— Вы — чертов идиот, — произнесла Валорхенд, падая на колени.

— «Библиотечные предписания». Правило 3 (4) гласит: «Все непродленные книги должны быть возвращены в трехнедельный срок». А книги из того коридора лежали там…

— Я вас знаю?

— Горэмбьюри. Вообще-то меня зовут Реджинальд, но об этом все давно забыли. Все зовут меня просто…

— Послушайте, Горэмбьюри, если в следующий раз на вас попытается напасть гигантская паучиха, забудьте, к чертовой матери, о ваших чертовых книгах.

Горэмбьюри моргнул, обескураженный как общим посылом речи, так и выражениями. Валорхенд подползла к плите. Энергия рассеялась. На данный момент проход был закрыт.

— Оно может проникнуть сюда? — спросил Горэмбьюри.

Виксен опустила взгляд на пол комнаты и не обнаружила никаких следов вторжения ни восьминогого, ни какого-либо другого существа.

— Оно никогда сюда не забиралось.

Виксен посмотрела на своего спасителя. Мысленно отбросив мятый костюм и мертвенную бледность, она узнала в мужчине бывшего секретаря городского совета.

— Зачем вы меня преследовали?

Оскорбленный обвинением в преследованиях, Горэмбьюри пояснил: выходка Виксен на приеме сэра Веронала косвенным образом привела к его увольнению. Он как раз изучал, в каком прискорбном запустении пребывают городские сооружения, когда увидел, как Валорхенд поднимается на крышу библиотеки. В качестве наглядного доказательства своей безвредности Горэмбьюри продемонстрировал связку ключей из городского секретариата.

Валорхенд поверила ему; Горэмбьюри, с его знаменитым педантизмом, едва ли был склонен к недомолвкам, не говоря уже о вранье. Она смягчила тон:

— Ну, предположим, что без вас я могла бы…

— …превратиться в стейк тартар.

Она схватилась за ногу и поморщилась. По телу вокруг раны расползалась зловещая зелень.

Горэмбьюри решил проявить заботу:

— Вам нужно к доктору.

— Я по врачам не хожу.

— Всегда бывает первый раз, мисс Валорхенд. Я вас отнесу.

— Ничего подобного. — Валорхенд подняла шест, но толку от него сейчас не было никакого. Встать на раненую ногу она не могла. — Ладно, давайте, — только и сказала Виксен.

К тому времени, когда они добрались до выхода, состояние девушки снова ухудшилось. Пока Горэмбьюри лихорадочно соображал, где искать ближайшего врача, из теней с мешком улиток и слизней вышел беспокойный ротервирдский ботаник.

— Солт, это ты?

— Странное время для визита в библиотеку, — ответил Солт, с удивлением глядя на парочку.

— Странное время для прогулок, — ответил Горэмбьюри.

— Странное время для того, чтобы носить на руках… — Солт умолк, наконец заметив рану на ноге Валорхенд. — Господи… боже мой!

Прежде чем Горэмбьюри смог его остановить, Солт подошел и осмотрел рану.

— Где вы шлялись? Где она это заработала? — Голос Солта стал обвиняющим.

— Если скажу, ты мне не поверишь.

— Еще как поверю. Когда это случилось? Сколько времени прошло?

— Десять… может, пятнадцать минут…

— Нам нужно к Ферди — немедленно! — Солт приложил ладонь к щеке девушки. — С таким ранением может справиться только один человек. — Он оторвал нижнюю часть рукава своей рубашки и наложил жгут поверх раны. — Я возьму ее за руки, а ты за ноги, и бежим.

— Почему я должен тебе верить? — Горэмбьюри вспомнил, как прошлой весной Солт заполонил Гроув Гарденс петуньями Сноркела.

Солт засучил рукав на левой руке — от локтя к ладони тянулся уродливый шрам.

— Мне еще повезло, — сказал он.

— Хочешь сказать, что с тобой случилось то же самое?

— То же, то же: восемь ног или, лучше сказать, рук? Она мне до сих пор снится в кошмарах.

Даже Солт понимал, что теперь не время спрашивать о том, как эта странная парочка попала в Лост Акр. Вопрос, возможно, и являлся животрепещущим, но сейчас задача номер один заключалась в том, чтобы спасти девушку. Солт добавил:

— Если она ее укусила, надежды почти нет; но если это один из ядовитых ножей…

Казалось, прошла вечность, прежде чем они добрались до помещения «Компании земельных и водных ресурсов братьев Полк». Девушка стала холодной и бледной, как привидение.

Братья Полк и Грегориус Джонс играли в карты. Солт отвел Бориса в сторону и сразу отбросил любезности:

— Борис, нам нужно отнести ее к… — Он помедлил, а потом твердо сказал: — К Заклинателю Дождя.

— Я сбегаю, — предложил Грегориус, как обычно, готовый спасти даму в беде.

— Не побежишь, а сядешь за педали, — ответил Борис.

Горэмбьюри предложил остаться, чтобы не замедлять ход шарабана.

— Нет, ты нам тоже понадобишься. Для начала, есть ли у нас ключи от Северных ворот?

— У меня есть, но нет полномочий их использовать, — ответил Горэмбьюри.

— Ничего, используешь!

— Если ты не вернешься к утру, я возьму запасной шарабан, — сказал Берт, притихший при мысли о том, что упускает очередное приключение.

В знак утешения Борис положил руку на плечо близнеца. Одному из них придется играть по правилам.

Солт спрятался под одеялом вместе с Валорхенд, а тем временем Горэмбьюри скормил сторожу самую возмутительную ложь с самым невозмутимым лицом. Вздрогнув от отвращения к себе, он тем не менее с удивлением обнаружил, что процесс приносит ему определенное удовольствие.

Борис с Джонсом крутили педали как бешеные, поршни с барабанами свистели и рычали на ходу. Горэмбьюри почти не видел деревенских дорог за пределами главной трассы через Хой, но новизна этой поездки по неизведанной глуши не повлияла на его консервативное мнение. Бывшего секретаря раздражал тот факт, что городской транспорт дальнего следования доверяют столь безответственному водителю. Несмотря на всю серьезность состояния девушки, Борис Полк орал: «Юхх-хуу!» и «Ба-бах!», срезая углы на такой скорости, о существовании которой Горэмбьюри раньше не подозревал.

На приличном расстоянии от города Солт выбросил всех улиток и слизней из своего мешка, а Грегориус Джонс, как истинный средневековый рыцарь, обрушил на спутников поток указаний:

— Не спускай с леди глаз! Горэмбьюри, промокни ей лоб! Держитесь, дорогая, хватайтесь за жизнь!

Они быстро примчались на место. Дорога была свободна, погода стояла ясная, и через полчаса шарабан остановился возле фермы семейства Ферди. Сам Ферди отвел Бориса с Джонсом к себе, а Солт понес Валорхенд к башне Ференсена.

Горэмбьюри плелся за ними, не в состоянии решить, к какой группе ему следует присоединиться.