Ирада подумала, что ей обязательно нужно найти Стольникова ирассказать ему о своих похождениях. Она не знала, отпустят его или нет, норешила, что когда-нибудь она ему все расскажет. А теперь нужно еще разпозвонить в этот ресторан и узнать как туда можно приехать. Если даже тамокажется Кязим, он не посмеет ничего сделать, ведь там будет столько друзей ееотца. И, приняв это решение, она повеселела. Теперь нужно найти телефон ипозвонить. Она еще не знала, какие страшные вести услышит, когда позвонит потелефону. День был солнечный, ясный. Поступок Стольникова, спасшего ей жизнь,сделал этот день особенно радостным. Она еще не знала, что этот день будетсамым тяжелым в ее жизни.

Ирада переходила улицу, убежденная в том, что ее мытарствасегодня закончатся. Она позвонит в ресторан, но не поедет туда, решила Ирада.Она узнает номер больницы, где лежит ее отец, и поедет только туда. Пустькто-нибудь попробует тронуть ее в этой больнице, когда там рядом будет отец.

Пусть попробует появиться там этот предатель Кязим. Она всемрасскажет про него.

Она вдруг замерла. Нужно немедленно позвонить, ведь Кязимможет сделать еще какую-нибудь подлость. Как она могла не подумать об этом?Нужно немедленно позвонить. Она рванулась через дорогу. Сзади послышался дикийскрежет тормозов, чей-то крик. Ирада успела обернуться, и в этот момент ееударила машина. Она упала и ударилась головой. И уже ничего не сознавала.

— Она сама, — кричал водитель, — она сама бросилась подмашину! Вы все видели, она сама!

Ирада открыла глаза и сразу почувствовала неприятный запах.Он был настолько неприятным, что она сморщила нос. Нет, это был не запахлекарств, хотя и он ощутимо витал в воздухе. Это неприятный запах немытого телаи грязного белья. Ирада повернула голову, на соседней койке лежала какая-тобесформенная женщина. Девушка чуть подняла голову, но почувствовала, что это ейдается с трудом. В голове стоял шум, сквозь вату, обкладывающую голову,доносилось ровное гудение, словно рядом работали несколько моторов. И оначувствовала в голове стук собственного сердца.

Ирада откинулась на подушку. Потом, собрав силы, сновапопыталась поднять голову. На этот раз ей удалось осмотреть палату, где оналежала. В небольшой комнате находились сразу пять женщин. Три кровати стояли вряд, а две были втиснуты к окну и к дверям. Она взглянула в окно. Уже вечер,удивилась девушка. Значит, прошло много времени. Она удивленно посмотрела насоседнюю кровать.

Девушка стала вспоминать, что с ней произошло. Она бежалачерез дорогу, раздался скрежет тормозов, удар… Точно! Ее сбила машина. Онаиспуганно потрогала свое лицо, руки, ноги. Все было на месте. Правда, на ней небыло ни ее джинсов, ни майки. Вместо этого какая-то рубашкатошнотворно-сероватого цвета. Ужасно болела голова. Ирада снова закрыла глаза,чувствуя легкую тошноту.

— Ужинать будете? — спросил кто-то у нее над головой, и онаоткрыла глаза.

Некоторые из обитательниц этой палаты уже сидели накроватях. Одна кровать была пуста.

— Да, — сказала девушка, — я хочу есть.

— Вставай и иди в столовую, — предложила санитарка.

— У меня кружится голова, — призналась девушка.

— Конечно, будет кружиться, — сказала санитарка. Это былаженщина неопределенного возраста, будто составленная из двух колобков, причемнижний поражал своими размерами. — У тебя же, милая, сотрясение мозга. Врачиговорят, что легкое. А вообще-то тебе повезло. Машиной стукнуло, и ни одногоперелома, только царапины на носу. Вот я помню, давеча у нас…

Ирада больше ее не слушала. Значит, ее сбила машина и онапопала в больницу. У нее легкое сотрясение мозга. Она заставила себя подняться,села на кровать. Потом, собравшись с силами, поднялась. Рядом висел халаткогда-то зеленого цвета, а теперь серо-голубой. Она, чуть поколебавшись, наделахалат и вышла в коридор, опираясь на стену, В конце коридора была столовая. Онамедленно добралась до нее, села за первый попавшийся столик.

— Нечего рассиживаться, иди получай еду, — сказал кто-то, иона, покорно встав, снова пошла в ту сторону, где выдавали еду. Потом она ещераз сходила за чаем. Она ела механически, не чувствуя вкуса. Его, правда, нечувствовали и другие. Это была обычная больница со своими проблемами. Еепривезли сюда сегодня днем, и врачи не нашли у девушки каких-либо серьезных травм.Лишь легкие ушибы и царапины. Сделали рентгеновский снимок и убедились, что унее легкое сотрясение мозга. Все это время она была без сознания. А когдапришла в себя, уже темнело.

Сотрудники милиции не обратили внимания на ее лицо. А ведьее фотография висела у них в отделении. Но в этой суете никто не удосужилсявзглянуть на нее повнимательнее, тем более что лицо девушки было в царапинах иссадинах.

Часы показывали половину одиннадцатого, когда она сновавстала со своей постели и пошла по длинному коридору звонить. Ее никто неостанавливал. Лечащий врач должен был появиться только утром. Девушку и такположили в эту больницу условно, ведь у нее не было при себе никаких документов.Она дошла до конца коридора и попросила разрешения позвонить. И снова набралазнакомый ей номер телефона того самого ресторана. И опять ответил какой-тонезнакомец.

— Здравствуйте, — сказала девушка тихим голосом уже зная,что нужно говорить по-чеченски.

— Здравствуйте, — приветливо поздоровался он. — Кто вамнужен?

— Вы не знаете, как позвонить в больницу к ИсмаилуМахмудбекову?

— А кто это спрашивает?

— Его знакомая.

На другом конце молчали.

— Вы меня слышите? — спросила девушка.

— Да. Но я не могу дать вам его телефон. Извините.

— Почему?

— Он умер.

Девушке показалось, что пол уходит из-под ее ног. Онасхватилась за стену, чтобы не упасть. Ее снова сильно затошнило. Она положилатрубку. Плакать не было сил. Она просто стояла, опираясь о стену. Так прошлацелая вечность.

— Поздно уже, второй час ночи, — сказала проходившая мимодежурная сестра. — Иди спать.

— Да, — кивнула девушка, — да.

Она побрела к своей палате. Механически сделала несколькошагов и снова вернулась к телефону. Набрала уже знакомый номер, усаживаясь настул рядом с телефоном.

— Вы не знаете, — спросила она, — как чувствует себя СлаваСтольников?

— Он ранен. Сейчас он дома, — сообщил тот же голос.

— Где? — Она уже боялась поверить в хоть какую-то хорошуюновость. Все казалось исполнено одной сплошной болью. — Он дома, — ужераздражаясь, сказал человек. — Уже два часа ночи. Девушка, что вам нужно?