и внутренним двориком теперь надо было включить в проект. В конце концов мы нашли способ гарантировать, что дом сохранит свою идентичность и не нарушит общий замысел, но при этом будет полностью интегрирован в комплекс. Китайский дом – одна из самых притягательных достопримечательностей Музея Пибоди-Эссекс.

* * *

«Место исследования», частный некоммерческий научный музей в Уичито, штат Канзас, был проектом, для реализации которого нас выбрали в результате собеседования, а не конкурса, и который, с персональной точки зрения, стал преобразующим. Здесь энергия места была связана с водой. Научный музей планировалось строить на берегу реки Малый Арканзас, так, чтобы он возвышался над центром Уичито. После отсеивания окончательный список включал несколько претендентов, в том числе Фрэнка Гери, Нормана Фостера, Хью Харди и меня. Иными словами, конкуренция была очень жесткой.

Когда я приехал на собеседование с отборочным комитетом, который включал представителя Boeing Company, главного спонсора, мне удалось впервые побывать на месте. Оказалось, что было бы неправильно говорить, будто участок расположен на берегах Малого Арканзаса, поскольку между участком и рекой находилось четырехполосное шоссе, обсаженное деревьями. Поскольку шоссе было широким, а река – узкой, то, находясь на предполагаемой площадке для строительства, я не мог увидеть воду. Но когда я пересек шоссе, присутствие воды почувствовалось по-настоящему. На излучине реки образовались стремнины, и казалось, будто поток движется прямо на меня. Я решил, что место, где я стоял – с видом на стремнины выше по течению, – «волшебное».

Через час я пришел на собеседование, описал свои впечатления и стал настаивать, что именно там волшебное место. Но от «волшебного места» выбранный участок отделяло шоссе. Надо было убедить город перенести шоссе так, чтобы строительство непосредственно на реке стало возможным.

Члены комитета были ошеломлены, но заинтригованы. Мне неизвестно, знали ли они точно, что им удастся добиться изменения трассы. Они лишь сказали, когда меня выбрали для работы, что предпримут серьезные усилия. Следующие полгода я разрабатывал схемы, показывающие, что будет, если мы сможем изменить направление шоссе, и каковы альтернативы в случае, если это не получится.

Мэр провел ряд публичных слушаний. Неудивительно, что у жителей Уичито оказались разные мнения. Вскоре было организовано движение «Друзья бульвара Маклина». Для некоторых людей, ежедневно добирающихся на работу на автомобиле, эта короткая встреча с рекой была самым светлым моментом за весь день. Бегуны и велосипедисты, со своей стороны, считали, что было бы замечательно предоставить народу прямой доступ к берегу. В конце концов город решил изменить направление шоссе.

Разработка проекта продолжилась, и я стал искать способы усилить ощущение присутствия реки. К примеру, можно создать остров, разделив русло и предоставив реке возможность течь по обе стороны. Выставочные залы планировалось построить на этом острове, а вход, вестибюль, театр и рестораны – на берегу. Две части будут соединены мостами. Гости корпуса на острове увидят, как река омывает здание, создавая впечатление, будто оно движется. Я опять вспомнил о замке Шенонсо и о своем проекте Канадского музея цивилизации на реке Оттаве.

Научный музей «Место исследования» в Уичито, штат Канзас. Строительство завершено в 2000 г.

Когда я представил эту идею комитету, сначала послышались тихие смешки, а потом кто-то взял слово и иронично поведал нам, что земля, которую мы собрались превратить в остров, на самом деле и была островом – островом Акерман, – а русло, которое мы предложили выкопать, было засыпано как часть рабочей программы во времена Великой депрессии. Разделение русла для того, чтобы заставить реку течь вокруг островного здания, поднимало сложные вопросы, связанные с гидравликой, заиливанием и гидроизоляцией. С другой стороны, действующее пространство в «Месте исследования» по проекту должно было находиться на фундаментах, поднимающихся над уровнем воды, как замок Шенонсо, поэтому вопрос о прямом затоплении не вызывал беспокойства. Нам нужно было обеспечить защиту от просачивания влаги наверх, а это задача решаемая.

Великие равнины обладают одной особенностью – ровные прерии, невероятно высокий небесный свод, – которая порождает одержимость силуэтами зданий. Несколько недель я представлял остров в виде баржи на реке, заполненной павильонами, каждый из которых имеет уникальную форму. Но это выглядело слишком произвольно. Кроме всего прочего, это был научный музей. Я заинтересовался, могут ли математические методы помочь создать линию крыш зданий. Таким примером служит астрономическая обсерватория в индийском Джайпуре, построенная в 1734 году Саваем Джай Сингхом II, которой давно восхищаются архитекторы. Богатые геометрические формы, порожденные инструментальными математическими вычислениями, привлекают внимание и вдохновляют.

Что, если сначала мы разработаем поэтажный план, соединив все необходимые пространства, а затем наложим геометрию крыши? После многих недель проб и ошибок мы наконец увидели скрытые возможности геометрии тороида – геометрии поверхности пончика или бублика.

Инструменты XVIII столетия в обсерватории в Джайпуре, Индия, принимают геометрические формы

Линия крыши в «Месте исследования» была сгенерирована математически: представьте себе тороид, вдавленный в план здания

Задача была сложной. Если сегодня посмотреть на остров сверху, то видно, что стены музея имеют разные конфигурации – иногда они изгибаются наружу по дуге, иногда выдаются треугольниками. А теперь представьте, что форма крыши определена дугой гигантского тороида. Представьте, что здание, с его сложными очертаниями, сделано из мягкой глины, а затем образец такого тороида большего масштаба вдавили в поверхность крыши. Центр окажется вдавленным, а верхние края стен будут подниматься по выпуклой поверхности гигантского пончика, формируя сложный силуэт. А поскольку все линии, охватывающие тороид, всегда будут иметь одинаковый радиус, в результате получится совершенно рациональная конструкция с балками одинаковой кривизны, покрывающими здание.

Перейдя от островной части музея к береговой, мы применили обратный процесс. Представьте, что центр тороида находится глубоко в земле. Тогда форма крыши будет определяться выпуклой кривой внутренней поверхности тороида. Вместо похожей на чашу крыши, обращенной к небу, – как в корпусе на острове – здание на берегу имеет куполообразную крышу. Таким образом, здания на острове и на берегу, вогнутое и выпуклое, стали формами инь и янь.

Когда я думаю о проекте в Уичито и других, которые в значительной степени основаны на математических соотношениях, мне на память приходят слова британского математика Годфри Харолда Харди: «Создаваемые математиком образы, подобно образам художника или поэта, должны обладать красотой; подобно краскам или словам, идеи должны сочетаться гармонически. Красота служит первым критерием: в мире нет места безобразной математике»[8].

Удивительно то, что мы не «проектировали» эти невероятно богатые формы. Мы почерпнули их из столкновения