разносчицей цветов, искренне заверив начальство, что да, у нее есть свой транспорт.

– Поехали.

Машина доктора была изящного серебристого цвета, что-то вроде тяжелого седана. Двери закрылись с властным щелчком, мотор зазвучал куда более весомо, чем у моей скромной малышки-«Хонды». В салоне было безукоризненно чисто, а пассажирское сиденье выглядело… недостаточно использованным. Как будто обивка еще ни разу не познала прикосновения человеческих ягодиц.

Мы вырулили на трассу 676, проехали по мосту Бена Франклина, через реку Делавэр, сверкавшую расплавленным золотом. Деревья были покрыты едва заметным зеленым пушком, а солнце отражалось от воды.

Ноги приятно устали от прогулки, а желудок был умиротворяюще сыт. Я сложила руки на животе и почувствовала то, что мне не сразу удалось опознать. Я счастлива, дошло до меня наконец.

Я чувствовала себя счастливой.

На стоянке я предупредила доктора:

– Когда войдем, все подумают, что ты… э-э…

– Отец?

– Ну, да.

– Как ты хочешь, чтобы я на это реагировал? – улыбнулся он.

– Хм…

Эту часть я не продумала до конца, слишком охваченная восторгом от этой большой, устойчивой, мощной машины, от весны за окном и накатившего счастья.

– Давай по ситуации.

Все оказалось не так уж и плохо на самом-то деле. В магазине, где я купила комплект для беременных (длинное платье, короткое платье, юбку, брюки, тунику, все из какой-то искусственной, неубиваемой, эластичной и гарантированно устойчивой к пятнам черной ткани), было полно народу, на нас не обращали внимания.

То же самое было и в магазине игрушек, где я покупала кубики, и в магазине товаров для детей, куда у меня были купоны на детские салфетки и подгузники по акции два по цене одного. Я заметила, что продавщица в одном магазине поглядывала на меня и на доктора, но промолчала. Не то что женщина в другом, куда мы на прошлой неделе ходили с Самантой, которая заявила, мол, какие мы храбрые, или еще одна, которая увидела, как я примеряю легинсы, и заявила, что они «непременно понравятся папочке!».

С доктором было очень приятно ходить по магазинам. Тихий, но готовый высказать свое мнение, когда его спросят, и нести все мои пакеты и даже держать мой рюкзак. Он купил мне обед на фуд-корте (звучит низкопробно, однако фуд-корт в «Черри-Хилл» на самом деле довольно приятный) и, похоже, ничуть не возражал против моих четырех походов в туалет. Во время последнего он даже заскочил в зоомагазин и купил сыромятную кость размером с Нифкина.

– Это чтобы песик не чувствовал себя обделенным, – пояснил доктор.

– Он тебя полюбит, – засмеялась я. – И такое будет с ним впервые. Обычно Нифкин работает у меня первой линией фильтрации для…

Я чуть было не сказала «свиданий», но вовремя вспомнила, что мы не на свидании.

– …новых друзей, – наконец нашлась я.

– Ему нравился Брюс?

Я улыбнулась, вспоминая, как эти двое существовали в хрупком подобии перемирия, которое мгновенно переросло бы в полномасштабную войну, стоило бы мне отвернуться достаточно надолго. Брюс неохотно признал право Нифкина спать в моей постели, как тот привык, а Нифкин неохотно признал, что Брюс вообще имеет право на существование. Но между ними случалось много криков, оскорблений и жеваных ботинок, ремней и кошельков.

– Думаю, Брюс с удовольствием бы выбросил Нифкина куда подальше. Он просто не собачник. Да и у Нифкина тяжелый характер.

Я откинулась на спинку пахнущего новой кожей сиденья, чувствуя, как послеполуденное солнце струится сквозь люк в крыше и греет мне макушку.

– Устала? – с улыбкой спросил доктор.

– Немного, – признала я и зевнула. – Посплю, когда вернусь домой.

Я объяснила, как проехать на мою улицу, и он кивнул, сворачивая на нее.

– Симпатично.

Я осмотрелась, пытаясь увидеть все его глазами: деревья в только что распустившихся листочках, выгибающиеся арками над тротуарами, горшки с цветами перед кирпичными домиками.

– Да, – согласилась я. – Мне повезло найти такое место.

Доктор вызвался помочь мне отнести вещи наверх, а я не стала отказываться. Хотя и задумалась, поднимаясь по лестнице с пачками подгузников в руках: каким покажется ему мое жилище?

Он, вероятно, жил в пригороде, в каком-нибудь величественном старом доме на первой линии, где-то с шестнадцатью спальнями и ручьем, протекающим через передний двор, не говоря уже о кухнях, не оскверненных дешевой бытовой техникой семьдесят восьмого года издания. По крайней мере, убеждала я себя, у меня дома опрятно.

Я открыла дверь, и Нифкин по воздуху катапультировался в коридор. Доктор Кей рассмеялся.

– Привет, Ниф, – поздоровался он, когда Нифкин учуял сыромятную кость через три пакета и его обуял припадок радости.

Бросив сумки на диван, я поспешила в ванную, пока Нифкин пытался зарыться в сумку.

– Располагайся! – крикнула я.

Когда я вышла, доктор стоял во второй спальне, где я мучила кроватку, которую пожертвовал кто-то из подруг моей матери. Кроватка попала ко мне в разобранном виде, без инструкции и, возможно, без важных деталей.

– С ней что-то не так, – пробормотал он. – Не возражаешь, я попробую?

– Нет, конечно! – пораженно и довольно воскликнула я. – На самом деле, если тебе удастся ее собрать, я буду тебе очень обязана.

– Ты ничем мне не обязана, – улыбнулся он. – Я чудесно провел время.

Прежде чем я успела сообразить, что это все значит, зазвонил телефон. Я извинилась, схватила трубку и неуклюже плюхнулась на кровать.

– Кэнни! – ворвался в трубку знакомый британский акцент. – Где тебя носило?!

– По магазинам, – ответила я.

Вот и еще один сюрприз. Мы с Макси переписывались по почте и время от времени созванивались по рабочим телефонам. Она рассказывала о своих мучениях на съемках «ПлагИна», футуристического научно-фантастического триллера, в котором она снималась с горячим молодым актером. А тому требовался не один, не два, а сразу три штатных «менеджера трезвости», чтобы держать его в узде. Макси направляла мне по почте советы по инвестированию и статьи, как создать фонд для ребенка.

В ответ я рассказывала ей о работе, друзьях… о планах, какими бы они ни были. Макси не задавала много вопросов о предстоящем главном событии. Наверное, просто была хорошо воспитана.

– У меня новость, – проговорила Макси. – Большая, огромная. Гигантская. Твой сценарий, – задыхаясь от эмоций, начала она.

Я с трудом сглотнула. О чем мы только ни говорили после встречи в Нью-Йорке, но тема сценария не всплывала ни разу. Я полагала, что Макси просто забыла про него, не читала или, наоборот, прочитала и решила, что он ужасен настолько, что ради нашей дружбы лучше просто про него забыть.

– Мне так понравилось! – выпалила Макси. – Твоя героиня Джози – идеальна! Она умная, и упрямая, и забавная, и грустная, и