Итачи ясно дал понять Данзо, что помогать ему не собирается, но лидер Корня отказ не принял. Итачи никто не трогал, а это означало: человек, воплощающий тьму Анбу, уверен, что рано или поздно он согласится на его предложение.

Данзо считал единственным верным решением геноцид Учиха. Но принять подобную миссию и собственными руками вырезать клан: женщин, детей… всех — иначе в легенду о сошедшем с ума юном даровании никто не поверит — это было слишком даже для Итачи, шиноби до мозга костей.

Как их можно убить… Да, они слепы и бестолковы. Но… Черт, даже Изуми…

Данзо не был тем, кто навязал Итачи мысль, что клан Учиха должен быть уничтожен. Впервые о том, что его клан в будущем падет, он услышал от Сарады и ужаснулся.

Когда ты молод и полон веры, когда тебе всего одиннадцать лет и ты мечтаешь стать Хокаге и установить мир во всем мире, встретить человека, для которого твое будущее уже стало прошлым, — это страшно. Сарада не знала, что стало причиной исчезновения Учиха. Не знал и Итачи. Долгое время он полагал, что причина кроется в государственном перевороте: Учиха, как изменников, казнят, и каким-то чудом выживет лишь Саске. Но с каждым месяцем Итачи, проклинавший клан и тех деревенских, кто отдаст приказ о казни Учиха и воплотит его жизнь, понимал, что все гораздо хуже.

Все линии судьбы сводились к нему. Это его трепетно окучивал Данзо своими витиеватыми речами; его перекинули с обычных миссий Анбу, назначив капитаном над людьми Корня. Это он занимался проблемой клана. Все решать предстояло ему. И о том, что единственный путь сохранить мир — это избавиться от Учиха, Итачи тоже впервые подумал сам. Данзо хватило лишь туманного намека, чтобы он понял: они мыслят в одном направлении. В его собственном воображении идея об уничтожении клана оставалась лишь идеей, но каждое слово Данзо придавало ей веса и ткало из жуткой фантазии реальную стратегию. Все ужасы, прежде рассеянные и призрачные, оживали.

Еще вечером Итачи послал к Шисуи ворона. Он не знал, что ему делать: клан был на грани — Яширо заново планировал переворот, теперь на правах лидера. Без участия Шисуи, Итачи и его отца многие моменты приходилось переделывать, это требовало времени, но рано или поздно дату восстания назначат вновь, и Коноха примет меры.

У меня больше нет идей, Шисуи. Вернись, умоляю. У тебя всегда находилось решение, из двух возможных альтернатив ты находил третью, вытаскивал козырь из рукава, о котором никто не подозревал, даже я. Сворачивай свою миссию, иначе… Иначе велика вероятность, что по окончанию миссии на границе с Туманом возвращаться тебе будет уже некуда.

Учиха не могли победить. Итачи, трезво оценивший силы Листа и Военной Полиции, пришел к выводу, что восстание в любом случае обречено на провал. С Шисуи еще куда ни шло. Он был сильнейшим джонином и вполне мог склонить чашу весов на сторону клана, но Данзо, зная об этом, благоразумно услал его куда подальше. И не только поэтому. Единственными людьми, которые могли остановить Итачи, согласись он на страшную миссию Данзо, были именно Шисуи и Фугаку. Итачи не был уверен, что способен одолеть хоть одного из них. А ведь Шисуи обладал силой Мангеке…

Многоходовая комбинация. Данзо предвидел все уже тогда. Лелея свою мечту, расчищал Итачи путь. Там, где прежде были лишь глухие заросли леса препятствий, сейчас лежало вспаханное поле плодородной земли: только прими миссию и выполни то, что от тебя хотят. Избавь Лист от проклятого клана.

Да, судя по всему, лидер Корня был прав. Больше нет других вариантов. Но Итачи чувствовал: выбора не было именно благодаря Данзо. Мужчина с забинтованным лицом наверняка обрубал в зародыше все другие пути решения конфликта. Пусти он свои силы во благо Учиха, и гражданскую войну удалось бы предотвратить мирным путем, но Данзо хотел не этого.

Я опоздал… Боги, почему я не родился на десять лет раньше? Почему, когда я наконец понял, с кем имею дело, уже слишком поздно пытаться что-то исправить?

****

На любимой детской площадке Изуми было тихо. Скрежетали сверчки, в свете фонарей вилась мошкара. Летний вечер уже насытился густым мраком, и малыши разбежалась по домам. Изуми сидела рядом с Итачи на лавке и мелко дрожала от вечерней свежести.

— Итачи-кун…

Она тронула его за руку. Ощутив прикосновение, Итачи отвлекся от своих размышлений и взглянул на подругу. В карих глазах Изуми было столько эмоций… Надежда, боль, страх и что-то еще — такое теплое-теплое, манящее.

Зачем ты стала шиноби, Изуми? Почему вы с матерью вернулись к клану, почему не остались в деревне? Вы ведь обрекли себя этим… Пусть я отказал Данзо, но Учиха все равно обречены, так или иначе.

Итачи не мог оторвать от нее взгляда, и чем дольше смотрел ей в глаза, тем сильнее открывалась в его душе кровоточащая рана. Он видел, что Изуми хочется сказать ему что-то. Но после того случая в чайной, когда она фактически призналась ему в своих чувствах, этой темы они не касались. Он не отверг ее любви, но и не принял. Всегда находились дела и проблемы важнее, чем Изуми, у Итачи не хватало времени и душевных сил на то, чтобы ответить ей взаимностью, или хотя бы попробовать разобраться в собственных чувствах. Шисуи любил подкалывать его по поводу Изуми, намекая на их романтическую связь. И, право, если бы не Шисуи, Итачи бы даже не задумался о том, что подсознательно выделяет Изуми среди всех прочих девчонок.

Но даже если она мне нравится, что с того? Даже если я отвечу на ее чувства, что мы будем делать? Нам всего двенадцать лет. А потом у нас нет будущего, как и у остальных Учиха, кроме, быть может, Саске… Не лучше ли просто не привязываться друг к другу?

Холодные пальцы коснулись его щеки, и Итачи вздрогнул. Его давно никто не гладил. В последний раз это была мама много лет назад, когда Саске был еще младенцем.

Итачи смотрел Изуми в глаза, не в силах отвести взгляд. Он проваливался в них, словно к нему применили гендзюцу. Кончики пальцев скользнули к уху, нежнейшее прикосновение прохладной ладони… По всему телу пробежала дрожь.

«Боги, от чего я отказываюсь?» — горько подумал Итачи.

Пускай он был умен и способен не по годам, в двенадцать лет мыслил как Хокаге, но все-таки… Сейчас ему очень хотелось отказаться от своего