– спросил у него Котиков. – Больше распоряжений не будет? Может, еще кого-то надо спасти от смерти, помиловать, отпустить на свободу?..

– На свободу надо отпустить всех, – очень серьезно сказал ему Тим. – Это бы тебе точно зачлось, и тебя самого же потом и спасло. Но делать ты этого, конечно, не станешь, так что да, пока все. Больше никаких распоряжений.

– Ну так иди тогда на «Мадему»! – рявкнул Кот. Но, снизив тон, все же спросил еще: – Ведь для маневра все готово?

– Готово, – ответил, нахмурившись, Тим. – Только уведи всех подальше. И рабох, и охрану. Пусть ближе полста метров никто к звездолету не подходит.

– А разве его не надо придерживать? – дурачась, выкатил глаза предводитель пиратов.

– Нет. Я сам справлюсь.

– Может, нам тогда вообще уйти? – продолжал играть в идиота Кот.

– Можете и уйти, – равнодушно пожал Тим плечами. – Сам же сказал, что за мной будет кому присмотреть.

– Так-то оно так, – скривился, теперь уже злобно, Котиков. – Но у меня спокойней на душе, когда ты в поле моего зрения лично. И когда на тебя нацелено два-три десятка лучеметов.

– Ну, если лично, тогда тебе придется лететь вместе со мной.

– Не люблю тесных помещений. Мне и отсюда будет все хорошо видно.

– Смотри, не ослепни, – бросил Тим и решительно зашагал к звездолету.

– Эй! А ты чего встал?! – послышался сзади окрик Кота, и Тима догнал Робел.

Парень сделал вид, что в упор не замечает бывшего сокурсника. А поскольку тот ранее изображал из себя рабоху, на нем не было спецкостюма, и выдерживать скорость Тима ему было сложно. Кин долго пыхтел, а потом все-таки выдал:

– Слышь, Тимур!.. Друзьями мы, конечно, вряд ли теперь станем, но в память о прошлом давай не будем друг перед другом выкручиваться. Ты все сделаешь, как надо, а я не стану делать тебе больно… Мне ведь тоже от этого приятного мало.

– Да что ты говоришь? – оскалился на него Тим. – А по-моему, ты просто балдеешь от этого, гнида прикушенная! И запомни одно: при первом же удобном случае я тебе сделаю не просто больно – я сделаю тебя дохлым.

– Не угрожай мне! – буркнул Кин.

– Даже не думаю. Это не угроза. Это твой приговор.

Дальше до звездолета они шли молча. Внутри корабля, пробираясь коридорами и переходами до пилотской кабины, тоже молчали. Один раз, когда Тим сбавил ход возле кают-компании, где до сих пор на полу и стенах виднелись бурые пятна засохшей крови, он почувствовал легкое шевеление в голове «тараканов». Сволочь Робел решил показать, кто тут главный. Наверное, если бы ментальный кнут работал как положено, Тим ощутил бы короткий, не очень сильный, но все-таки чувствительный удар. Будто и впрямь упреждающий удар кнута по боку упрямой коняги: не балуй, мол. Но Тим не дал бывшему сокурснику удовольствия ощутить свое превосходство – он попросту не подал виду, что почувствовал этот удар. Не только не закричал – даже не вздрогнул. Чем откровенно озадачил Робела. И тот не нашел ничего лучшего, как «щелкнуть» кнутом с большей силой. Тим опять не стал притворно кричать и морщиться, но повернувшись, презрительно процедил Кину:

– Сейчас я тебя убивать не стану. Но еще один выкрутас – и Коту будет доложено, как ты беспричинно нервировал пилота.

– Сам… не выкручивайся!.. – явно испугавшись угрозы, вякнул Робел, но больше играть в хозяина не пытался. Он даже шел теперь, подчеркнуто отстав от Тима на несколько шагов, будто говоря этим: ничего личного; я здесь только потому, что меня заставили тебя сопровождать.

В пилотской кабине уже сидел надзиратель в спецкостюме. Всего один, но Тиму было теперь все равно. Он был почти уверен, что справился бы и с двумя, не считая никчемного Кина Робела, а возможно и с тремя, о чем он уже думал ранее, только сейчас этого делать было нельзя. Улети Тим с Эстера – и Дим Скат непременно погибнет. И пусть эта смерть станет ценой за спасение остальных жизней, пойти на такое Тим просто не мог. Не мог даже не из-за каких-то неопределенных и неосязаемых понятий морали и совести, а буквально физически, словно его и впрямь приковали невидимыми, но все равно очень прочными цепями к этой планете.

Он подошел к пилотскому креслу, и сидевший рядом охранник поднялся. Посмотрел на Тима, кивнул и сказал:

– Привет.

Тим едва не застонал от досады: перед ним стоял выкрутала Серш! Значит, Сапов не высадил его на Фросте, а отвез на главную пиратскую базу… Казалось бы, какая разница, кто именно будет надзирать за ним во время недолгого маневра, но почему-то именно Серша Тиму меньше всего хотелось сейчас видеть. Почти до физического отвращения не хотелось!

– Сядь назад и сиди молча, укрученный, – едва сдерживаясь, чтобы не заорать, процедил Тим. – Будешь мешать мне своей трепотней – доложу Котикову.

– Да хоть Песикову, – странно улыбаясь, сказал выкрутала. И резким, едва уловимым движением локтя по шее, вырубил Кина Робела, который, не издав ни звука, мешком повалился на пол.

Тим невольно попятился. Серш поднял руки и размеренно-негромко, словно успокаивая буйнопомешанного, проговорил:

– Спокойно, Тим. Все в порядке. Садись. Полетели!

На Тима эти слова подействовали так, будто его пригвоздило молнией, оглушив при этом громовыми раскатами.

– К-куда?.. – находясь в полной прострации, нервно сглотнул он.

– Домой, – сказал Серш. – На Землю.

Глава 22

В чем скрывался подвох, Тим никак не мог сообразить. Пираты – что, хотят его вынудить к тому, от чего он уже отказался? Они вдруг почему-то решили заставить его улететь с Эстера? Совершенно не ясно, зачем. Да и откуда им знать, что он передумал улетать? Могли, конечно, догадаться – раз уж ему не удалось забрать с собой пленных, – но уверенности у них, конечно же, не было и быть не могло, вряд ли кто-то из них умел читать мысли. Но даже если они поняли его изменившееся решение, зачем им стало нужно, чтобы он улетел?.. Нет, даже не улетел – только лишь попытался. Потому что бомбочка внутри него все-таки, наверное, взорвется. Или остановится такое совершенное вроде