— Значит, это могло быть и убийство?

— Я этого не говорила, лишь рассказала, какие ходили слухи. Алиса после самоубийства мужа попала на две недели в психиатрическую больницу, затем вышла и вернулась к журналистике.

— Вы не знаете, какой был поставлен диагноз Алисе в больнице?

— Этого я не могу сказать — врачебная этика. Все, что слышала, рассказала. Извините, но мне надо работать.

— Последний вопрос. Тот следователь, с которым у нее был роман, он работает там же?

— Его перевели в Киев — пошел на повышение. До свидания!

Вадим был потрясен услышанным. Слухи слухами, но, как говорится, дыма без огня не бывает. Если следователь был любовником Алисы, а она застрелила мужа, то у него была возможность все повернуть так, чтобы это выглядело как самоубийство. Лера неспроста сказала, что Алиса попала в психиатрическую больницу,  — намекнула, что у нее не все в порядке с психикой. А что у психа на уме и как это может проявиться, никто не знает. У Вадима учащенно забилось сердце.

«Алиса помнит меня с детства. Возможно, была по-детски в меня влюблена. Увидела меня во Власовке с Мариной, подглядывала за нами. Потом очередная случайная встреча в Житомире, пережитое нами на карьере. Я ведь неоднократно читал, что определенные обстоятельства, стрессы толкают психически больных людей на преступления. Тогда на карьере меня поразило невероятное самообладание Алисы, а ведь мы пережили такой стресс, что я после этого приходил в себя несколько дней! Алиса встречалась со мной, прекрасно зная, что у меня любовные отношения с Мариной.  — Вадим вспомнил, что перед поездкой в Качановку сказал Алисе, что едет туда на пару дней, чтобы отметить день рождения друга.  — Я подозреваю Алису? Она не знала, когда и где мы встречаемся с Мариной. И какой у нее мог быть мотив?»

Внутренний голос тут же вмешался: «Ей достаточно было знать, что день рождения Марина отмечает в Качановке, и ей известно, где там гостиница. И ты сам ей сказал, что вначале заедешь в Нежин, а потом отправишься в Качановку. Ей достаточно было приехать раньше. Возможно, она поджидала Марину недалеко от гостиницы и, когда увидела ее, пошла за ней… Может, у нее не было намерения ее убивать, она хотела только поговорить с ней. О чем? О тебе! Поэтому Марина, не чувствуя опасности, спокойно пошла с ней, возможно, даже специально увела ее от беседки, чтобы она не встретилась с тобой. Разговор не получился, полнолуние для психов — как красная тряпка для быка, и Алиса задушила соперницу, порвала ее одежду, чтобы следователь подумал, что убийца — мужчина. Поэтому возможный мотив убийства — ты!»

«То я себя самого записываю в убийцы Марины, а теперь подошла очередь Алисы?»

Вадим едва успел дать по тормозам — прямо перед ним оказался багажник резко остановившегося «БМВ Х5», но удара, к счастью, не было. Водитель БМВ вышел, осмотрел свою машину сзади, убедился, что все в порядке, погрозил Вадиму кулаком и вернулся за руль.

Мысль о том, что Алиса могла быть таинственным убийцей Марины, не давала Вадиму покоя, хотя ее мотив он считал несерьезным для столь ужасного преступления. C другой стороны, Алиса провела две недели в психиатрической больнице, следовательно, с психикой у нее не все в порядке, а в те дни было полнолуние и влияние луны было очень сильным. У нее есть покровитель со связями, бывший ее любовник, а может, и теперешний, — следователь Артюшенко, который теперь работает в Киеве.

«Какой мотив, особого значения не имеет, разве психу нужен серьезный мотив, чтобы совершить преступление?» Вадим опять вспомнил про психа, который зарезал своих родных, приняв их за коллекторов. Коллекторы ведь забирают у людей квартиры, и он расправился с ними, полагая, что поступает правильно.

Мысли Вадима прервал телефонный звонок.

— Старик, ты спишь? — весело заорал в трубку Саша.

— Представь себе, уже нет,  — недовольно пробурчал Вадим.

— Детское время — еще нет и девяти!

— Тогда я прыгаю через скакалку! Ты по делу?

— Выручай, старик!

— Денег нет! Ты же знаешь, я еще не выплатил кредит на квартиру.

— Старик, дело в другом — я влюбился!

— Хочешь, чтобы я тебя засватал?

— Может быть, но позже. Ты не мог бы завтра позволить мне попользоваться своей квартирой? Часа на четыре, с семи вечера?

— У меня тут бордель, и я сдаю помещение почасово? Я уже один раз пошел тебе навстречу, извини, больше не могу.

— Старик, последний раз, и это совсем другое! Она порядочная девушка, с ней у меня еще ничего не было. В гостиницу она не пойдет, могу снять квартиру, но это будет не то, у тебя — романтика, панорамные окна! Мы будем с ней стоять, обнявшись, у окна…

— Но не у моего, извини, поищи другой вариант.

— Старик, последний раз! Вопрос жизни и смерти!

— Хорошо, я подумаю, но дай сегодня мне отдохнуть! — и Вадим отключился, услышав, что кто-то к нему пробивается.

Сразу прозвенел звонок.

— Отдыхаешь? — послышался голос Алисы.

— Нет, работаю,  — соврал Вадим.

— Ты с кем-то сейчас разговаривал?

— Приятель звонил.  — Вадим насторожился: «Тебе какое дело, с кем говорю по телефону?»

— Похоже, я тебе мешаю,  — обиделась Алиса.

— Просто заработался, а тут приятель позвонил некстати…

— А теперь я… Извини, не хотела тебя беспокоить.

— Да ладно, я все равно уже сегодня больше не буду работать.  — Вадим постарался, чтобы это прозвучало не так сухо, как предыдущие фразы.

— Мне позвонили родители, попросили завтра съездить во Власовку. Они уже вернулись в Чернигов и забыли перекрыть вентиль на газовом баллоне. Боятся, кабы чего не вышло. Вот у меня и возникла идея предложить тебе поехать со мной. Твой дом, наверное, уже разобрали, заночуешь у нас.

Вадим напрягся: «Тонкий намек на толстые обстоятельства? Не иначе как хочет меня соблазнить!»

— Ты не подумай ничего такого, просто посидим по-дружески, вспомним детство. Ведь мы так и не поговорили о том времени.  — Алиса рассмеялась.  — А то все о зеркале, да о зеркале.

— Извини, сегодня позвонили из журнала, у меня теперь новый проект, много работы.

— Завтра я думаю выехать ближе к вечеру — может, до того времени успеешь наработаться?

— Вряд ли. Если у меня что-то изменится — позвоню.

— Хотелось пообщаться с тобой как с товарищем из детства. Ты, наверное, уже забыл, как спасал меня от хулигана Сережки, которому нравилось дергать меня за косички?

— Почему, помню,  — сказал Вадим, хотя на самом деле ничего подобного не помнил.

Из детства остаются в памяти самые важные события. Алиса все это помнила, видимо, потому, что была тогда в него по-детски влюблена.