она жила без этого человека? Как она терпит такие долгие недели разлуки с ним, напрочь забывая о его существовании? Он ведь нужен ей, очень-очень сильно нужен.

— Дядя.

— М-м?

Итачи снова повернулся.

— Почему тебя никогда нет рядом?

— Миссии.

— Но неужели они важнее? Если бы ты только знал, как мне тебя не хватает…

Она бы ни за что не сказала такого мальчишке, который бы ей нравился. Но Учиха Итачи был другим. Он был родным. Самым родным существом в этой эпохе, которому она могла доверить все: и свои мысли, и свою жизнь. Пускай она больше времени проводила с Шисуи, который был не так занят и почему-то интересовался ее жизнью куда больше, чем Итачи, но все-таки Шисуи где-то на дне своей души подозревал ее, это оставляло осадок после каждой встречи. А дядя ей верил.

Он не ответил. Лежал, изучая ее глазами, будто видел впервые.

— Твоя жизнь в будущем… Это потрясающе.

— Мне все чаще кажется, что ее вовсе не было. Что она мне просто приснилась, а я действительно дочь какой-то обычной женщины и неизвестного мужчины из клана Учиха.

Дядя не отреагировал. Зрение все труднее было фокусировать, и черты лица Итачи расплывались.

— Я только не могу понять, — полусонно бормотала Сарада, прикрыв глаза. — Даже если Учиха… такие плохие… и папа решил не рассказывать мне о них… Почему он никогда не рассказывал о тебе, дядя?

****

Сарада засыпала. Она больше не говорила, просто мирно сопела в подушку. Итачи осторожно снял с нее очки и отложил на пол. Как хорошо, что она заснула.

Итачи никогда ни перед кем не плакал. Только один раз — под ледяным дождем, когда отец взял его на поле битвы. И то, отец не видел его слез, их было просто спутать со струями дождя. Плакать — значит проявлять слабость. На своем пути Итачи не мог позволить себе такой роскоши. Слабый человек не прошел бы тот путь, который он себе наметил, а сейчас в его глазах стояли слезы.

«Почему он никогда не рассказывал о тебе, дядя?»

Итачи зажмурился, и чертовы слезы пролились по вискам, оставляя прохладные дорожки, немного липкие от соли.

Неужели я все-таки это сделал?

И если последние несколько дней он серьезно колебался, то сейчас наконец принял окончательное решение. Он не должен был знать свое будущее, но миссия, которую предложил Данзо, была слишком серьезным преступлением, чтобы принять ее без оглядки на последствия. А теперь Итачи видел последствия. Альянс шиноби всех стран. Мир. Та мечта, которую он пронес сквозь свою жизнь. Не ему суждено было воплотить ее, а сироте-джинчурики, Узумаки Наруто.

Право же, кто бы мог подумать.

Итачи улыбнулся сквозь слезы. Он исчезнет. Упоминания о нем останутся в секретных архивах, но не в памяти грядущих поколений. Уже собственная племянница не будет догадываться о том, что у нее был дядя, Учиха Итачи. И тем более, ей никто не расскажет, каким он был, чего хотел, о чем мечтал. Потому что он и сам никому этого не рассказывал и не расскажет.

Но все это было неважно. Главным было то, что его мечта о мире воплотится в жизнь. Не имеет значения, чьими руками. Какой бы ни была его роль — он должен ее исполнить, чтобы не нарушить ход событий и не навредить счастливому будущему, из которого свалилась эта милая девочка, его родная племянница.

Глава 28. Учиха Итачи

28

Лето подходило к концу, время было на исходе, а Шисуи все не возвращался со своей миссии. Теперь Итачи уже сомневался, ждет ли он его возвращения так, как раньше, и воронов больше не посылал. Шисуи ни за что не позволил бы ему причинить вред клану, и, столкнувшись с ним в смертельной схватке, Итачи однозначно бы проиграл. Он не хотел драться со своим лучшим другом. Итачи понимал, что предает его своим выбором, но все-таки… На границе с Туманом Шисуи в безопасности. Он выживет. Хотя бы он. Вот только, если он выживет, то почему Саске и его дочь в будущем последние Учиха? Значит, Шисуи погибнет, или Сарада просто не все знает?

Итачи принял предложение Данзо и возглавил команду Корня. Все эти месяцы он наблюдал за Учиха и расследовал, насколько продвигается их план восстания. Он не ходил на собрания, однако собирать свежайшую информацию ему это не мешало. План восстания был готов, давно уже лежал на столе у Итачи, и он изучил его вдоль и поперек. Глупейший самонадеянный план без шансов на успех.

Итачи предпринял последнюю попытку остановить свой клан от опрометчивого шага. Он глубоко вдохнул, отворил дверь в подвале храма, ведущую в зал для собраний, и ступил внутрь. Все обернулись на него.

— Что ты здесь делаешь? — раздался голос Яширо.

Он сидел на месте лидера. Итачи обвел взглядом зал. У стены в самом конце сидела Изуми. Ни отца, ни Сарады на собрании не было. Итачи запретил им появляться в храме.

— Я пришел поговорить.

— Как-то ты поздно спохватился, — поднялся Инаби.

В подвале главного здания храма стало очень тихо. Итачи встретился взглядом с Изуми. Она смотрела на него так, словно была готова расплакаться.

— Прекратите это безрассудство.

— Ты о чем? — Инаби вопросительно вскинул бровь.

— Мятеж.

Поднялся страшный шум.

— Ты даже не ходишь на собрания. Твои слова ничего не изменят.

— Деревня не так безобидна, как вам кажется.

— Мы знаем, сопляк. В отличие от тебя, мы уже не дети.

Как самонадеянно. Вы даже вообразить не можете, как вам далеко до меня.

— Вы проиграете.

— Пошел вон отсюда, — сцепив зубы выдавил Яширо.

Итачи не подчинился. Он продолжал стоять на пороге храма.

— Пошел вон!

Но ненависть и ярость совсем не задевали Итачи.

— Неужели вы правда верите, что можете победить? — спросил он спокойно.

— Щенок… — выдохнул Инаби. — Ты даже не представляешь, каково это, когда твоя жизнь пуста и ты должен просто терпеть. Терпеть, пока не сдохнешь.

Итачи испытал прилив острой жалости.

— Если ваша жизнь пуста, то измените это. Найдите, чем ее заполнить.

— Именно это мы и пытаемся сделать! — рявкнул Яширо. — Нас притесняли с момента основания Конохи. У нас нет будущего, но наше поколение изменит это. Мы хотим, чтобы будущее было хотя