– Анисимова?

– Ага.

– Так он обратно сиганул. Поди, в деревню. – Гусаков сжимал разбитый приклад автомата.

Сзади захрустело по песку. Потные и грязные артиллеристы, задыхаясь, катили «сорокапятку».

Увидев пехоту, артиллеристы остановились, оторвав черные, в грязи и копоти, руки от скользкой резины колес. Следом показался чумазый командир. Бойцы все-таки уговорили надеть шинель.

– Слушай команду! – кричал осипшим голосом.

– Давай без паники, ребята, быстро на мост, а мы за вами, – приказал он пехотинцам. Те, увязая в песке, добежали до моста. Застучали подметки сапог по деревянному настилу. Климент держался за Гусаковым. Следом не отставал, непривычный к бегу, тяжело дышавший танкист.

Впереди что-то блеснуло, и по бойцам хлестанула длинная с оттяжкой пулемётная очередь, скосившая нескольких человек на месте. С криками падали в воду те, кто бежал сзади. «Максим» сделал паузу и ударил опять по нашим с противоположного края моста. Те, кто бежали последними, шарахнулись назад к артиллеристам.

– Тов-варищ ком-мандир! – заикался от страха молодой пехотинец. – Там, на мосту, свои по нам кол-лош-шматят.

Командир схватился за голову и присел, хватая, как рыба, ртом воздух. Не то от боли, не то от злости.

– Разворачивай! – выкатил командир белые глаза на артиллеристов.

– Там свои! – закричал другой боец.

Командир отмахнулся:

– Снаряд! Прицел прямой наводкой. – Он припал глазом к окуляру. Оторвался, зло глядя на солдата, слишком медленно посылающего снаряд в казенник.

– По заград-от-ряду, – коротко рубанул рукой воздух, – аг-гонь!

На противоположном берегу, почти у того места, откуда бил станковый пулемёт энкавэдэшников, взлетела земля. – Заряжай! Аг-гонь! – Второй снаряд упал в воду, взметнув султан брызг.

– Снарядов нету! – истошно кричал заряжающий, переворачивая вверх дном пустой снарядный ящик. – Не-ту сна-ря-дов! – кричал командиру оглохший «бог войны»…

Внезапно качнулась земля. Климент, отползая к кромке воды, увидел, как из мелкого редколесья показались черные махины немецких танков. Постукивая пулеметами, танки медленно наползали с трех сторон на песчаный пятачок у реки. Вдавив орудие в песок, многотонные бронированные жуки поползли к настилу моста…

* * *

«В первые месяцы войны на организацию серьезной противотанковой обороны времени уже не оставалось. В таких условиях единственным средством борьбы с бронированными машинами были ручные гранаты и бутылки с горючей смесью.

Впервые бутылки с зажигательной смесью использовались еще во время гражданской войны в Испании и советско-финской кампании 1939–1940 годов. Применяемые финнами бутылки с горючей смесью получили на западе название «коктейль Молотова». Именно советский министр иностранных дел Вячеслав Молотов 30 ноября 1939 года объявил о начале боевых действий против Финляндии. Во время Великой Отечественной войны на вооружении Красной армии состояла горючая смесь двух видов, которые отличались по цвету: желто-зеленый и темно-бурый. Ее заливали в пивные и водочные бутылки. Смесь горела в течение нескольких минут, давая высокую температуру от 700 до 1000 градусов по Цельсию.

Применение в полевых условиях таких средств, как противотанковые гранаты и бутылки с горючей смесью, требовало незаурядной храбрости. Нередко самопожертвования. При этом эффективность бутылочных атак против бронетехники была не слишком велика. Например, для поражения двигателя необходимо было попасть в вентиляционные решетки позади башни, для этого надо было находиться сбоку или за танком. В условиях ближнего боя на такое способен не каждый солдат. К тому же с началом Великой Отечественной войны проходило в армии такое неизвестное прежде явление, как танкобоязнь. Рассказы отступавших солдат о мощи и многочисленности немецких танков, способных в короткие сроки внезапно проводить охваты и окружения, то есть “клещи” и “котлы”, производили глубокое впечатление на бойцов, которые направлялись к линии фронта. Одно-единственное слово “окружили” вызывало неслыханную панику, делало вполне боеспособные части и даже соединения неспособными к организованному сопротивлению.

Многие поражения 1941–1942 годов стали следствием предвоенных ошибок в планировании вооружения Красной армии. По итогам боевых действий советские военачальники и военные специалисты сделали вывод о том, что ближайшее будущее за танками с толстой броней, которую не способны пробить орудия менее 75 мм. Об этом еще в начале 30-х годов ратовал маршал Тухачевский.

За несколько месяцев до нападения Германии в СССР прекратили производство полевых пушек небольшого калибра. Однако на вооружении Вермахта до конца 1942 года не было тяжелых танков. Гусеничные машины с противоснарядной броней присутствовали в небольших количествах.

К моменту начала войны против СССР наиболее сильное бронирование имели немецкие танки нескольких моделей с 50—60-мм броней. На Восточном фронте летом 1941 года имелось 438 таких машин всех модификаций.

По иронии судьбы в начале Великой Отечественной войны этим танкам противостояли орудия, созданные на основе немецкой же противотанковой пушки. Через год группа советских конструкторов предложила свои варианты модернизации немецкой пушки. Так родилась “сорокапятка”. Первый ее вариант появился в 1932 году. После испытаний на научно-исследовательском артполигоне орудие было принято на вооружение. Войска получили пушку, которая могла не только бороться с танками противника, но также уничтожать живую силу и разрушать легкие полевые оборонительные сооружения. Для этого на старый лафет наложили новый, более мощный ствол. Калибр орудия возрос до 45 мм.

Очередную модернизацию орудие прошло в 1937 году. На государственные испытания был представлен опытный образец пушки. Новая «сорокопятка» имела полуавтоматический затвор. А вместо архаичных деревянных получила подрессорные колеса автомобильного типа.

С 1938 года эта противотанковая пушка стала поступать в войска. Масса в боевом положении – 560 кг, скорострельность – 15–20 выстрелов в минуту. Дальность стрельбы – 4400 м, дальность прямого выстрела – 850 м, масса бронебойного снаряда – 1,4 кг.

Пушки состояли на вооружении противотанковых взводов и батарей, дивизионов, а также отдельных противотанковых полков.

В июне 1941 года на вооружении частей и подразделений Красной армии находилось 12 тысяч таких пушек.

К началу войны «сорокопятка» была основным противотанковым средством Красной армии. Главным козырем этого орудия были компактность и мобильность. Пушка высотой 120 см была малозаметной целью. На шоссе ее можно было буксировать со скоростью до 50 км в час.

Немецкие офицеры часто отмечали умение советских артиллеристов маскировать свои пушки, быстро и грамотно выдвигать их на танкоопасные направления.

Что касается эффективности, то в течение первого года войны пушка могла успешно бороться со всеми типами немецких танков. Они пробивали лобовую и бортовую броню.