проводил Первин наверх. Вдохнув свежего воздуха, она попыталась собраться с мыслями. Мохсена она оценила правильно в тот самый миг, как впервые подъехала к дому на машине: человек вздорный. То, что он забирал себе деньги, которые бегум давали ему на покупки, говорило о низменности натуры. С другой стороны, если он тратил эти деньги на лосьон для сына, значит, сердце у него все-таки доброе.

На втором этаже полицейского участка Первин подошла к дежурному, которого прозвала про себя Сдобным Сержантом, – сейчас он самозабвенно пил чай.

– Сержант, мне нужно поговорить с кем-нибудь из инспекторов, – сказала она. – У меня есть информация касательно задержанного, к которому я приходила.

Он улыбнулся ей как ребенку, который требует встречи с занятым взрослым.

– Не мы ведем расследование. Уголовный розыск – у них контора в центре.

– Однако задержанный находится здесь. Кто из инспекторов им занимается?

Сдобный Сержант посмотрел на закрытую дверь у себя за спиной.

– У нашего начальника Фишера сейчас совещание. Сколько оно продлится, не знаю.

Из-за двери доносился гул голосов.

– Я подожду. – Первин присела на край деревянной скамейки в приемной. Она оказалась среди унылых перепуганных людей. Видимо, у многих из них внизу, в подвале, сидели родственники.

Дверь открылась, наружу вышли два англичанина. Один – среднего возраста, дородный, в тесной белой форме, с позументом на груди. Первин определила, что это начальник Фишер. Раскрасневшийся полицейский помоложе оказался инспектором Воганом, которого она видела накануне. С ними был младший инспектор Сингх – увидев Первин, он так и ахнул.

– Добрый день, – поздоровалась она и кивнула всем сразу.

На лице у инспектора Вогана не отразилось ничего, он ее будто и не узнал. Да, накануне она была потной и встрепанной, а сегодня и сама чувствовала себя свежей в накрахмаленном зеленом хлопковом сари с изящной вышивкой-чиканкари, цепочкой на шее, браслетами и серьгами с жемчугом из Хайдарабада.

Фишер глянул на нее свысока.

– Если речь идет о ком-то из членов семьи, поговорите, пожалуйста, с государственным адвокатом.

– Благодарю, но речь о другом. Я частный практикующий поверенный, – отчетливо произнесла Первин. – И у меня есть сведения касательно вчерашнего убийства в доме номер двадцать два по Си-Вью-роуд.

Услышав «Си-Вью», оба мужчины уставились на нее.

– Кто, говорите, мадам, вы такая? – поинтересовался Фишер.

– Юристка по имени мисс Первин Мистри, – поспешно доложил младший инспектор Сингх. – Ее отец представляет интересы покойного мистера Фарида. Вчера оба Мистри оказали нам содействие.

– Прошу в кабинет. – Голос главы малабарской полиции звучал отрывисто.

Когда за ними четверыми закрылась дверь, Фишер уселся в просторное кожаное кресло за широким столом из красного дерева. Кроме кресла, в кабинете было всего два сиденья – два стула, напоминавших складные. Воган взял себе тот, что стоял ближе к Фишеру. На левый могли претендовать Первин и Сингх. Сикх посмотрел на Первин и жестом предложил ей сесть. Пусть Первин и не понравилось, что он назвал ее «юристкой», садиться ей все же было неудобно – манерность младшего инспектора выдавала: он привык, что ему не достается свободного места.

– Позволите объяснить? – начала Первин, глядя на Фишера. Он кивнул, и она продолжила: – Я поговорила с двумя свидетелями про действия Мохсена Даваи, дурвана Фаридов, который сидит в камере в подвале. Я считаю необходимым поделиться с вами полученными сведениями.

– Мы уже обо всем доложили, – с кислой гримасой заявил Воган. – Сперва Мохсен сказал, что болтал с коллегами в конце улицы, потом заявил, что ходил за покупками. Что он там еще придумал?

Первин не стала реагировать на оскорбительный тон и спокойным голосом продолжила:

– Я поговорила с миссис Сакиной Фарид, которая накануне, около половины четвертого пополудни, попросила Мохсена купить ей флакон аттара – именно поэтому дурвана и не было на посту. Как и у вас, джентльмены, у меня не было никаких оснований ему верить. Поэтому я посетила лавку на базаре Завери, в которую Сакина-бегум его и послала. Мистер Аттарвала подтвердил, что Мохсен приходил к нему вскоре после половины пятого – торговец дал письменные показания касательно времени совершения покупки и интервала, в течение которого Мохсен находился в лавке.

– Отличный предлог посетить парфюмерную лавку, – с усмешкой заметил инспектор Воган. – Вы как, себе-то что-нибудь купили?

Он издевался над ней, как и мужчины из Государственной юридической школы. Первин почувствовала, как ее захлестывает вал гнева, но вспомнила, что отец своей обходительностью всегда добивается нужного результата.

– Я хочу сказать вот что: Аттарвала передал Мохсену купленный товар. Мохсен сказал, что в участке все личные вещи у него забрали на хранение. Купленный им аттар все еще у вас или он куда-то исчез?

Тут заговорил Фишер:

– Я лично присутствовал при аресте подозреваемого. При нем были только флакон и мешочек с другой его покупкой.

Чем выпалить то, что хотелось: «Ну и чего ж вы его не отпустили?» – Первин спросила:

– Какой именно?

Трое мужчин переглянулись.

– Может, с лосьоном для кожи? – уточнила Первин.

– Да, – подтвердил инспектор Воган.

– Лекарство для его сына. Мохсен зашел за ним к аптекарю – тот тоже торгует на базаре. Уверена, что в случае необходимости вы сможете и это проверить.

Инспектор Воган прокашлялся. А потом осведомился нелюбезным тоном:

– Есть какие-то особые причины, по которым вы добиваетесь освобождения этого типа? Я встречался с вашим отцом, он ничего не сказал о том, что ваша фирма защищает еще и дурвана.

– Мы ведем дела семьи, поэтому обязаны следить, чтобы дом находился под защитой. Вчера мы с моим отцом уехали из дома номер двадцать два по Си-Вью-роуд лишь после того, как получили заверения, что трем вдовам, живущим в уединении, и их детям будет обеспечена охрана. Однако полицейские покинули дом еще до наступления ночи и до сих пор не вернулись.

– Покинули, потому что я не отдал соответствующего распоряжения, – ледяным тоном сообщил инспектор Воган. – Подозреваемый помещен под стражу. Обитателям дома ничего не угрожает.

– Да и в любом случае выделять дежурного полицейского уполномочен только я. Младший инспектор не мог вас заверить в том, что это дело решенное, если его начальник не обратился ко мне с соответствующей просьбой. – Фишер бросил на Сингха свирепый взгляд.

Поняв, что они оставили без охраны женщин, вокруг дома которых рыщет убийца, Первин окончательно вышла из себя.

– Похоже, вам это кажется пустяком – ведь в доме, подвергшемся нападению, живут не европейцы, – сказала она. – Но проблема в том, что это индийский город. Хотите, чтобы в нем соблюдались закон и порядок, – вы обязаны защищать всех.

Если бы только она могла им сообщить, что из-за их