она знала, что СлаваСтольников стал вторым человеком, подставившим из-за нее себя под пули. Первойбыла Светлана Михайловна, погибшая на даче, но не пропустившая к ней бандитов.И теперь Ирада уже не так боялась этого города и его людей. А встречи с врачом,который отвез ее на свою дачу, со стариком ювелиром, который оставил ее у себядома, со студентом, который помог ей просто так и имени которого она даже неузнала, даже с художником, который хоть и приставал к ней, но делал это скореев силу собственных привычек, чем из желания обидеть, еще больше укрепили ееуверенность в себе.

Девушка начала понимать, что все разговоры о жестокостирусских, об их ненависти к чеченцам не совсем соответствуют действительности.Русские были разные, как и чеченцы. Среди них встречались бандиты, которыенапали на дачу ее отца, и такие, как помогший ей студент. Среди чеченцев моглиоказаться предатели вроде Кязима и герои, как ее дядя, брат ее матери, вторымона гордилась. Люди были разными. Этот вывод она делала для себя во время своихскитаний по городу, осознавая, что человечество не делится на христиан имусульман, русских и чеченцев. Существует лишь грань между порядочными инепорядочными людьми, переступить которую очень легко.