Заговорила копия Лобсанга из мира транспортеров:

– Не осуждайте ученых за их бесстрастность. Похоже, мы ничего не можем сделать, чтобы спасти этот мир. Мы должны постараться, чтобы активность жуков не распространилась за пределы этой Земли. И мы можем как следует изучить этот феномен путем наблюдений, анализа, теоретизирования.

– Хотя вы правы, осуждая наш тон, – сказал Боуринг Марине. – Я прошу прощения, не хотел вас оскорбить.

– И фактически лучший способ воздать должное умирающему миру – это почтить его предсмертную агонию.

Салли повернулась к Джошуа, состроив гримасу.

– Сдается мне, что Лобсанг за время, проведенное в глуши, утратил все, что было в нем забавного, осталось только то, что я всегда терпеть не могла. Вся эта чушь про космическое предназначение. Помпезность.

Джошуа пожал плечами.

– Лобсанг – это Лобсанг.

Они поднялись в слой задымленного серого воздуха, который скрыл вид на пересеченную пожарами зелень. Шум двигателей изменился, подстраиваясь.

– Мы поднялись в слой вулканического пепла, – пояснил Боуринг. – Сейчас в воздухе его полно.

– О корабле можно не беспокоиться, – сказала Джа. – После Йеллоустона все двигатели военных твенов оснастили фильтрами от пепла. Мы можем неделями летать в этом дерьме.

Боуринг продолжал:

– По нашим подсчетам, экватор сейчас выпирает примерно на пятьдесят миль – это соответствует толщине земной коры под материками. Поэтому мы наблюдаем землетрясения, вулканизм, как на суше, так и под водой. – Он невесело усмехнулся. – Довольно странно, что местная версия Йеллоустона не взорвалась, пока еще нет. Но Сан-Андреас сильно раздвинулся, и Каскадные горы раскалываются…

– Как далеко все это зайдет? – спросил Оливер.

– Трудно сказать. Это непохоже на какие-либо естественные явления, которые мы изучали. Все, что мы наблюдаем, – это следствие целенаправленной деятельности этих созданий, жуков. И конечное состояние этого мира будет определяться не только естественными процессами, которые мы можем прогнозировать, но и замыслами жуков.

– А что вы думаете об этих замыслах? – резко спросила Марина. – Вы же специалисты. У вас должны быть какие-то предположения. Мы просто будем смотреть, как все летит к черту?

Кен Боуринг коснулся ее руки.

– Мы пытались что-то сделать. В Нью-Йорке. Мы летим туда, вы все увидите. Но, возможно, вас это не утешит. – Он заговорил с расстановкой: – Люди, мы потратим свое время на это путешествие. Мы будем наблюдать, вести съемку по мере продвижения, но не будем высаживаться, разве что в случае крайней необходимости. Через двенадцать часов мы должны быть над последовательным Нью-Йорком, не раньше – то есть примерно в это же время «завтра», учитывая сокращение суток.

Джа одарила их профессиональной улыбкой.

– Из-за этого мое приглашение на коктейльную вечеринку на закате в капитанской каюте кажется не слишком остроумным, потому что она состоится всего через четыре часа. Тем временем, пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Младший офицер покажет отведенные вам каюты. Можете оставаться там или посетить научную часть, но, пожалуйста, не бродите без сопровождения. Если вам что-то понадобится, спрашивайте у кого-нибудь из экипажа…

– Господи, коктейльная вечеринка, – проворчала Салли. – Это что, «Лодка любви»?[15]

– Идем, Салли, – ответил Джошуа. – Немного отдохнем. Даже ты не можешь переходить в воздухе. Прими ванну. Выпей коктейль.

Она сердито посмотрела на него.

– Может, я выплесну этот коктейль тебе в лицо, Валиенте. Эй ты, энсин Крашер! Есть на этом корыте спортзал? Хочется потягать железо…

Короткий день закончился быстро.

Когда стемнело, Джошуа решил пропустить коктейли и поспать. Но все казалось неправильным, выбивалось из привычного ритма.

Незадолго до рассвета, еще было темно, он вернулся в обсервационную галерею. Перед иллюминатором собрались несколько человек: Джордж и Лобсанг, Агнес и двое Следующих, Марвин и Стелла Велч. А может, они и не уходили.

Стелла улыбнулась Джошуа.

– Ваша подруга Салли неугомонная, да?

– Верно подмечено. Всегда была такой. Ведь она с детства умела переходить.

– Да. Выдающаяся врожденная способность.

Джошуа с любопытством посмотрел на Стеллу. Он не ожидал, что Следующих будут интересовать отдельные люди, не-Следующие, «тусклоголовые», как всегда называли их Пол Спенсер Уагонер и его приятели. Следующие всегда казались намного более заинтересованными друг в друге. И тем не менее эти двое здесь.

Будто отражая эту мысль, заговорил Джордж:

– Хорошо, что вы пришли. Вызвать вас – моя идея.

Джошуа эта идея удивила, учитывая отношение Лобсанга к тому, что Следующие его бросили. Может, он хотел использовать эту ситуацию, чтобы наладить контакт? Но когда Лобсанг объяснил, его доводы показались Джошуа разумными. «Что, если эти серебряные жуки действительно найдут способ распространиться по Долгой Земле? Следующие – такие же обитатели Долгой Земли и так же беззащитны перед последствиями, как и все остальные…» Конечно, Следующие явились.

Но Джошуа мучило любопытство.

– Как ты их вызвал… Джордж?

– Просто бросил клич. Разместил новости на сайтах Ближних Земель. Отправил сообщения в места, связанные со Следующими, например на военно-морскую базу на Гавайях, где изучали некоторых детей-Следующих. Мне помог Нельсон. О, еще я использовал тюрьму, где до сих пор находится предводитель отморозков, угнавших «Армстронг», Дэвид, кажется? – Он повернулся к Марвину и Стелле. – Я подозревал, что стоит только привлечь внимание к этому делу, и вы заметите. Потому что – хоть вы и утверждаете, что удалились в свой спрятанный где-то на просторах Долгой Земли анклав, и сам я несу ответственность за то, что перекрыл доступ к Мягкой Посадке, чтобы помочь скрыть этот след, – у меня никогда не было ни капли сомнений, что вы будете следить за человеческими мирами.

– Конечно, – ответила Стелла, – мы тоже заинтересованы в безопасном разрешении этой ситуации. Но, насколько мне известно, это первый случай, когда посредник людей попросил нас вмешаться.

Старый Лобсанг усмехнулся, и Джошуа заметил, что его контроль за выражением лица значительно улучшился с тех пор, как они с Салли привели этот модуль домой.

– Конечно, есть некая ирония в том, что первый зов человечества пришел от личности, чья собственная принадлежность к человечеству всегда ставилась под сомнение. Чья природа на самом деле была установлена юридически.