К стенам крепились стеллажи с надписями от руки: «Маринованные лисички», «Пюре из ежевики» и «Сушеная птичья кровь». На одной из полок стояли в ряд старинные кулинарные книги, корешки которых были испещрены отпечатками грязных пальцев.

Куда она попала?

За первым поворотом запах сырости сменился более тонким ароматом. Валорхенд питалась полуфабрикатами и не испытывала ни малейшего интереса к высокой кухне, но соблазнительная пикантность аромата — нотка цитруса с шоколадным шлейфом — влекла ее вперед. Коридор закончился прихожей с тремя затейливо разрисованными дверьми — двумя по бокам и одной по центру. Она проследовала за ароматом через правую дверь и попала в удивительную кухню.

В монументальном очаге тлели угли, над ними на многочисленных железных решетках и крюках висели кастрюли всевозможных размеров; из некоторых торчали черпаки. На специальных блоках висели полочки, занятые банками и разными видами вяленого мяса. На большом квадратном дубовом столе Валорхенд насчитала шесть разделочных досок и столько же ножей. На спинке стула висел забрызганный чем-то кожаный фартук.

Стол напротив стула был накрыт на одну персону, с обескураживающим количеством ножей и вилок, деревянной тарелкой и кубком из рога. По обе стороны от огня на голой ограждающей железной решетке висели четыре пары пекарских рукавиц. Виксен принюхалась к пару, который поднимался от многочисленных кипящих кастрюль. Она как раз собиралась взять половник, когда почувствовала за спиной движение.

Еще много ночей после этого мгновения Виксен будет безуспешно отгонять тот ужас, который внушило ей стоявшее в дверях существо. В лице монстра угадывались человеческие черты, но конечности его были преимущественно паучьими. Сейчас оно стояло на трех ногах и держало в руках одновременно банку, миску и три ножа. В восьми глазах, бровях и цветных радужках монстра отчетливо прослеживались человеческие черты, однако сами глаза, вместо того чтобы находиться в глазницах, висели на щупальцах-отростках. Они моргали и вращались. Между зубами в разные стороны изгибался темно-фиолетовый язык.

Валорхенд замерла. Это еще что за дьявольское отродье?

— По всему видать, ко мне пожаловал кусочек молодого мяса, — прошипело существо, выронив миску и принявшись точить один нож о другой.

Неожиданно ясный голос и явная нелюбезность монстра привели Валорхенд в чувство. Девушка решила потянуть время.

— Простите, что я вторглась к вам таким вот образом. Я не собиралась…

— Конечно, не собиралась. Сюда никто никогда не собирается приходить. — Голос показался женским.

— Мне очень понравились ваши книги.

— Тогда тебе и в маринаде лежать понравится.

— Я могу достать вам еще книг.

— Вот только ты сюда не вернешься. — Глаза опять начали вращаться. — И вообще, забудь про маринад. В сыром виде ты будешь вкуснее — стейк тартар.

Изо рта паучихи повалили хлопья зеленой пены, а тело чудовища угрожающе задергалось. Раскручивая болас, Валорхенд двинулась к столу, пытаясь отыскать взглядом самый длинный нож. Обнаружив его, Валорхенд рванулась к нему, но паучиха оказалась быстрее. С невероятной точностью выпустив нитку шелка в воздух, паучиха подхватила лезвие. Орудуя одной рукой, она отвела нож назад, а затем бросила вперед. Лезвие пролетело чуть выше плеча Валорхенд, и она еле успела пригнуться. Решив, что лучшей защитой является нападение, ученая попыталась толкнуть стол на паучиху, но дубовая древесина оказалась слишком тяжелой и сдвинуть его она не смогла.

— Свеженькая, такая свеженькая, — бормотало чудовище, макая лезвия трех ножей в ядовитую зеленую жижу, кипевшую у него во рту.

Валорхенд снова пригнулась, но ножи и не целились в верхнюю половину ее тела. Они пролетели под столом. При всем своем проворстве Виксен не смогла уклониться от всех трех, и один из ножей чиркнул ее по левой ноге. Хватаясь за рану, девушка отпрыгнула назад, после чего метнула липкое содержимое ближайшей кастрюли прямо в глаза паучихе.

— Какая бойкая девочка! Значит, крови будет достаточно, — зарычало существо.

Валорхенд почувствовала, что нога начинает неметь. Что еще хуже, паучиха схватила длинную железную кочергу с заостренным концом и без каких-либо усилий оттолкнула стол одним-единственным движением своего округлого тела. Новая нить скрутила Виксен в плечах и подтянула к острию клинка. Она попыталась сорвать шелковую паутину, но добилась только того, что ее рука тоже попала в плен. У Валорхенд не осталось оружия; до огня было не добраться, а для болас не хватало свободного пространства.

Но внезапно в разговор вмешался новый голос, мужской и чопорный, меньше всего напоминающий голос спасителя.

— Это еще что за безобразие? — произнес он. — Неужели вы ничего не слышали о «Библиотечных предписаниях»?

Незнакомец осекся на середине предложения. Из-за паучьей спины Валорхенд не могла разглядеть, кому принадлежит голос, но и паучиха оказалась в том же положении. Большое количество рук и ног давало много преимуществ, но с ними и один недостаток: невозможность быстро развернуться. Пока паучиха пыталась выкрутиться, направленный в Валорхенд клинок чуть отодвинулся в сторону, и девушка воспользовалась этой возможностью. Схватив метлу свободной рукой, Виксен разорвала шелковые нити и бросилась в узкий зазор между существом и стеной, при этом чуть не сбив с ног новоприбывшего. Приземляясь на раненую ногу, она закричала от боли. А спаситель, смутно знакомый ей мужчина среднего возраста в мятом костюме, стоял как вкопанный и, точно рыба, хватал воздух ртом, пока чудовищное создание поворачивалось к нему.

— Двое по цене одного, — зашипела паучиха.

Валорхенд схватила мужчину за плечо.

— Бежим, идиот! — И они побежали.

Сбитая с толку неожиданным союзом новой и старой добычи, паучиха помедлила, и это дало им достаточно времени, чтобы добежать до конца коридора.

К изумлению Валорхенд, перед плитой мужчина затормозил.

— Библиотечные книги — нет, так дело не пойдет…

Правда, прежде чем мужчина дотянулся до корешков, Виксен толкнула его на плиту, и тот исчез. Но, когда она попыталась прыгнуть за ним, плита не сработала. «Ей нужно время, чтобы перезарядиться», — решила Виксен и приняла защитную стойку, выдвинув вперед одну ногу и отставив назад вторую, раненую. В коридоре за поворотом с грохотом падали бутылки и полки, но через этот шум до Валорхенд донеслись два слова. Произнесла их паучиха, но с совсем другой интонацией:

— Оставь ее.

По всей видимости, существо пребывало в разногласии с самим собой и в ответ на собственное предложение грубо ответило:

— Но это же мясо!

— Оставь ее, — повторил более мягкий голос.

Когда массивная фигура появилась из-за угла и направилась к ней, Виксен попятилась к плите.

На этот раз плита сработала, и взъерошенная девушка, хватая воздух ртом, снова попала в комнату под библиотекой. Когда Горэмбьюри сделал шаг ей навстречу, на его лице, подсвеченном бледным сиянием светильника Виксен, читалось явное облегчение.