– Бог ты мой, – ахнула Эмма, – это же не…

Черт. Там была линия фронта.

В петле мисс Крачки был 1916 год – на два года меньше, чем у Мисс Ястреб. Война пошла на новый виток, и зона боевых действий отступила, так что мы снова оказались позади британских порядков. Да, опять!

– Налево! – распорядился я, но меня тут же остановил крик сверху: имбрины приказывали двигаться строго вперед.

Этот маршрут обходил битву стороной, но лишь по самому краю.

– Стоп! Отмена! Прямо!

Ответом мне был дружный хоровой вой. Пусто́ты тоже вырвались из леса и почти поравнялись с нами – только слева. Вообще-то они были еще далеко, но уже мчались в нашу сторону тугим клубком хлещущих, жалящих языков.

Лошадь в дополнительных инструкциях не нуждалась. Она взяла вправо, и остальные последовали ее примеру. Пусто́ты гнали нас к линии фронта. И да, они за это время стали быстрее. Если та, с которой я дрался в Акре, была версией 2.0, то эти – уже определенно 2.1. И каждая новая была смертоноснее предыдущей.

– Allez, allez![17] – кричал кто-то позади…

Я понял, что это один из наших коней подгоняет остальных. И каким-то образом, лоснясь от пота и напрягая каждый мускул, они действительно сумели прибавить еще скорости. Имбрины издавали сверху тревожные крики, испугавшись, что мы ломим прямиком в сторону фронта, но сделать мы с этим все равно ничего не могли – разве что ввязаться в безнадежную драку с пусто́тами. Лично я при прочих равных все равно предпочел бы поле боя.

Сквозь гром копыт и вой я услышал, как Юлиус крикнул Горацию: «Держись крепко!» – и, оглянувшись, увидел, что светоед бросил поводья и воздел обе руки к небу.

На сей раз он держался увереннее и сохранял равновесие, пружиня коленками в ритме движений лошади. Свет начал вытягиваться из воздуха, оставляя за нашей кавалькадой широкую полосу тьмы. Хоть бы только у него получилось создать нам прикрытие, чтобы мы смогли свернуть от фронта в сторону, а пусто́ты не заметили куда!

Так мы и скакали, таща за собой мрак, словно шлейф. Разрывы бомб и пулеметная трескотня сделались громче. Мимо пронеслись еще группы грузовиков, небольших танков, потрясенных солдат, которые вполне могли пристрелить нас просто с перепугу, если бы не тонули тут же во мгле.

– Налево! – крикнул я Эмме, надеясь, что сзади уже достаточно темно и наш маневр не увидят…

Впрочем, вперед было уже некуда – десяток футов и ничья земля, где такое странное природное явление, как движущийся кусок ночи, уж точно вызовет шквальный огонь с обеих сторон.

Мы с Эммой вильнули влево, но буквально секунду спустя наша лошадь завизжала и затормозила, едва не сев на задние ноги и почти сбросив седоков на землю – впереди виднелась сплошная череда танков. Тут же в нас едва не врезались остальные всадники.

– Назад! Назад! – крикнула Эмма, но стоило Юлиусу расчистить чуточку тьмы в том направлении, как обнаружилось, что там успели столкнуться два танка и войсковой транспорт, полностью заблокировав отступление.

– Еще! – прогрохотала Себби голосом огненной женщины. – Заберем весь свет!

Объединив усилия, светоеды высосали из окружающего дня все до последнего фотона, погрузив сцену в полутьму.

Перепуганные солдаты принялись перекликаться. Поодаль вслепую рыскали пусто́ты – не слишком близко от нас, но, увы, не так далеко, чтобы можно было чувствовать себя в безопасности. Они растерялись, ослепли… Сильные запахи битвы – пороха, дизельного топлива, смерти – хоть немного, но заглушили след духа странных людей, который мы им любезно оставили.

В этот момент в ладонях Нур расцвел свет, озарив ее орлиные черты и небольшой пятачок вокруг.

– Погаси сейчас же! – зашипел Енох. – Пусто́ты увидят!

– Сквозь все вот это – не увидят, – успокоил его Юлиус. – Моя тьма густа, как гороховый суп.

Молодой солдатик в униформе, спотыкаясь, ввалился в круг света и уставился на возвышавшуюся в седле Нур глазами размером с чайные блюдца.

– Я умер? – пролепетал он трясущимися губами. – Это рай или ад?

– Этих пустот надолго с толку не сбить, – сказал я, не обращая на него внимания. Стрелка боли, точная как компас, прекратила блуждать у меня в животе… Цели начали стягиваться в нашу сторону. – Еще немного, и они снова нас почуют.

– Значит, выхода нет! – воскликнул Гораций.

– Может, и есть. – Взгляд Нур уперся в ближайший танк. Примитивная громада брони и гусениц маячила на границе светового пятна. – Ты умеешь это водить?

Она посмотрела прямо в глаза солдату. Он попытался ответить, не смог и просто кивнул.

– Отлично, – перекинув ногу через луку седла, она соскочила на землю. – Проедемся немного.

– На этом? – Енох открыл рот от удивления.

– Превосходная идея, Нур. – Эмма тоже спешилась и бросила быстрый взгляд на Еноха. – Если ты, конечно, не хочешь бежать через нейтральную полосу пешком, с одним только свитером Горация против пуль.

Мы спешились.

– А как же мы? – спросили кони.

– Подождите, пока мы отвлечем пустот на себя, а потом сразу бегите, – сказала Нур.

Молодой солдат послушно полез в танк. Мы последовали за ним. Из тьмы за нами безмолвно наблюдали чьи-то противогазы – наверняка солдаты думали, что спят и видят сон.

– Сначала маленькие! – скомандовала Нур и сунула в танк Себби. – Открывай вон ту дверь!

Солдат сдвинул засов и откинул люк.

– Ты уверена, что мы все туда поместимся? – засомневалась Бронвин.

– Съежишься, если надо будет, – бросил Гораций. – Других вариантов у нас нет.

Солдат упаковал нас внутрь, одного за другим. Последними залезли мы с Нур. Когда она уже почти скрылась в люке, он застенчиво спросил:

– Вы ведь ангелы, да?

– Точно.

И тут раздался совсем не ангельский вой пусто́ты. Они были близко и стремительно приближались. Вся краска, что еще оставалась на бледных щеках солдата, спешно покинула плацдарм.

– А это, – заключил он, – видимо, демоны.

И люк над нами захлопнулся.

* * *

Внутри танк времен Первой мировой войны выглядел так, словно его прямая задача – убивать пассажиров (гм… а снаружи – так, будто врагов, вот странность-то!). Мы сидели тесно, как сардины в банке, но места всем хватило. Дышать было трудно из-за испарений мотора, расслышать хоть что-то – еще труднее из-за его рева. Видно почти совсем ничего не было, так как для обзора имелись только узкие смотровые щели в броне.